Боги, как же хорошо-то!
– Тебе обязательно понравится здесь. Сегодня… – проговорил Грей.
Я ощутила, как он коснулся губами моей макушки, спустился к виску короткими ласкающими поцелуями, без слов говорящими о многом.
Брачная ночь… Уф, как же пленительно и немного пугающе… Я знала, Грей ощущал все мои чувства и страхи, но успокаивать и развеивать их почему-то не стал. Только теплый выдох от его мягкой усмешки прошелся надо мной и объятия стали еще крепче.
Мы почти добрались до домика, когда пошел снег: пушистый, легкий, с крупными снежинками, которые покрывали наши головы, плащи и холку коня. Скоро он превратился в белую стену, сквозь которую мы продвигались к дому.
Грей помог мне спешиться и проводил в дом, а сам вернулся позаботиться о животном, спрятал его под навесом. Я сняла плащ и покружилась, ощущая переполнявшую меня радость, любовь, счастье, жизнь. Легкая ткань юбки весело летела, потом обвивала ноги и опять красиво благородно струилась, словно и ей передалось мое настроение. Сняв со стола расшитое полотенце, я убедилась, что под ним множество вкусной и разнообразной еды. В очаге грелись два котелка. В одном – томилось горячее мясное рагу, а во втором – парил ягодный отвар.
Грей задержался во дворе, и я беспокойно выглянула из окна. И замерла, прижав сжатые кулаки к груди. Он стоял на полянке перед домом – мое крылатое наваждение – чуть расставив ноги и вскинув руки. С неба падал снег, укрывая белоснежным покрывалом лес. Только Грей не любовался снегопадом, а магичил.
Я будто вернулась в тот декабрьский день, когда наставники соревновались в создании снежных скульптур, а мы с девчонками завороженно прилипли к окнам. Припомнила и свой глупый прокол с орущим на весь академический холл ящиком для сбора оценок. Рассмеялась и села на подоконник наблюдать за волшебством, творившимся лично для меня.
Грей сформировал снежный поток, спрессовал и вылепил женскую фигурку – тоненькую, ладную, с длинными вьющимися волосами… Только в этот раз девушка была не в плаще, а в белоснежном бальном платье, так похожем на мое свадебное. Затем рядом с ней появился снежный мужчина с перекинутым на одно плечо плащом, крепкий, широкоплечий, высокий, – и обнял крыльями девушку. К окончанию волшебства снежная красавица в развевавшейся на ветру пышной юбке обнимала свою пару за шею. Скульптура Грея двигалась: снежный мужчина шевелил крыльями и переставлял ноги; девушка поглаживала его шею, будто успокаивала и одновременно привлекала внимание к себе, единственной, самой-самой желанной…
Тогда их взгляды были устремлены друг на друга, а губы разделяло очень маленькое расстояние. Расстояние одного вдоха…
Сейчас девушка прижалась щекой к груди мужчины, обнимавшего ее, склонившись к ней. И столько любви и нежности было в этой паре, что у меня защемило в груди. Забыв обо всем на свете, я выбежала из дома во двор. Но из-за снега к Грею пришлось идти осторожно. Мне одновременно хотелось плакать и смеяться. И все от счастья, трепета, восторга. Я буквально задыхалась от эмоций.
Остановилась рядом и, затаив дыхание, глядела на снежных нас.
– Коснись… как тогда, – попросил Грей, раскрыв надо мной крыло от снега.
Я улыбнулась: он видел меня в тот день! Как и тогда с невыразимым трепетом коснулась снежного крыла и услышала знакомый тихий нежный выдох:
– Ника-а-а…
Слезы все же прорвались наружу, согревая, а потом остужая мои щеки. Мне не показалось в тот раз! Он говорил мне, обещал, что однажды…
– Значит она – это я? Еще тогда ты подсказывал мне? – прошептала, посмотрев на любимого.
– Ты, всегда только ты. И тогда, и сейчас, и в будущем, – кивнул Грей. – Я очень надеялся, что ты догадаешься, услышишь свое имя и поймешь, что я люблю тебя…
– Я слышала, но не позволила себе поверить, – призналась, плача теперь от собственной глупости. – Мучилась, страдала, ревновала, пыталась построить свою жизнь так, словно тебя в ней не должно быть. Ведь ты принадлежал другой. И еще больше уходила в себя.
Признание давалось легко, лилось рекой, освобождая от прошлой боли и непонимания.
– Прости, – шепнул Грей, прижимая меня к себе.
И так же, как снежная скульптура, обнял меня своими крыльями, спрятал от всего мира.
– Не за что прощать. Ты был прав. Я должна была вырасти. И сама решить, чего хочу, – ответила я, тяжело вздыхая. – Все всегда случается именно в тот момент, когда мы по-настоящему готовы.
Наш второй семейный поцелуй случился под хлопьями белого снега, в окружении черных крыльев Грея. Только мне не было холодно, он согревал меня любовью и своим теплом.
– Пойдем, а то еще заморожу свою жену, – попросил Грей, щекоча волосы на моем виске дыханием, подхватил меня на руки и понес в дом.
Но я остановила его:
– Подожди, у меня есть вопрос!
– Говори, – удивился муж.
– Ты ведь победил тогда, в конкурсе, – напомнила я. – И получил приз.
– Было дело, – кивнул Грей, наверняка уже поняв, что именно меня интересовало. И с хитрым прищуром добавил: – Жаль только, что ты голосовала не за меня. Иначе, та победа стала бы нашей общей. И тогда бы мы вместе разделили ее экстрактом серебряной лилии. А так…
Я почувствовала, как вытягивается мое лицо. Слов не было, лишь эмоции! Экстракт лилии? Серебряной? Тот самый магический напиток, о вкусе которого ходили легенды?
Грей расхохотался – открыто, раскатисто, заражая меня весельем.
– Пойдем, – сказал он, посмеиваясь, – так и быть, прощу тебе голосование за другого. Все же я делал ту скульптуру для тебя, значит, ты тоже имеешь право на приз. Так?
– Он все еще у тебя? – восхитилась я.
– Приберег на день нашей свадьбы, – ответил он, проходя в дом, откуда веяло теплом и уютом, – лерра Лерио.
Я улыбнулась, чувствуя, как остаются снаружи все страхи и опасения. Предвкушая брачную ночь с любимым мужчиной.
А на поляне снежный мужчина по-прежнему нежно обнимал свою хрупкую красавицу, пряча ее от всех невзгод под своими крыльями.
Глава 11
Наша волшебная, сказочно прекрасная брачная
