Со вздохом она опустила голову на подушку. Дела?
— А где именно ты? Я надеюсь, ты не за своим столом?
Мысль о том, что он сейчас занимается бумагами, невозможно раздражала её. Хотя такой настоящий мужчина как он, вероятно, может заставить её испытать ментальный оргазм, в то время как отвечает на письма.
Он тихо засмеялся.
«Я сижу в кровати и жду продолжения».
Пьет ли он кровь, в то время как ментально гладит её плечи? Кх…. Как романтично. Ну, уж нет.
«Я голый. Может это тебе поможет?»
О Боже! Она отчетливо представила себе его прекрасное тело…. Мысленно послав ему сообщение — СТАРАЯ УРОДЛИВАЯ ЖАБА.
Он ласкал её спину — было такое ощущение, словно перышко скользит по её спине. Она трепетала. Это было великолепно. Он медленно надавил на её ноги, постепенно приближаясь к самому сокровенному месту. Поправка — это было блаженство.
«Ты можешь слышать других вампиров?»
— Нет. Одного мне вполне достаточно, благодарю тебя.
Она почувствовала его давление сильнее, переполнившись чувствами. Прайд (стая львов). Свирепее, чем они. Намного больше — собственнические.
«Ты моя!»
Права. Только потому, что она может слышать его? И это дает ему права на неё? Пять сотен лет, и он начал думать как пещерный человек. Хотя его руки совершенно восхитительны.
«Спасибо. Моя цель — доставить тебе удовольствие.»
Его руки гладили её спину, его тонкие пальцы пытались снять её напряжение.
«Пещерный человек? Ха!»
Черт, он может слышать все! Она почти слышала, как он смеётся. Хорошо еще, что он не знает, что она падает в…. СТАРАЯ УРОДЛИВАЯ ЖАБА. СТАРАЯ УРОДЛИВАЯ ЖАБА.
«Тебе до сих пор неуютно со мной в твоей голове?»
Бинго. Два очка в пользу демона, который мысленно контролирует её. Она почувствовала легкий шлепок чуть пониже спины.
— Эй!
Только она подняла плечи, как почувствовала, как её придавили назад.
— Ты управляешь мной.
Её голос был приглушен подушкой.
«Да.»
В его голосе звучала гордость за себя.
— Пещерный человек. — Пробормотала она. С целым гаремом женщин. — До этого ты говорил, что это будет совершенно безлико. Для меня это далеко не так.
«Это так. Но это потому, что сейчас здесь только ты и я. Я думаю только о тебе.»
Его присутствие ощущалось повсюду. Оно обдавало жаром и ожиданием чего-то еще. Её кожа покалывала от его прикосновений. Он передвинул пальцы со спины к её шее. Затем отодвинул её волосы в сторону.
Она почувствовала что-то горячее и влажное на шее. Поцелуй. Шенна затрепетала. Это было так сверхъестественно — чувствовать поцелуй и не видеть того, кто целует. Его дыхание обожгло её ухо. Затем что-то пощекотало её пальцы на ногах.
Она привстала.
— В кровати кто-то есть.
«Я»
— Но…
Это невозможно — целовать её ухо и трогать пальцы на ногах в одно и то же время. Только если его руки очень длинные. Ох, он не был полноценным человеком.
«Бинго. Два очка в твою пользу, сладкая»
Ромэн уткнулся носом в её шею и ущипнул за палец на ноге. На обеих ногах. Он продолжал тереться об её шею и гладить плечи.
— Подожди минуту. Сколько у тебя рук?
«Столько, сколько я пожелаю. Это все в моем сознании. В нашем сознании.»
Его пальцы прошлись по её ступням. Он массировал её ноги, круговыми движениями приближаясь к спине. И он продолжал целовать её в шею.
Она мечтательно вздохнула.
— Это так мило.
«Мило?»
Его руки остановились.
— Да. Мило, очень мило…
Шенна напряглась, почувствовав внутри своей головы закипающий гнев. Его гнев.
«Мило?» — вокруг него так и веяло гневом.
— О, милый. Я наслаждаюсь этим. Действительно наслаждаюсь.
Его голос так и свистел в её голове:
«Я для тебя не больше, чем мистер Приятный Парень.»
Он схватил её за лодыжки и резко развел их в стороны. Другие руки держали ее запястья. Она заерзала, пытаясь освободиться, но он был настолько силен, что казалось, будто ее держат множество рук. Её прижали и обездвижили, её ноги были широко раздвинуты в стороны.
Холодный воздух холодил её тело. Она ждала — напряженная и беззащитная. Она отчетливо слышала звук своего сердца.
Она ждала. В комнате было тихо, слышалось только её дыхание. Её нервы натянулись, она ждала неизбежного удара. Куда он может ударить сначала? Не было никакой возможности спросить. Он не видел её глаз. Это было ужасно. Это было возбуждающе.
Она ждала. Четыре руки до сих пор держали её за запястья и лодыжки. Но у него могло быть столько рук, сколько он себе представит. Её сердце забилось быстрее. Мышцы её ягодиц стремились сжать ноги обратно. Она была уязвима. Она была слишком открыта ему. Её кожа начала покалывать. Он должен что-нибудь сделать. Но он заставляет её ждать. Заставляет испытывать боль от ожидания. Желание. Вожделение.
А затем он ушел.
Шенна подняла голову.
— Эй! Ромэн?
Куда он ушел? Она села и уставилась на часы позади кровати. На её счастье, солнце встало, и он умер на целый день? Но было очень рано для восхода. Неужели он ушел в середине свидания? Часы тикали.
Она встала на колени.
— Черт возьми, Ромэн, ты не можешь оставить меня сейчас! — Она сосредоточенно рассматривала что-то на потолке.
Внезапно она почувствовала, как чьи-то руки легли ей на талию. У неё перехватило дыхание.
— Ромэн? Лучше, чтобы это был ты. — Она обернулась назад, туда, где по её мнению, должен быть он, но там не было ничего, кроме воздуха.
«Это я.»
Она прижала руки к бедрам, затем прикрыла ими грудь. Он медленно целовал её плечи.
— Где… Где ты был? — Было так трудно разговаривать с ним, пока его руки поглаживали её.
«Прости. Этого больше не произойдет.»
Он играл её сосками, мягко поглаживая уже отвердевшие холмики большим и указательным пальцами. Каждое поглаживание казалось, вытягивает из неё душу с помощью невидимой веревки.
Она комкала простыню и неотрывно смотрела на потолок.
— О, Ромэн, пожалуйста…
Она желала увидеть его сейчас. Или прикоснуться к нему.
«Шенна, сладкая Шенна.» — Его голос раздавался у неё в голове. — «Как я могу объяснить, что ты значишь для меня? Когда я увидел тебя на балу, это было так, словно мое сердце снова начало биться. Ты осветила комнату, выделившись среди океана черного и белого. И я подумал тогда, моя жизнь — всего лишь темнота, нескончаемая ночь. Но твой приход подобно яркой радуге наполнил мою черную душу светом.»
— Ох, Ромэн. Не заставляй меня плакать. — Она прижала колени к себе и вытерла влажные глаза краем простыни.
«Я хочу заставлять тебя плакать только от удовольствия».
