Кимао подошел к ней и, приложив ладони к ее лицу, заставил посмотреть ему в глаза.
— Ответ кроется в твоем сознании. Не пытайся найти его, просто вспомни и все. Оно придет само, но ты должна захотеть вспомнить, не страшась того, что может тебе открыться.
— Я не могу, — прошептала Данфейт, глядя на него.
— Можешь.
— Не могу…
— Можешь. Ты все можешь.
Данфейт парализовало. Она попыталась поднять руку, чтобы прикоснуться к нему, но не смогла. Воля, мысли, все поддавалось его влиянию и противостоять силе, подобной этой, она уже была не в состоянии.
— Вспоминай, — прошептал Кимао, и Данфейт поняла, что тонет в его черных глазах.
Эта чернота окутала ее и пространство вокруг, она поглощала и затягивала в себя ее сознание, она заставила ее глаза закрыться, а тело окунуться в забытье.
Вокруг больше ничего не было видно. Пыль и яркий свет, белый, слепящий глаза и принуждающий их закрыть. Они все закрыли глаза. Вся деревня опустила свои веки и умолкла. И шум ветра тут, рядом с ними, и нечто ужасное, что может их погубить.
Данфейт прижалась лбом к земле и закрыла голову руками. Кто-то навалился сверху и укрыл ее своим телом. Дани повернулась, пытаясь открыть глаза.
— Это я, — прошептал Сайми и прижался носом к ее щеке.
Вдалеке, сквозь ветер бури, накрывшей пустыню, она услышала свист. Данфейт сжалась сильнее и застыла. Звук приближался, и в ушах начало звенеть. Данфейт закричала от этой боли, но собственного голоса так и не услышала. Он утонул в этом гуле, в этой буре, он затерялся в крике Сайми и тех, кто был рядом с ними. Земля застонала и затряслась. Нечто пронеслось над их головами. Они все это ощутили. Поняли, когда звон в ушах сменился немой глухотой. Данфейт подняла голову и открыла глаза. Свечение погасло, и буря начала стихать.
— Прошло мимо! — закричал кто-то за ее спиной.
— Оно пролетело над нами и понеслось дальше!
Данфейт обреченно улыбнулась. Они думали, что все кончено, но она знала, что, когда это «что-то» столкнется с поверхностью Мийи, даже плазменное поле не сможет их спасти. А оно обязательно встретиться с ее поверхностью, ведь Мийя уже притянула это к себе. Данфейт начала хохотать. Сайми прижал ее к себе и погладил по спине. Что он ей говорил? Она не слышала. А важно ли это сейчас?
— Ты еще не понял? — произнесла Дани, едва улавливая звуки собственного голоса и глядя в лицо улыбающемуся мужчине.
Сайми покачал головой. Стоит ли говорить ему? Зачем? Пусть умрет счастливым. Пусть лучше не знает, что через несколько минут никого из них уже не будет…
Данфейт протянула руку и прикоснулась к иссушенным губам. А почему бы и нет? Когда еще она узнает, что это такое — целовать мужчину? Сайми наклонился и впился в ее рот. Земля под ними затряслась, подбрасывая их в воздух. Данфейт открыла глаза. Вспышка света, — она больше ничего не видела. Страшно умирать глухой в слепоте. Страшно…
Она очнулась от криков людей, голоса которых едва ли могла различить. Кто-то пытался напоить ее чем-то и просил проглотить таблетки. Она сделала, как ей говорили, но уже через несколько минут ее тело отторгло все содержимое желудка. Рвота продолжалась до тех пор, пока ни приехал Учитель. Она уже знала, что осталось недолго. Она хотела в последний раз услышать его голос, и он исполнил ее просьбу.
— Привет, девочка, — произнес Учитель.
Она хотела улыбнуться, но не смогла. Сил больше не осталось.
— Вы живы, — прошептала она, пытаясь протянуть свою руку и прикоснуться к его лицу.
Она почувствовала, как Учитель приподнял повязки над ее глазами. Он молчал недолго, а потом сразу же обратился к Морайе:
— Она приняла таблетки?
— Мы пытались, Ри, но опоздали. Не могу смотреть, как она страдает.
— Я забираю ее.
— Ри, нельзя! Нельзя, она не сможет! — вторила Морайя.
— Продержалась двадцать часов, продержится и еще.
— Не смогу, — прошептала Данфейт и застонала.
— Сможешь.
— Ты не успеешь этого сделать! — убеждала Морайя. — Это — безумие, остановись!
— Не говори мне о безумии. Кто угодно, но только не ты!
— Освободи ее. Отпусти!
— Нет! Ее время еще не пришло! Не пришло, понимаешь?
— Твой сын перестал называть тебя «отцом». Ты хочешь, чтобы она перестала называть тебя «Учителем»?
— Она поймет. А если нет — значит, я не достоин того, чтобы она звала меня так.
Учитель привязал ее тело ремнями к своей спине и взгромоздил на мотоцикл. Данфейт ощутила, как ветер бьет в лицо, а затем и это чувство пропало. Сколько они ехали так? В какой-то момент руки ее свободно повисли по сторонам, а голова откинулась назад. Она будто смогла увидеть небо над своей головой. Такое яркое и золотое. Она словно протянула к нему ладонь, и поток света заструился по ее руке.
— Встретимся позже, — услышала она сердитый голос Учителя.
Данфейт потянулась вверх и поняла, что лежит на песке. Она утратила счет времени. Помнила, как к ней подошел кто-то в белом плаще и взгромоздил себе на спину.
— Учитель, — позвала она.
— Спи, девочка, — произнес мужчина и понес ее к своему квадрациклу.
Она проснулась на кровати в пустой комнате. Место незнакомое, но там, за дверью, слышались чужие голоса.
— Ты в своем уме? — кричал кто-то. — Хватит одного! Я не позволю тебе создать двоих!
— Она его уравновесит! — голос Ри. — Медиатор, сильный, равный ему! Она позволит ему вздохнуть спокойно!
— А если он не примет ее?
— Я позабочусь об этом, — ответил Учитель.
— А если она не захочет? Об этом ты подумал?
— У них не будет выбора. Как бы не сложились их отношения, связь между ними останется и это то, к чему я готовлю ее!
— А если не получится? Если она не уравновесит его, а потенцирует?
— У нее нет дара, я же сказал тебе, — настаивал Ри. — Кроме медиаторства, Юга не дала ей ничего.
— А как же твоя теория «Первоестественности»?
— Она верна. Каждый рождается с определенными способностями и только от него зависит, разовьет он их или нет. У нее дар медиатора. Я его развиваю. И сейчас ты должна мне помочь!
— Ты сумасшедший, Ри!
— Ты тоже, Квартли! Мы все — сумасшедшие!
Дверь в комнату приоткрылась, и в нее вошел Учитель.
— Ты проснулась?
— Что происходит? — прошептала Данфейт, отстраняясь от него.
— Ты слышала… Ничего, девочка. Ничего страшного.
— Не подходите ко мне!
— Она боится тебя, — спокойно прошептала женщина в белом плаще и, обогнув Учителя, присела рядом с ней. — У каждого из нас свое предназначение, — произнесла она и погладила Данфейт по голове. — Я покажу тебе кое-что. Несправедливость, неизбежность. А ты сама выберешь, остаться тебе здесь или попытаться оградить от подобного тех, кто тебе близок.
Женщина опустила руку на голову Данфейт, и Дани поняла, что находится в другом месте. Ветер бьет в лицо, развевая ее волосы. Лицо горит и глаза слепит яркий свет. Люди бегут навстречу, сбивая друг друга с ног, задевая ее плечами и толкая в сторону, а она продолжает стоять, глядя на сияние, которое затмевает собой Амир. Ей уже все равно. Она приняла правду. Она приготовилась к тому, что сейчас произойдет. Ее подбрасывает в воздух и несет куда-то вдаль. Она прикрывает лицо руками и чувствует, как костюм плавится на ее теле. Это так больно! Так больно, Юга! Больно!!!
— Больно!!! — закричала Данфейт и распахнула веки. — Больно…
— Это может случиться со всеми, кто тебе дорог, — объяснила женщина. — Никто не застрахован, никто не сможет оградить тот Мир от этого, но защищать его кто-то должен. Такой человек есть, и ему нужна твоя помощь. Сила — это ответственность, и одному нести ее слишком тяжело. Ты готова разделить ответственность с кем-то, кому тяжело, Данфейт?
— Я не понимаю…
— Готова… — произнесла женщина и поднялась с кровати. — Забирай ее. Она — свободна.
— Спасибо, Квартли, — кивнул Учитель.
— Я делаю это не для тебя, а для сына, который по-прежнему живет там. Пайли вырастила его, воспитала. Он считает ее своей матерью. А я… Я даже тебя потеряла, Ри. Даже тебя…
