Ей хорошо был виден его орлиный профиль, точеный подбородок и губы, подарившие ей столько надежд и отчаяния.
- Во всем, что с тобой случилось, повинен я, - тихо произнес он, не поворачивая головы. – Виноват, что тянул время. Что обижал тебя. Что не уберег.
Медленно обернувшись, обжег ее своим черным, как ночь, взглядом.
- Но я клянусь тебе, в рабство я тебя не продавал. Я той ночью собирался подарить тебе свободу. Я надеялся, что ты согласишься остаться со мной, как свободная женщина. Как вольная женщина. Как МОЯ… женщина.
С каждым тихим словом, бальзамом падавшим на ее израненную душу, он делал шаг вперед.
Прогнулся под его весом матрас, когда он сел рядом с ней. Опершись руками возле ее головы, он наклонился так. Что ей пришлось дышать с ней одним воздухом. Смотреть и тонуть в его глазах.
- Ты свободна. И никогда больше рабские браслеты не обовьют твои руки. Ты – вольная, Ирьята.
Женщина молчала, не в силах ни пошевелиться, ни отвести от него взгляда.
- И я все еще надеюсь. На то, что ты согласишься остаться со мной. Я люблю тебя,Ирьята. Ты будешь моей?
Казалось, что ее сердце сейчас выскочит из груди. Ей так хотелось ему поверить! Обида, гнев и боль медленно исчезали. Их место заполнили надежда и счастье. Неужели все ее мечты сейчас сбудутся?
Нагайна вместо ответа потянулась губами к своему дракону. Ее длинные пальцы запутались в его жестких волосах.
- Что будет, мой дракон, когда ты встретишь свою истинную?
- Я не в силах исправить свою природу. Скажу одно, - его слова звучали, как клятва, - твое место в моей груди никто не займет. Только рядом с тобой… И то, если ты позволишь…
В глазах Итона зажглись особенные искорки. Она его простила. Она будет рядом с ним. И он сделает ее счастливой.
Очень бережно он завладел ее губами. А стоило только ей ответить ему, ринулся вперед, страстно впиваясь в ту, которая добровольно отдала себя в ее руки…
Через несколько дней любви и неги, они нежились, обнаженные, в лучах заходящего солнца на берегу океана. Волны время от времени накатывали, омывая их босые ступни.
Итон побеспокоился, чтобы их во дворце, построенном специально для Ирьяты, никто не беспокоил.
Это убежище он начал строить давно, еще не отдавая себе отчета, насколько дорога ему та, которой предназначался этот замок. Цельные кристаллы, из которых были вырублены огромные камни, поставлялись из мира хрустальных драконов.
Да и сам замок, построенный на границе каменного мира Итона и жаркой пустыни, родины Ирьяты, выглядел как огромный хрустальный дворец. Океанские волны, разбиваясь о его сияющие стены, окутывали замок прохладной туманной дымкой. Бесконечные песчаные пляжи с одной стороны убегали в океан, а с другой – были защищены цветущими оазисами.
Ирьята уже знала, кто виновен в том, что она оказалась в лапах работорговцев. Постепенно жажда крови сменилась гневом, а затем и жалостью.
Удобно устроившись на плече Итона, нагайна задала ему тот вопрос, который волновал ее уже несколько дней.
- Повлитель, - начала она, но была прервана очередным поцелуем.
- Для тебя – я Итон, моя Ирьята.
- Итон, - мягко ему улыбнувшись, исправилась Ирьята. – Что теперь будет с Сюзанной?
- Она будет спать до рождения моего сына. А затем отправится рабыней в Нижний храм.
Женщина теребила длинными пальцами завитки на груди Итона, поглаживала его, заставляя жмуриться от удовольствия.
- Она глупая, неразумная девчонка, Итон. Она просто поддалась дикой ревности, которую ты же и спровоцировал.
- Вот не надо напоминать мне о моей вине. Я и так признал, что виноват.
- Да я не об этом, - Ирьята поморщилась, случайно зацепив еще не зажившие запястья.
Как же ей попросить его?
- Итон, ты обещал исполнить мое желание. Обещал?
- Обещал. Желай, - мужчина довольно осклабился. Как же ему нравилось исполнять ее пожелания!
- Я не хочу, чтобы ты отправлял Сюзанну в Нижний храм. Я хочу, чтобы она жила с нами.
- Да ты с ума сошла, - взревел дракон, подминая женщину под себя: - Она пошла против моей воли. Она чуть не убила тебя.
- Но ведь не убила, - продолжала настаивать Ирьята.
Ее пальчики невесомо прошлись по ребрам любовника, вызвав у него судорогу. Вау, он боится щекотки?
Продолжая щекотать его, она устроилась верхом на нем.
- Значит, это правда? –он извивался, ухохатываясь от щекотки, - Мне говорили, что ты положила на нее глаз. Но я-то, дурак, не верил.
- Так что, мы решили? Она прощена? - чтобы не дать Итону очухаться, она прогнувшись, словно кошка, сползла вниз.
Раздвоенный язычок прошелся по шелковой коже головки. Изящно выставила ягодицы вверх, так, чтобы выглядеть в его глазах еще более пикантно. Мгновенная эрекция доказала, что Итон оценил ее старания. Медленно, будто смакуя, облизала член от основания и до самого кончика.
Стоило ей пососать уздечку, как мужчина зарычал и, не сдержавшись, попытался уложить Ирьяту на спину.
Но тугие змеиные кольца вмиг уложили его на место.
Женщина ласкала возбужденным жезлом свое тело, заострившиеся жемчужины сосков. Соблазнительная улыбка не сходила с ее губ. Не отпуская его полный удовольствия взгляд, она томно постанывала.
- Ирьята, прекрати, я не сдержусь…
- Мы прощаем? – шептала женщина, удивляясь тому, как же сильно она полюбила этого мужчину и как же это круто, когда так легко можешь дарить любимому удовольствие.
- Прощаем, - вторил ей Итон.
И почувствовал себя счастливчиком, встретив восторженный взгляд любимой.
Глава 77. Дом, милый дом
Проснулась я среди ночи от громкого стука и резко вспыхнувшей боли в ягодицах и затылке.
Что это? Меня поймали и бьют по заднице? Да как посмели! Меня, принцессу!
Я резко вскочила на ноги, крепко сжав кулачки и приготовившись дать отпор.
Но…
На прикроватной тумбочке тускло горел ночничок, отбрасывая яркое пятно на старенькие обои в цветочек. Крошечный плюшевый мишка валялся у моих ног. Громко тикал будильник, показывая четыре часа ночи. Я не могла его спутать ни с каким иным предметом интерьера. Я лично купила его на барахолке, прельстившись на его старинным видом. Каково же было мое удивление, когда оказалось, что он вполне исправен. А звоня по утрам, будил не только меня, но и вздорную соседку Софью Петровну, живущую за стеной с не менее вредным пекинесом.
Потирая ушибленную ягодицу, я осмотрела себя. Моя старая любимая пижамка в розовые дракончики.
Я посмотрела в окно - мой родной город. В небе едва серела светлая полоса – это скоро начнет заниматься заря. Как это частенько со мной бывало, я проснулась перед самым рассветом. Да не просто проснулась, а шлепнулась с кровати. Отсюда и ноющая голова, и ушибленная пятая точка.
Это что же получается? Мне все приснилось? И отец, и Марк с Аланом? И нет никаких драконов, принцесс, и каменных замков?!
Я еще раз осмотрелась вокруг. Никаких следов моего пребывания в другом мире. Устало села на кровать, свесив руки между колен. Это же надо так нафантазировать. А где-то глубоко в груди, тоскливо заворочался червячок. А может, выйду я сейчас из своей комнаты – а там на диване спит мой вновь обретенный отец? И может, хрустальные дракончики тоже существуют?
Я тихо встала и подошла к прикрытой двери, на мгновение задержавшись, потянула вниз ручку и толкнула дверь.
В темном коридоре – никого. В углу стоит зонт-трость. Помню, я прятала в нем документы, которые потом достала Людмила. Включив свет, заглянула в зонт. И уставилась, пораженная, на свой паспорт. Значит, точно, приснилось. Проверив вторую комнату, я еще раз в этом убедилась.
Ни драконов, ни любящих родителей, ни принцесс.
За чашкой душистого чая с мятой и ванильными печенюшками, я дождалась утра. Впрыгнув в свои любимые широкие джинсы и простую белую футболку, вышла на улицу.
Весело звенел трамвай, громыхая по рельсам. Собачники выгуливали своих питомцев. Презрительно фыркнула, проходя мимо меня, Софья Петровна.
