― Что нам мешает спуститься сейчас? ― Эйлерт не хотел терять ни хвали.
― Так дождь прошел. Размыло тропинку! Скользко там сейчас, как бы вам ноги не поломать, ― рассудительно пояснил парнишка.
― За свои ноги бойся, ― проворчал Витт, но в колючую чащобу не полез. Оглянулся на командира отряда, дэя Бреннана. ― А что, дэй, может, превратите узкий лаз в торную дорогу?
― Спалить предлагаешь всю эту поросль? ― приподнял бровь командир отряда, уже примериваясь к ближайшим веткам.
― Не надо всю! ― всполошился мальчишка. ― Тут же птичьи гнезда и змеиные норы! Вся живность поляжет под огнем!
― Ты смотри, защитник живности выискался! ― хмыкнул Витт.
― Он прав. Негоже безвинных тварей губить, ― возразил Валь. ― Давайте я мечом дорогу прорублю.
― Руби, коли рук не жаль, ― с усмешкой отошел дэй Бреннан. ― Мы пока лагерь разобьем, раз уж все равно до утра тут торчать придется.
Валь взялся за меч и с молодецким уханьем принялся рубить ветки, расчищая путь к обрыву. Через четверть хвали его сменил Витт. Эйлерт тем временем разбил палатку, сложил костер, присел на траву у весело потрескивающего огня и принялся чистить мучнистые коренья, чтобы запечь их потом на углях.
― Вижу, с походной жизнью ты не понаслышке знаком, ― присел подле него нэйт Маракс, тоже высыпал перед собой кучку корнеплодов и начал скоблить их ножом, который извлек из-за голенища сапога. ― Жаль, что силы лишился. Ты ведь из наших был, из ночных?
Отрицать очевидное Эйлерт не стал. Кивнул настороженно. Нэйту Мараксу даже родовая фамилия Ренсли могла быть знакома, и если маг некстати ее вспомнит, то сразу поймет, что перед ним ― второй сын главы Дома.
― Да ты не хмурься, брат темплар. Вижу: не хочешь ты о себе рассказывать. Выспрашивать не стану. ― Нэйт Маракс чуть толкнул Эйлерта плечом в плечо. ― Но молчать тоже скучно, вот и стараюсь развлечь тебя беседой.
― Ежели скучно, господа маги, так давайте я вам спою! ― вызвался мальчишка-проводник. Ему поручений никто не давал, и он маялся, не зная, куда приткнуться.
― Ну, спой, малец! ― дэй Бреннан закончил чистить свою лошадь, стреножил ее и пустил пастись. ― Заодно полей-ка мне на руки ― сполоснусь от грязи.
Парнишка радостно помчался помогать командиру, на которого глядел восторженными, полными невинной влюбленности глазами.
― Наша, степная, ― объявил солидно и запел высоким чуть ломким голосом уже знакомую Эйлерту песню про гнедую лошадку.
― Хорошо поет парень! ― крякнул квелл Ханге, присаживаясь к костру по другой бок от Эйлерта. ― Аж за сердце берет!
Закатник состоял в одной четверке с нэйтом Мараксом и, как и маг Ночи, проникся к наследнику расположением.
Эйлерт кивнул. Потом окликнул парня:
― «Плач пленника» знаешь?
― Кто ж не знает? ― изумился проводник. ― Спеть?
Эйлерт уже и сам не знал, хочет ли услышать мелодию, которая звучала в его сердце с той самой ночи, когда ее пела синеглазка. Но все же кивнул. Над равниной понесся новый напев ― грустный, но светлый.
«Где ты, где моя сторонушка, за какою за рекой…»
Маги этой песни, похоже, не знали. Слушали молча, занимаясь своими делами: кто чистил оружие, кто правил конскую упряжь, кто кашеварил.
Внезапно нэйт Маракс шикнул на проводника:
― А ну, помолчи!
Затем отложил в сторону и нож, и очередной полуочищенный клубень, прижал ладонь к земле. Эйлерт знал, что это означает. Маги Ночи с хорошо развитым Даром стихии земли ощущали зарождение магических завихрений по тончайшим колебаниям почвы под ногами.
Знали об этом и охотники на магических монстров. Стоило Мараксу сделать знакомое всем движение, как они вскочили, разбились на четверки, окружили костер.
― Где? ― потребовал ответа дэй Бреннан.
― Там, ― сын Дома Ночи развернулся к реке, от которой к костру как раз шагал закончивший расчищать дорогу через заросли Витт.
Эйлерт глянул за спину темплара и гаркнул громко всего одно слово:
― Беги!
Витт, к счастью, умел мгновенно подчиняться приказам. Он сорвался в бег не оглядываясь, не рассуждая, так и удерживая зачехленный меч на плече.
Боевые маги ― все три четверки ― теперь стояли в ряд, лицами к закату, и, приготовив боевые заклятия, ждали.
А над высоким обрывистым берегом, над слегка прореженным колючим кустарником, на фоне красного закатного неба поднимался от реки бешено вращающийся столб черного тумана.
― Завихрение? ― сдавленно пискнул парнишка-проводник.
Ему никто не ответил.
***
Витт проскочил мимо ряда боевиков, загородивших собой лишенных магии попутчиков, и только тогда обернулся и витиевато, со смаком выругался:
― Блудливая мамаша безумного дарха! Ох и рванет же!
И рвануло.
Темная воронка магического вихря на миг рассыпалась клочьями субстанции, которую ученые маги называли первичным веществом, потом собралась снова. Однако часть клочьев отлетела слишком далеко, осела на землю: на скалистый берег, на колючие кусты, растворилась в водах реки.
Тут же из всех щелей, нор и гнезд полезла мелкая живность: жучки, паучки, черви, змеи. Они собирались в кучки, роились, сливались и превращались в жутких монстров ― свермов: огромные ворсистые шары, из которых торчали поблескивающие слюдой крылышки и цепкие лапки; в толстых, будто ствол многолетнего якиря, гидр с сотнями ядовитых змеиных голов. А из реки вырастал, щелкая громадными рачьими клешнями, поблескивая рыбьей чешуей и вращая выпученными водянистыми глазами, еще один монстр.
― Святые столпы! Ну и громадины! Таких мечом не порубишь… ― Валь, тем не менее, обнажил меч и встал плечом к плечу с Виттом. ― Но, если придется, мы попытаемся.
Эйлерт качнул головой отрицательно, хотя не смог бы сказать уверенно, с чем спорит: с тем, что порожденные магией монстры не боятся простой честной стали, или с тем, что жуткие твари прорвутся через заграждение из боевых магов.
В этот миг наследник сожалел об одном: он не решился рассказать боевикам о своей способности усиливать любые магические заклинания. Не договорился, как действовать вместе ― если придется. А теперь вот пришлось, но от него, Эйлерта, отряд магов особого назначения подмоги совсем не ждал!
― Дэй Линнет! Работаете по свермам! ― начал раздавать короткие четкие приказы командир отряда, Бреннан. ― Дэй Орброд, бьете по гидрам. Мы берем на себя тварь из реки.
Эйлерт отлично помнил уроки магической монстрологии, а потому смог оценить обстановку. Магическое завихрение, судя по высоте и насыщенности, имело первый класс опасности ― самый высокий, не считая нулевого, которого никто никогда не видел. Возможно, потому что живых после встречи с ним попросту не оставалось.
Свермы и гидры были опасны, но появлялись всегда, и охотники на монстров знали, как с этими тварями справиться. Над водой завихрения отчего-то возникали значительно реже, зато порожденные из водных обитателей чудовища были злее, голоднее своих сухопутных собратьев, и превосходили их силой в несколько раз! Пожалуй, если кому-то помощь и потребуется ― так это четверке дэя Бреннана!
Эйлерт, не говоря ни слова, переместился поближе к командиру. Витт и Валь, вставшие по обе руки от него, тоже сделали шаг вперед. И только парнишка-проводник, у которого из оружия был один только охотничий нож, с тихим всхлипом попятился к ближайшей палатке, надеясь спрятаться в ней от опасности.
― Держись с нами! ― заметил это движение Валь. ― Палатка не спасет.
Подросток встал рядом с темпларом и застыл, слегка дрожа.
Эйлерт на него даже не взглянул. Он напряженно наблюдал за действиями боевиков. Видно было, что эти ребята к таким сражениям привычны. Действовали они без страха, слаженно и уверенно.
Дэй Линнет, которому командир поручил уничтожать свермов, быстро перебирая пальцами в воздухе, создал огромный, сияющий ослепительным белым светом шар, гудящий и потрескивающий от напряжения, и толчком отправил его вверх.
― Шаровая молния! ― благоговейно шепнул Витт. ― Силен сын Дня!
