— Огонь моего сердца.
Он усмехнулся, белые зубы сверкнули в полумраке, а затем снова перевернул нас, чтобы я оказалась наверху. Его пальцы обхватили мои бёдра.
Я села, позволив одеялу слететь с плеч. Его глаза заблестели, и я приподняла бровь.
— Что ты?..
Он выгнулся подо мной, и я ахнула.
Его улыбка стала шире.
— Как насчёт урока верховой езды?
Я выгнула спину и застонала от удовольствия.
***
Несколько дней спустя, ранним утром, когда Кир ушёл судить поединки, я воспользовалась его отсутствием, чтобы заняться неприятной задачей. Когда я рассказала Рэйфу и Престу, что хочу сделать, Рэйф побледнел и посмотрел на Преста, ища поддержки.
— Я не уверен, что это мудро.
Прест пожал плечами.
Рэйф насупился.
— От тебя никакой помощи.
Я встала.
— Я поговорю с ним, с вами или без вас.
Рэйф преувеличенно вздохнул и последовал за нами из палатки.
Последние несколько дней в воздухе висел тяжёлый туман, и сегодня утром на траву и деревья лёг толстый слой инея. Первые сильные заморозки, предвещающие начало зимы, мы называли кружевом Богини. Вскоре, через несколько недель, пойдёт снег. Интересно, какая она, зима на Равнинах?
Почти все пошли смотреть на поединки, за исключением тех, кто стоял на карауле. Прест и Рэйф шли за мной, когда я бесцеремонно вошла в палатку Ифтена.
Он сидел на пне и поедал гарт левой рукою. Правую же руку он практически прижимал к груди. Я прошла достаточно далеко, чтобы в палатку вошёл Прест, но остановилась, так как по лицу Ифтена было понятно, что мне здесь не рады.
— Ифтен.
— Ксианка.
Я напряглась. По его тону и выбору обращения не оставалось сомнения, что меня только что оскорбили. Прест положил руку на эфес меча. У Ифтена блеснули глаза, но отвёл взгляд и нехотя произнёс:
— Трофей.
Прест опустил ладонь.
Я откашлялась.
— Ифтен, я хочу поговорить о твоём ранении.
— Мне ничего от вас не нужно, трофей. Ни ваше лечение, ни ваши слова.
— Если ты отказываешься от моей заботы, я не могу никак на тебя повлиять. Ты свободен делать любой выбор. Но по моей клятве я должна предупредить тебя о последствиях твоего выбора. Поэтому я скажу. Слушать или нет, решать тебе.
— Я не буду…
— Ветер научит, если мы только прислушаемся, — перебил его Прест.
Я удивлённо повернулась к нему. Было так непривычно слышать подобное от Преста. Словно он произнёс какое-то высказывание. Но лицо Преста было равнодушным и невозмутимым.
Ифтен опешил. Он посмотрел на Преста, а потом отвернул голову, словно стыдясь чего-то.
— Я выслушаю.
— Твоя рука ужасно опухла, а кожа стала бледной. Ладонь и пальцы онемели, так что каждое движения отзывается болью. Из руки ушла сила.
Ифтен выпучил на меня глаза, но ничего не сказал.
— Если ты не позволишь мне закрепить руку, то можешь исцелиться, но не до конца. Ладонь может перестать тебя слушаться. Возможно, ты никогда не вернёшь полную силу. — Я выдержала паузу. — Это твоя ведущая рука.
В ответ он прожёг меня взглядом.
— Если позволишь позаботиться о себе, то велики шансы, что ты полностью поправишься. Если будешь дожидаться встречи с воином-жрецом, то возможно уже будет нельзя ничего исправить.
— Ты наложишь своё заклинание, трофей, — с издёвкой произнёс он.
— Я не пользуюсь магией, Ифтен. У меня есть только навыки и знания моего ремесла. Всё остальное в руках Богини… или элементалей.
Воцарилась долгая тишина, и на мгновения я посмела надеяться, что он согласится. Но его лицо потемнело, а в глазах вспыхнул гнев. Я проиграла.
— Я выслушал тебя, и ветер ничего мне не принёс, — выплюнул он в ярости. — А теперь уходи.
— Дурак, — ответил на это Прест.
Ифтен не думая потянулся за оружием, но боль настигла его быстрее, чем он шевельнул рукой. Он зашипел и прижал руку обратно к груди.
Я развернулась и ушла, не добавив ни слова. Когда мы вышли и направились к палатке Кира, я поинтересовалась у Преста:
— Что это было?
Он улыбнулся, ветер развеял его косы.
— Инструмент воспитания.
— Для детей. — Рэйф покачал головой. — Для тихони ты прекрасно умеешь заставить человека изойти пеной.
Прест усмехнулся.
Рэйф повернулся ко мне.
— Оно звучит примерно так, трофей.
Ветер научит, если мы только будем слушать.
Звёзды выведут, если мы только будем смотреть.
Воды охладят, если мы только будем искать.
Огонь согреет, если мы только будем осмотрительны.
Помни об этом, дитя Равнин.
Я кивнула и перевела взгляд на Преста.
— Ты оскорбил его.
Прест покачал плечами, но не улыбнулся.
— Как долго, трофей?
— До того как рука перестанет двигаться?
Он кивнул.
— Зависит от припухлости. Но урон будет необратим, если он не получит в течение следующей недели или около того. И даже тогда я могу повторно сломать ему кость.
Прест хмыкнул. Он выглядел по-странному довольным.
***
Поединки были одновременно тревожными и волнительными.
Тревожными, потому что воины бились ожесточённо, голыми и с мрачными лицами. Я привыкла наблюдать за тренировками, но была не готова к обнажённым поединкам. Да, они шли до первой крови, но всё равно были смертельно серьёзны. Каждому бою назначался судья: обычно один из командиров или сам Кир.
Волнительными, потому что у каждого поединка были зрители, которые кричали, критиковали и поддерживали. Скорее участники, чем наблюдатели. Первые боя два я сидела в страхе, думая, что они друг друга поубивают. Но Айсдра отметила уровень мастерства воинов, а Йерс объяснил, что убийство противника в подобном поединке воспринимается как бесчестие. Так что я постепенно начала расслабляться. Шум оглушал, но возбуждение было заразительным, и вскоре я уже орала, как и все остальные. Кир посмеялся над моим энтузиазмом, но напомнил, что лучше мне не выбирать любимчиков. Но было тяжело просто смотреть и не участвовать, поэтому я большую часть времени провела в кладовой. Бои ведь заканчивались не только определением победителя: воинам нужна была моя помощь. Последний за сегодня пришёл ко мне, держа правую руку в левой ладони.
— На вид рана глубокая.
Я потянулась к его руке, чтобы лучше всё рассмотреть. Кровь сочилась через кожаную броню. Слава Богини, грязь не попала, и я подняла голову, чтобы успокоить воина.
Сквозь длинные каштановые волосы на меня угрюмо уставились огромные карие глаза.
