— А что вы — с его высочеством намерены делать?
Лорд оттон Грэйд на миг прекратил поправлять на мне платье, затем спокойно ответил:
— С его величеством.
— Что? — потрясенно переспросила я.
— С его величеством императором Теодором, — жестко пояснил герцог.
Затем развернул меня к себе, обнял ладонями мое лицо и, склонившись, тихо, и от этого еще более жутко произнес:
— Нельзя бросать вызов черным магам, Ари. Мы несдержанны в двух вещах — страсти и мести.
Подобных объяснений явно было не достаточно, но продолжать Дэсмонд не стал. Отойдя от меня, прошел в гардеробную, оттуда вернулся уже с ног до головы в черном. И черным было все — рубашка, мундир, обувь, ремень, и серьга в мочке его уха. Черные же волосы зачесаны назад, и лишь глаза неожиданно приобрели синий оттенок. Улыбка появилась спустя мгновение и лорд оттон Грэйд усмехнувшись, сказал:
— Леди оттон Грэйд, вы согласитесь стать моей женой?
— Удивительный вопрос, — выдохнула я, несколько раздраженно.
— Ничего удивительного, — его светлость продолжал загадочно улыбаться, — и ваш ответ?
— Мне кажется, одного бракосочетания было достаточно, — проговорила я, испытывая смутную тревогу.
— Мне кажется, вы достойны чего-то более волшебного, нежели спешная свадьба на военном корабле. Но, — мне протянули руку, — в любом случае, для начала потребуется платье.
Я невольно облегченно выдохнула, понимая, что свадебное платье это очень и очень немало времени, соответственно об этой идее его светлости можно смело забыть. И подойдя, вложила дрогнувшие пальцы в сильную ладонь черного мага.
— Полагаю, — Дэсмонд хитро улыбнулся, — мы найдем ваш подвенечный наряд в одной из трех швейных мастерских, обслуживающих столичные храмы.
Вздрогнув, я изумленно вопросила:
— А само бракосочетание вы намерены провести в храме Трех дев? Улыбка черного мага стала шире.
— Дэсмонд, да ни один церковник… — начала было я.
Но герцог перебил чуть снисходительным:
— Ангел мой, ни один церковник не пожелает расстаться со своей сытой жизнью и это неоспоримый факт.
— Но у церкви охрана и… — попыталась было возразить я.
И услышала отчеканенное:
— Мы черные маги, Ари, интриговать и плести паутину нам не свойственно, и потому за месяц к столице тайно были стянуты все подконтрольные нам войска. Туше.
Изумленно глядя на герцога, я не могла поверить в услышанное. Не могла осознать масштаб затеи. Оказалась неспособна и помыслить о подобном!
— К утру все будет кончено, — совершенно уверенно произнес лорд оттон Грэйд. — Мы медлили лишь потому, что ты была в руках храмовников.
Я робко подошла к его светлости, запрокинув голову, вгляделась в непроницаемо черные глаза, и не рискнула прикоснуться к супругу. Слишком холодным, опасным и отстраненным выглядел в данный момент последний представитель династии Грэйд. Слишком была напугана известиями я.
— Ариэлла, — герцог внезапно порывисто обнял мое лицо ладонями, склонился, пристально глядя на меня, и прошептал, — ангел мой, клянусь — больше никто и никогда не посмеет отнять тебя у меня.
И вдруг выпрямившись, неожиданно глухо спросил:
— Обычно, сопротивляться ментальному воздействию позволяет одна конкретная фраза. У тебя должна была быть фраза, которую ты часто повторяла про себя. Которая стала якорем для твоей осознанности. Что это за фраза, Ари?
Мне не хотелось этого говорить, но отчаянно зажмурившись, я прошептала сказанное когда-то им:
— «Береги себя, мой ангел».
Ладони, обнимавшие мое лицо дрогнули. А затем соскользнули вниз, сжали мои плечи на миг, после герцог крепко обнял. Крепко-крепко, словно больше никогда на свете не желал отпускать.
Но не прошло и четверти минуты, как герцог выпустил из объятий, решительно взял за руку и повел прочь из спальни, не говоря мне ни слова.
Мы вышли в полутемный коридор, где красные домотканые ковры приглушали звуки шагов, спустились вниз по деревянной, чуть поскрипывающей лестнице, и вышли в старинный, и потому с низкими потолками, холл дома. Здесь, в помещении обогреваемом двумя жарко пылающими каминами, за длинным столом сидело около полусотни черных магов, поднявшихся при нашем появлении. И что меня искренне поразило — его высочество принц Теодор, так же в черной форме и с серьгой, поднялся как и все.
Его светлость вывел меня в холл, провел чуть вперед, словно демонстрируя присутствующим, и произнес:
— Моя жена — герцогиня оттон Грэйд!
И маги разом склонили головы, в знак приветствия и уважения. Я же, не зная как себя вести в подобной ситуации, поступила наиболее распространенным в обществе образом, склонившись в реверансе. Это была скромная дань этикету, который более присутствующих не занимал.
— Начинаем, — скомандовал его высочество.
И маги не произнося ни слова, потянулись к выходу.
Я ожидала, что меня оставят в доме, но его светлость дождавшись, пока опустеет гостиная этого старого дома, повел следом за магами. На выходе мне был подан плащ, и когда вновь открылась массивная входная дверь, я увидела подъехавший экипаж.
В карету сел его высочество, двое незнакомых мне магов, и Дэсмонд провел меня. А едва я обернулась, с вопросом о том, как же он, холодно произнес:
— В карету, Ари. Без вопросов и лишних слов.
Мне оставалось лишь покорно проследовать в экипаж, где его высочество Теодор подал руку, помогая сесть. Дверца захлопнулась, карета тронулась. Меня же охватила тревога, вынудившая прислушиваться к малейшим звукам, доносящимся с дороги.
— Герцогиня, — его высочество подался вперед, накрыл мои ладони затянутой в черную перчатку рукой, — поверьте мне — любые волнения совершенно излишни. Единственным рискованным в нашем плане являлось ваше спасение, все остальное результат четкого и продуманного планирования.
И он вновь откинулся на спинку жесткого кресла, продолжая пристально смотреть на меня. Судорожно вздохнув, я все же спросила:
— Вы готовите восстание?
— Смену власти, — поправил меня наследный принц. — Всего лишь смену власти.
Даже понимая, что мы не одни в карете, я все же не смогла сдержаться и задала главный вопрос:
— Вы убьете императора?
Ответом мне была улыбка. Широкая, веселая улыбка, а после его высочество укоризненно произнес:
— Ари-Ари, неужели вы полагаете, что я мог бы убить собственного отца?
Несомненно, я полагала, что да. Тем приятнее оказалось услышать подобный вопрос и увериться в том, что принц не столь кровожаден, как о нем говорили в свете.
