«Я хочу заставлять тебя плакать только от удовольствия».
Его руки медленно прокладывали путь к её ногам, в то время как две другие его руки укладывали её на спину. Он погладил её бедро и чуть пониже спины. Скоро, скоро его руки встретятся в её самом потаенном местечке. Её ягодицы напряглись. Между её ног появилось маленькое влажное пятнышко. Её голод рос и рос, приводя её в отчаянье.
Она почувствовала его губы между своих ног — он целовал её. Кончик его языка проскользнул внутрь, он продолжал свой путь дальше.
— Ты сведешь меня с ума, Ромэн. Я не вытерплю этого.
«Это то, чего ты хочешь?» — Его пальцы раздвинули её нежные волоски, скрывающие её самое сокровенное место.
По её телу прошла дрожь:
— Да.
«Насколько ты уже влажная?»
Этот вопрос извлек из неё еще один поток горячей влаги.
— Я истекаю. Видишь — это для тебя.
Она откинулась назад, ожидая, посмотрит ли он. Это приводило в замешательство, её открытые ноги приглашали его, но в комнате никого не было.
— Ромэн?
«Я хочу поцеловать тебя».
Его дыхание обожгло её грудь, и он взял сосок в рот. Он перекатывал её сосок во рту, а затем резко засосал.
Она прогнулась на встречу к нему, но около неё никого не было.
Ромэн придвинулся к другой её груди.
— Я тоже хочу прикоснуться к тебе. Я хочу обнять тебя.
Её тело содрогнулось, когда она почувствовала, что его руки опустились между её ног.
Его пальцы начали исследование.
«Ты насквозь промокла. Ты прекрасна.»
— Ромэн… — она попыталась дотянуться до него, но снова наткнулась руками на пустоту. И это не просто смущало ее.
Это чертовски выводило из себя. Чтобы не ловить воздух руками, попадая в глупое положение, она сжала простынь в кулаки.
Ромэн провел ладонями по нежным сгибам бедер, мягко раскрывая их. Его палец погрузился внутрь, поглаживая внутренние стенки.
Так нравится? Или ты предпочитаете вот так?
Он обвел пальцем клитор, затем, дразня, дотронулся до кончика.
Шенна вскрикнула, сминая простынь в руках. Как же она хотела ласкать его, запустить пальцы в его волосы, почувствовать, как перекатываются мускулы на его спине и напрягаются ягодицы. Это больше походило на монолог. Но такой чертовски сексуальный!
Ромэн ввел два пальца в нее. По крайней мере, Шенна подумала, что это было два пальца. Возможно три. О, Боже-Боже, он терзал ее плоть и внутри, и снаружи. Его пальцы кружились и гладили, погружались и выходили. Она понятия не имела, сколько тысяч нервных окончаний находились там, внутри нее, но Ромэн точно хотел распалить каждое. Он терся о ее напряженную, набухшую плоть все быстрее и быстрее. Она уперлась пятками в матрац, напрягая ноги и приподнимая бедра. Еще… Еще больше…
И он дал ей больше.
Шенна задыхалась, хватая ртом воздух. Напряжение возрастало, сладкое до боли. Она сгорала от желания. Сильнее… Еще… Она приподнялась, полностью отдаваясь в его руки. Дрожащая и податливая. Ромэн приподнял ее за ягодицы и прижался к ней губами.
Одно движение языка, и она взорвалась.
Мышцы внутри нее сократились, сжимая его пальцы. Она вскрикнула. Судороги волнами расходились от эпицентра оргазма, распространяя дрожь удовольствия до самых кончиков пальцев. С каждым новым спазмом ее выдох вылетал из горла стоном, пальцы судорожно сминали простыни. Дрожь продолжалась снова и снова. Шенна вытянула ноги, сводя бедра вместе, удивленно осознавая произошедшее с ней.
Ты была прекрасна!
Ромэн поцеловал ее в бровь.
— О, нет. Это ты был бесподобен! — Шенна положила руку на грудь. Ее сердце все еще отбивало чечетку, кожа пылала.
Мне пора уходить, сладкая моя. Доброго сна…
— Как?! Ты не можешь уйти… не сейчас…
Я должен. Спи, любовь моя.
— О… Не-ет… Не уходи, прошу. Ты не можешь… Я хочу обнять тебя… Ой! — острая боль пронзила виски и исчезла. — …Ромэн?
Тишина.
Шенна пыталась ощутить его присутствие в сознание. Его не было — он ушел.
— Ты! Пещерный человек! — завопила Шенна в потолок. — Как ты посмел уйти сразу же после… после того как любил меня?!
Никакого ответа. Шенна с трудом села. Часы у кровати со светящимся циферблатом показывали время. Шесть десять. Ах, вот оно что! Она вновь упала на кровать. Восход солнца. Время для всех хороших маленьких вампирчиков идти баиньки! Это, конечно, очень правдоподобно. Что ж, следующие двенадцать часов Ромэн был мертв для всех.
Дерьмо! Для трупа он чертовски обалденный любовник. Один из лучших, если не самый лучший! Со стоном она закатила глаза. О чем она думала, занимаясь сексом с вампиром? У них просто нет будущего. Ромэн навсегда увяз в возрасте тридцати лет. Навсегда молодой, сексуальный и великолепный, на веки вечные, в то время как она состариться.
Шенна всхлипнула. Их отношения были обречены с самого начала. Ромэн всегда будет красивым молодым принцем. А она… Она станет уродливой сморщенной жабой.
Рано утром Шенна проснулась, позавтракала с Говардом Барром и несколькими дневными охранниками. Хотя их основной обязанностью было обеспечение безопасности, парням доплачивали за уборку в доме в течение дня. В конце концов, звук пылесосов не смог бы потревожить мертвых. Шенна потратила скучный день на стирку новой одежды и за просмотром телевидения. Доминирующее Вампирское Телевидение работало, но все репортажи были на французском или итальянском. Ведь ночь сейчас в Европе. Лозунги все еще появлялись по-английски: «На 24/7 — потому что где-то сейчас ночь», «ДНВ — если вы не отцифрованы, вас нельзя увидеть». Н-да, теперь слова имели намного больше смысла.
Перед закатом Шенна приняла горячий душ, желая выглядеть как можно лучше перед встречей с Ромэном. Вернувшись на кухню, она поужинала и убедилась в смене охраны. Горцы прибыли. Каждый улыбнулся ей прежде, чем залезть в холодильник за бутылочкой крови. Они ждали своей очереди у микроволновки, не прекращая улыбаться и обмениваясь многозначительными взглядами.
Блин, у нее салат что ли в зубах застрял? Наконец шотландцы разъехались по своим постам на всю ночь. Коннор остался и ополаскивал бутылочку в мойке. Она вспомнила, что видела это и прежде, однако не придавала значения.
— Почему все так счастливы, м-м? — спросила Шенна со своего места за кухонным столом. — После взрыва вчера вечером, я думала, что должна вспыхнуть война…
— Так и есть, — ответил Коннор. — Но когда ты живешь так долго, как мы, то теряешь чувство безотлагательности. «Не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня» — не про нас! Конечно, мы позаботимся о Петровски в ближайшее время… Какой позор, что мы не прикончили его во время Большой Войны…
