class="p">Она недоумённо обернулась. Файриан оказался сообразительнее, рванулся в сторону и потащил невесту за собой. Дальше время будто замедлилось. От грохота выстрелов заложило уши, со звоном разлетелась фарфоровым крошевом посуда. Тэйт закрыл меня, Майнис бросился к королю. Пришли в движение гвардейцы. Нападавшего скрутили за несколько секунд. На что он рассчитывал? Напасть на будущую королеву при свидетелях, зная, что тебя схватят, – самоубийство.
Запоздало всхлипнула Илона. Уткнулась в грудь Файриана и громко зарыдала. Король крепко обнял её, стал гладить, словно ребёнка, нашёптывая: «Всё хорошо, Исске, ты цела». Два гвардейца поволокли преступника из зала, Майнис отдал распоряжения и выскользнул за ними. Остальные слуги испуганно жались к стенкам. По белоснежной скатерти на столе расползалось бурое пятно от соуса, вытекающего из разбитого блюда.
– Ничего себе ужин по-королевски, – выдохнул Дирин.
Тэйт искал кого-то глазами, затем резко переменился в лице. Я проследила за его взглядом и окаменела. Ирвин, который стоял прямо за Илоной, теперь лежал на полу лицом вниз.
– Ирви!
На крик поспешили все, но Тэйт подоспел первый. Упал на колени, перевернул брата, дёрнул куртку так, что отлетели пуговицы. По рубашке медленно расползалось кровавое пятно.
– Он жив? – сдавленно спросила Илона.
– Нет.
Удивлённо распахнутые глаза Ирвина смотрели в потолок. От этого застывшего взгляда у меня внутри что-то оборвалось. Смерть всегда неожиданна, но сейчас она стала настолько преждевременной, что внутри разгорался гнев. Ирвин не должен был умереть! Ирвин – великодушный, добрый, порядочный… Несправедливо, неправильно!
Рубашку Тэйт не расстёгивал – разорвал с треском. Прижал ладони к груди брата, закусил губу. Через минуту, показавшуюся мне невыносимо долгой, выхватил маленький сплющенный шарик и снова приложил руки.
– Что он делает? – вопрос Файриана прозвучал слишком громко.
– Возвращает душу, – отозвался Дирин.
Илона ахнула и словно очнулась:
– Тэйт, ты с ума сошёл! Нельзя!
Тэйт упрямо не отнимал ладони. Я присела рядом, взяла безвольную руку Ирвина. Отрешённый, я давно не молилась, но, если ты слышишь меня, – прошу, замолви словечко перед Богиней! Ведь в её власти та невероятная сила, что призывает души обратно, та, что заключена в узких смуглых ладонях целителя.
– Летт Тэйт, он ушёл за грань, – дохнул над ухом Дирин. – Кодекс запрещает…
– К бесам Кодекс!
– Ты выжжешь дар! – крикнула Илона. – Тэйт, не надо! Остановись!
– К бесам дар! Он мой брат!
– У тебя всё получится, – прошептала я. – Радуга, Тэйт… Один раз Богиня должна сделать исключение. А если нет… я буду любить тебя и без дара.
Пальцы в моей руке шевельнулись.
– Ирви, – шепнул Тэйт, – я и так перед тобой виноват дальше некуда. Не превращай эту вину в пожизненную пытку. Бездна, Ирви! Ты же мне так по морде и не съездил, братишка!
– Ещё успею, – тихое-тихое, на пределе слышимости.
От счастья хотелось плакать. Тэйт обессиленно сполз на пол. Я встретила взгляд Ирвина, улыбнулась сквозь слёзы. Живой! Теперь можно было обнять мужа, взволнованно заглянуть в заострившееся уставшее лицо.
– Дар со мной, Мэй, – Тэйт уткнулся мне в грудь. – Ты оказалась права.
И я разревелась не хуже Илоны.
***
В столицу нас с Тэйтом отвозил Дирин: Ирвин сопровождал сестру и уехал с остальными рано утром. Тэйт усадил меня на колени, обхватил руками и прижался щекой. Сложно было представить, что этот нежный и ласковый парень ещё недавно казался мне злым и колючим.
Скелосс, многолюдный и шумный, поразил, даже несмотря на проливной дождь. За окном везиля проплывали высоченные здания – в семь, восемь, даже десять этажей, настоящие башни, увенчанные куполами и шпилями. Я заворожённо провожала взглядом бесчисленные ажурные переходы между домами и двухъярусные мосты над улицами – верхний для везилей, нижний для пешеходов. Современная и величественная столица Нейсса заслуживала любых восторженных эпитетов.
Задолго до храма пришлось оставить везиль на стоянке: гвардейцы оцепили всю территорию вокруг дворцового комплекса и после тщательного досмотра пропускали только пеших, и лишь тех, кто значился в списках приглашённых на церемонию. Меня это не расстроило: я вовсю вертела головой и любовалась необычной архитектурой, сочетанием огромных окон, застеклённых балконов и террас. Столицу построили с учётом дождливой погоды, и ненастье жителям Скелосса не мешало.
– Город дождей, – подобрала я название.
– Между прочим, в Нейссе бывает и солнце, – обиженно заметил Тэйт.
– Часто?
– Пару раз в месяц точно.
Дирин, который шёл сзади, рассмеялся. Смех увяз в сыром воздухе крытой галереи, что вела через широкую площадь к храму на территории дворца.
– Летт Тэйт, по мне, зима с солнцем лучше лета с дождём.
Друг остановился, озорно улыбнулся.
– Давайте прощаться, что ли. Чувствую, теперь долго не увидимся. А лучше, Мэй, уговори мужа остаться в Скелоссе на недельку! Пока Ирвин занят во дворце, могли бы погулять по городу.
– Не в этот раз, – Тэйт виновато развёл руками. – Мне нужно в Рексор, предстать перед Советом целителей и ответить за нарушение Кодекса.
– Так они же не знают о том, что вы его нарушили, – удивился Дирин.
– Зато я знаю. Этого достаточно.
Дирин простился с нами и вошёл внутрь храма, а мы с Тэйтом повернули налево и остановились под навесом. Ручейки воды звонко стекали с крыши в мраморные вазы и бежали дальше по проложенным по площади желобам.
– Волнуешься? – тихо спросила я.
– Немного, – сознался Тэйт. – Знать бы, что им рассказал Ирви… Но я всё равно рад их видеть, особенно деда.
Подошедших я не заметила: дождь заглушал шаги. Обернулась, когда они уже находились за нашими спинами, взгляд тут же улетел вверх. Два высоченных гидарца и полненькая, не уступающая им в росте летта с удивительно добрыми глазами. Она обогнула своих спутников и ласково обняла моего мужа.
– Тэйт! Похудел-то до чего! Совсем себя не бережёшь!
Летта тут же застеснялась, опустила густые золотые ресницы – точно так же, как это делал Ирвин. Было в ней и сходство с Илоной, но не такое сильное. Привлекательный мужчина, поддерживающий её под руку, вежливо поклонился.
– Моя жена, летта Мэйлин, – поспешил представить меня Тэйт. – Мэй, это летта Алана и летт Игран, мои приёмные родители, и дедушка, летт Геран Гирел.
– Очень приятно, – я старалась сохранять спокойствие.
– Мы очень рады знакомству, Мэй, – голос у Играна оказался мягкий и бархатный, опять напомнив мне о старшем сыне. – К сожалению, у нас слишком мало времени, благодарите за это своего мужа. Он не захотел задерживаться в Скелоссе для того, чтобы нормально встретиться и поговорить. Надеюсь, в Рексоре мы восполним данное упущение.
– Поздравляю вас, мои хорошие, – Алана подарила мне солнечную улыбку. – И больше так не шутите. Мы после письма Ирви всерьёз поверили, что он женится, а
