должна была сделать? — Ильза даже не собиралась маскировать свой сарказм.
— Надо было всё продумать, взвесить и снарядить серьезную экспедицию, — взвился Мироградец.
— Экспедицию? Какую экспедицию вы предлагаете собрать? Состоящую из преступников? — отрывисто бросила Ильза. — Или из добровольцев? — она хищным взглядом обвела зал, ища хотя бы одного несогласного. — Вы уверены, что в ваших словах есть хоть капля здравого смысла? — глава Меры обращалась ко всем, с трудом сдерживая гнев. — Девушка в компании с душегубами, ожидающими казни, — такое сборище вам кажется удачным? А что вы скажете про добровольцев — пациентов сумасшедшего дома? Хоть раз были другие? Про какую экспедицию вы сейчас толкуете?
В зале повисла тишина, нарушаемая шуршанием бумаг и скрипом перьев по пергаменту.
— У вас не было личного мотива избавиться от молодых людей? — неожиданно задал вопрос председатель Совета Тирольд Активный.
— Я первый раз видела их, — ответила Ильза, но в голосе ее почудилась досада.
— При испытании на Высотомере вы говорили обратное.
— Напомните мне, возможно, я что-то упускаю, — произнесла глава Совета Меры.
— Вы сказали, что Эрвин Вышнев — уклонист и вы достаточно долго искали его.
— Верно, он числился в списках уклонистов.
— Вы знали, что дед Эрвина был обвинен в дверничестве и был сослан на Великую Вершину.
— Это правда, — подтвердила Ильза.
— Минуту назад вы утверждали, что не знали ничего, — Тирольд мягко продолжал допрос.
— Я не знала Эрвина Вышнева лично, но сведения о нем у нас были.
— Заметьте, засекреченные сведения. Это говорит о том, что вы интересовались персоной юноши и держали на контроле его поимку.
— Конечно, меня интересовала фигура уклониста, дед которого был дверником. Было бы непростительной глупостью обойти вниманием такой экземпляр.
— И этот экземпляр, — Тирольд сделал упор на слове экземпляр, — мгновенно был послан на Великую Вершину, чтобы погибнуть. Не парадокс ли?
Председатель внимательно следил за реакцией Ильзы. Поза главы Меры не изменилась, она не отвела глаз, не дрогнула, не опустила вздернутый подбородок, хотя вопрос, в котором звучало замаскированное обвинение, любого сбил бы с ног.
Не зря Тирольд Активный был главой Совета Старейшин, не зря ел свой хлеб. Он умел мыслить на два хода вперед. Он покопался в биографии стальной леди и сопоставил некоторые факты. Кажется, Ильза недооценила председателя, этого хитрого лиса, уже предвкушавшего закусить ею на обед. Ильза Раструб сосчитала про себя до пяти. Впредь надо быть умнее и не мнить, что противник слабее тебя. Глава Меры не торопилась с ответом. Совет Старейшин замер в ожидании: шах или мат поставил Тирольд Активный?
— Эти двое живы, — сказала Ильза после минутного молчания.
Ее реплика была подобна электрическому разряду, ударившему присутствующих. Схожую реакцию Эльза видела месяц назад, когда Высотомер показал результат Сони. Сейчас же, на удивлении Раструб, старейшины быстро справились с шоком после ее заявления. Собираясь на Совет, Ильза сто раз подумала, стоит ли выкладывать свой козырь. Но сейчас, после недвусмысленных намеков, она решила пойти ва-банк. Ильза не привыкла проигрывать. Когда шум стих, а допрос продолжился, в зале не осталось ни одного равнодушного.
— Как вы докажете свое заявление? — Тирольд Активный взял инициативу на себя.
— Мы их видели, — Ильза бесстрастно посмотрела на него, не дрогнув ни единым мускулом лица. Ее выдержке можно было позавидовать.
— Кто «мы»?
— Я и мои люди.
— Где вы видели приговоренных?
— В горах недалеко от Межгорья.
— Каким образом выследили их?
— Я предусмотрела некоторые варианты. В Межгорье был осведомитель, который сообщил о том, что, возможно, путешественники явились.
— В таком случае где они?
— Сбежали.
— Вы хотите, чтобы на основе показаний осведомителя мы поверили вам?
— Я могу под присягой подтвердить, что видела их и говорила с ними. Мои люди тоже подтвердят.
Пауза, которая возникла после реплики Ильзы, дала старейшинам минуту на размышление. Все знали, Раструб не склонна к фантазиям. Но что делать с той информацией, которую они сейчас услышали? Рукоплескать главе Меры или отстранить ее от должности навсегда? Такие фанатики, как Ильза Раструб, истово служили государству, но их преданность делу зачастую становилась опасной для окружающих. Не раз и не два подавались жалобы на Ильзу. А нынешний случай самоуправства был просто вопиющим. Тем не менее интуиция и сейчас не подвела главу Меры.
Тирольд хмурился: ему не нравились стальная леди и ее методы. Но кто, кроме Ильзы, способен довести дело до конца? С места подняла руку старейшина Базиса — Нела Ведельф, седая дама с лицом амазонки и пронзительным взглядом голубых глаз.
— Вы считаете, дети дошли до Вершины? — громко и четко спросила она поставленным голосом.
Глаза Ильзы и Нелы встретились. Если бы могли, дамы проткнули друг друга взглядами не хуже лезвий шпаг. Ни одна из них не уступила в поединке. Ильза поняла, куда клонит старейшина Базиса. Если не остановить Нелу, главу Меры могут объявить детоубийцей.
— Они утверждали, что не дошли, — Ильза старалась говорить как можно спокойнее.
— Это может быть правдой? — глаза старейшины Базиса буравчиками вкручивались в главу Меры.
— А почему вы сомневаетесь? У победительницы не было зависимости от высоты, она вполне могла увести попутчика вниз.
— Я хочу услышать ваше мнение. Смогли дети забраться на Великую Вершину или нет?
При слове «дети», которое Нела Ведельф вновь повторила с нажимом, Ильза Раструб не смогла сдержать эмоций — злобная гримаса исказила ее лицо.
— Я думаю, они не были на Вершине, — сказала глава Меры отрывисто, представляя, как голова Нелы Ведельф катится по проходу между креслами старейшин. — Хотя не берусь утверждать. Всё могла бы решить проверка на Высотомере.
Добромир, укутанный в темный плащ с капюшоном, шел по вечернему Энобусу. Он уже не первый день совершал обход улиц, украдкой вглядываясь в лица людей, попадавших в поле зрения. Сейчас в этом человеке опознать чемпиона почти невозможно — так изменился он в последнее время.
Крышесносный красавец, звезда гонок, любимец фортуны, баловень судьбы — Добромир Светозаров и в страшном сне представить не мог, что с ним произойдет подобное.
После того, как парень покинул Соню, проливающую слезы по Горынычу, он почувствовал себя так скверно, будто весь мир в одно мгновение перестал существовать. Добромир подкупил начальника стражи, и гвардейцы устроили Соне короткое свидание с драконом. Небольшая помощь девушке, которую ждала Велика Вершина, показалась Добромиру ничтожно малой. Уже дома, в родовой усадьбе Светозаровых, Аполлону стало совсем худо: он не мог ни спать, ни есть, ни что-либо делать: забросил тренировки и ко всему потерял интерес.
Добромир порвал отношения с Иоланой, весьма жестко поговорив с ней, прекратил общение с матерью, которая пыталась помирить его с
