в потолок. Мы победили, но никакой радости я не чувствовала. Только горечь. Опустошение. И страх за Тёму. За последнее время я ни разу не вспомнила про Ванечку! От этой мысли меня выбросило с кровати, я почти бегом выскочила в коридор, на лестничном пролёте заметила схему этажей. Компьютерные боксы на три этажа ниже, пролетела их на скорости света. 'Ч'и'т'а'й' 'на' 'К'н'и'г'о'е'д'.'н'е'т'
В коридоре темно, но в правом крыле горела одна лампа, свернула туда. Издалека послышались голоса — значит, выбрала правильное направление. Металлическая дверь с дисплеем и кнопками на стене. В Долине Камней за такой находился кабинет Советника. Я замерла, прислонив ухо, — голоса шли оттуда. Вдавила палец в зелёную кнопку. Раздался писк, но дверь не открылась. Вместо этого загорелся дисплей с требованием приложить руку. Пока я раздумывала, двери, издав лязгающий звук, разъехались.
— Мам, ты как? — Ваня задушил меня в объятиях, я снова залилась слезами.
— Ты цел? — Я ощупывала его, вертела в разные стороны, Ваня хихикал.
— А папа где?
— Он… Немного подрался. С оборотнями. — Я старалась казаться невозмутимой, но голос предательски дрожал.
— Всё плохо, да? — Сын нахмурился, пристально вглядываясь мне в лицо.
— Он выживет. Сандер его спас. Вампирская кровь творит чудеса.
Ваня сморщил веснушчатый нос:
— Можно к папе?
— Позже, я побуду с ним. Пока не выпишут.
— Я тоже в бункере останусь, тут полно дел. — Он обвёл взглядом комнату, в которой ещё несколько человек сидели за компьютерами. — Всех, кто был в замке, перевели в тюремные боксы. Ведьмы заперты в одном из залов — мест не хватило. Но на них блокировщики, можно не опасаться. Почти все нападавшие оборотни убиты, некоторые сдались сразу в начале боя.
— Много пострадало из наших? — Я заглянула через плечо Вани в экран, где он просматривал списки.
— Порядочно, — вздохнул, — но мы справились. Здесь нужно всё менять, всю систему.
— Об этом подумаем позже. — Я провела по его взъерошенным волосам. — Тебе надо отдохнуть. Поспать.
На следующий день, после обеда Тёма пришёл в себя. Выглядел он уже вполне сносно. На одну ногу пришлось наложить гипс — слишком много переломов, даже вампирская кровь не справилась. Сандер сказал, что можно позже сделать ещё одно переливание. Я сидела рядом и держала мужа за руку, рассказывая ему всё, что приходило в голову. И вдруг он открыл глаза и крепко сжал мою руку. Я нажала кнопку вызова над кроватью.
— Пить, — еле шевеля губами, прошептал Тёма. Я подала ему воды. Он пил жадно, захлёбываясь и кашляя. После устало откинулся на подушки.
В палату вошёл врач, за ним — медсестра с капельницей. Заверили меня, что муж поправляется и теперь можно смело сказать, что самое страшное позади.
— Не вставайте пока, вам первое время лучше как можно меньше шевелиться, — предупредил врач Тёму. Тот в знак согласия прикрыл глаза.
— Что произошло? — спросил Тёма, когда медики ушли.
— Ты подрался с оборотнями. Наверно, с охраной.
— Смутно помню. Всё как в тумане. Как ты? Ваня?
— Хорошо. Он заходил вчера, ты был без сознания. Мы справились, Лидия больше не управляет этим городом.
— Отличная новость, — он попытался улыбнуться, но мешала разорванная губа. — Такое чувство, что с меня содрали кожу. Жжёт. И кости все… выкручивает.
У меня на глазах выступили слёзы, и он нахмурился:
— Дай зеркало.
Я помотала головой.
— Всё ужасно, да? Я должен увидеть.
— Было намного хуже. Когда тебя нашли. Тебя спас Сандер. Поделился своей кровью, — я закусила губу, представляя, что за этим последует, но рано или поздно он всё равно бы узнал.
— Эта падаль так или иначе лезет в нашу семью! — Тёма со злостью ударил по матрасу и тут же скорчился от боли. Я бросилась к нему, схватила за руку. Он попытался меня оттолкнуть:
— Давай, беги к нему! Зачем тебе калека?
— Ты поправишься! — возразила я сквозь слёзы, не отпуская его руку.
— Уходи, я не хочу тебя видеть.
Я покачала головой и зарыдала, уронив голову на постель.
Конечно, я осталась. Никакая сила не смогла бы заставить меня выйти из палаты. Тёма со мной не разговаривал. Заходил Сандер, муж, сжав зубы, процедил благодарности, но от нового переливания отказался. И снова уставился перед собой невидящим взглядом, к которому я уже начала привыкать за последние дни. Я ухаживала за ним и за другими пациентами в палате — рабочих рук не хватало, пострадавших оказалось слишком много.
В одном из отсеков бункера нашли двух девушек-фей, почти полностью обескровленных. Одну спасти не удалось. Вторая в тяжёлом состоянии, впадала в истерику каждый раз, когда кто-то заходил в палату. Ей нужен хороший психолог после всего пережитого. Сомневаюсь, что здесь он есть. Дарья сказала, можно наложить чары забвения, чтобы она обо всём забыла. Может, так действительно лучше. Я и сама бы не отказалась. Но некоторые события не стоит забывать, иначе они могут повториться.
Тёма начал потихоньку вставать, пока передвигался на костылях. Если бы сделали второе переливание, он бы уже полностью выздоровел. Заходил Михайло, упорно называл меня госпожой. Я ругалась, Тёма незаметно посмеивался.
— Какая я госпожа?
— Вы спасли город, теперь он ваш. А ты — наша госпожа, — добродушно хлопал глазами Миха, пока я метала в него молнии. Образно, конечно.
— Мы все сражались, я внесла лишь малую долю.
— Это не первая попытка свергнуть Лидию, были и другие. Но лишь сейчас мы победили. После вашего приезда, — возразил оборотень. — И кто-то должен управлять городом. Жители растеряны. Не знают, как жить дальше. Они ждут тебя.
Я вздохнула и с мольбой посмотрела на Тёму, но он пытался сделать серьёзное лицо и поддакивал Михе.
— Вообще, он прав. Нужно судить виновных и налаживать жизнь в городе, — заявил Тёма после ухода Михайло.
— Какой из меня правитель? Просто смешно!
— Думаю, единственные правила, которые тебя устроят — те, что установишь ты сама, — усмехнулся муж. Пожалуй, он прав. Но брать на себя ответственность за весь город я была не готова.
Вечером пришли Ваня и Дарья. Сын, смеясь, рассказывал, что по дороге все встречные ему кланялись.
— Похоже, нас тут святыми считают. Тебя уже короновали, — улыбнулся он мне. — А папа вроде как с того света вернулся.
— Ещё не совсем вернулся, но мы быстро это исправим, — подхватила Дарья, раскладывая на тумбочке всевозможные склянки с мутной жидкостью. Тёма недовольно косился — опять глотать непонятную дрянь, но с ведьмой не поспоришь. Я смотрела на них, и сердце сжималось от всепоглощающей любви и страха. Это моя семья. И
