же натыкаясь на вспыхнувший взгляд Нагиля.
– Принимайте ту помощь, без которой не можете обойтись, – сказал он. – Принимайте ту помощь, без которой обойтись можете. Принимайте её от союзника и врага, если ситуация позволяет вам довериться кому-то сильнее вас. Я сильнее вас. И я вам не враг.
– Я знаю, – медленно ответила Йонг. Слова застревали в горле, но она сделала над собой усилие, чтобы протолкнуть их выше и стянуть с языка. – Ты мой союзник.
– Так дайте мне возможность помочь вам. Уверяю, я не стану слабее, если вы позволите выполнить своё обещание перед вами. При любых обстоятельствах и любых трудностях, независимо от того, стали вы лично их причиной или невольной жертвой.
Йонг сжала потеющими руками мешочек с рисом. Тот грел кожу и выпаривал с неё пот, и тепло растекалось по телу от самых ладоней, пульсируя внутри вместе с бегущей по венам кровью. Она открыла рот, но не смогла подобрать нужных слов. В её языке таких не нашлось.
Как назвать заполняющую мысли растерянность, о которой нельзя думать и которой нельзя давать волю? Как назвать поселившуюся в груди надежду, сказать о которой она не имеет права?
– Отдыхайте, госпожа Сон Йонг, – попросил Нагиль. Кивнул ей и ушёл, вбивая каждый шаг в землю.
Йонг пошатнулась и слепо пошла к шатру Дочерей, не чувствуя ног.
Вместе с Чунсоком вперёд всего ополчения отправлялся Хвадо, позеленевший за ночь Бумин и Чжунги. Последний был рослым парнем и даже рядом с Чунсоком смотрелся внушительно.
– Капитан сказал, вы поедете с нами, – заявил Чунсок, останавливаясь рядом с Йонг. Она прятала в узелке за плечами мешочек с остывшим рисом, словно тот был оберегом и мог отвести от неё беды, а потому решила, что ей послышалось.
– Кэму? Прости, что?
Чунсок закатил глаза так, что те должны были застрять у него в затылке.
– Поедете с нами, упрямая госпожа. Сядете вместе с Вонбином, поторопимся, вы…
– Возьмите с собой деда Пхи и матушку, – огрызнулась Йонг. – Они нуждаются в этом больше меня.
– Приказ капитана был чётким. Собирайтесь, мы отбываем через десять минут.
Йонг буравила его спину самым злым взглядом, на какой была способна по утрам, и когда к ней подошёл Вонбин, схватила его за руку и затрясла.
– Мы поедем верхом? Галопом поскачем? Вонбин, я не умею!
– Я буду держать вас, сыта-голь, – заверил её Вонбин, заикаясь на каждой гласной, – Йонг стискивала его запястье с такой силой, что белели пальцы и проступали под кожей тонкие косточки. – Не бойтесь, я о вас позабочусь.
Она покивала, потерянно осмотрелась. Поднимающееся с места войско гудело многоголовым чудищем, Йонг заметила только Юну, стягивающую лоб повязкой, и Ильсу, ворчащую рядом с матерью.
– Перевяжи ноги плотнее, – просила она, – и если устала, говори мне сразу же, хорошо? Я попрошу у Чжихо какие-то травы для твоих ступнёй.
Они прошли мимо Йонг, Ильсу сделала несколько шагов и остановилась.
– Вот, – сказала она, вернувшись к Йонг, – нашла тебе ещё тряпки. Не садись боком, будет труднее скакать.
Йонг приняла скомканные полосы ткани, оставшиеся, вероятно, от старого белья из гостевого дома деда Пхи. Лучше идти пешком.
– Не бойся, – вздохнула Ильсу, правильно истолковав онемение Йонг. – Доскачете за день, к вечеру уже будешь лежать в каком-нибудь доме, в тепле.
– Х-хорошо, – через силу ответила Йонг. – Спасибо, Ильсу.
Та ничего не ответила и увела матушку прочь.
Когда они трогались с места – Йонг села в седло с помощью Вонбина, и он обхватил её руками, попросив крепко держаться за переднюю луку, – Нагиль провожал их, и Йонг лишь в последний момент поймала его напряжённый взгляд. Капитан коротко кивнул, слова напутствия потонули в перестуке копыт. Чунсок взял с собой ещё десять вооружённых ополченцев из малочисленной конницы.
Останавливались редко. Уже после первого часа езды Йонг потеряла ориентиры, горизонт скакал перед глазами, и смотреть вперёд не было сил, но опускать голову она не решалась – сразу начинало мутить. Пыль летела в лицо, забиралась в горло. На второй короткой остановке Вонбин протянул ей повязку, которой Йонг закрыла нос и рот – стало немного легче.
К вечеру выжженная солнцем пустынная дорога начала сужаться, песок сменился булыжником, зацокали по камням копыта. К стенам Конджу подъехали, когда Йонг совсем выбилась из сил и хотела только одного – упасть на любой тюк сена и уснуть долгим, глубоким сном.
Их пропустили после скорого допроса, стражники опустили копья, оглядывая пустынную дорогу позади всадников.
– Ополчение будет завтра к ночи, – бросил Чунсок и въехал в город последним. За ним медленно, с тяжёлым скрипом закрылись ворота. Стены в Конджу и правда были не такими высокими, как представляла Йонг прежде, но на осмотр достопримечательностей её уже не хватало.
Вонбин помог ей спуститься – ноги гудели, тело гудело, Йонг выпала из седла мешком и тут же осела на землю. Та дрожала, будто они всё ещё скакали через Пустые земли.
– Вас проводят до монастыря, – сказал подошедший к ним стражник. Он был одет легко, ни доспехов, ни меча, только длинное копьё, которое вонзалось в темнеющее небо чуть кривым остриём.
Они перебросились с Чунсоком парой фраз, лошадей у них забрали и повели через весь город. Йонг шла, запинаясь о непослушные ноги, и держалась за чогори Вонбина.
Редкие горожане выглядывали из окон домов, чтобы посмотреть на прибывших воинов, не было слышно криков, разговоров, смеха. Казалось, город замер в ожидании, но был живым – в отличие от заброшенных поселений, что попадались на пути драконьего войска в Пустых землях.
– Сколько людей готовы присоединиться к ополчению? – спрашивал Чунсок по дороге. Ведущий их стражник склонил голову.
– Около трёх тысяч. Мы раздали оружие всем совершеннолетним мужчинам, но если добавить к ним тех, кому вообще по силам держать в руках вилы и копья, будет почти пять тысяч.
– Надеюсь, нам не придётся прибегать к таким мерам, – нахмурился Чунсок. – На войне нет места детям и женщинам.
– Они готовы защищать город, – возразил стражник. – Мы пришли.
Монастырь располагался на возвышении – он был окружён оврагом, через который пролегал неширокий каменный мост, и всех страждущих встречала белая статуя Будды в два роста Йонг. Она вскинула голову, проходя мимо. Статуя словно подмигнула ей.
– Буддийский храм, – выдохнула она, оборачиваясь на ходу. – Я думала, в не-Чосоне есть только храмы стихий…
– Это монастырь, юджон-ёнг, – поправил её Вонбин. – Их больше, чем храмов Дракона. Их возводили короли.
– Да, в моём мире тоже…
От статуи вверх к стенам монастыря тянулась каменная же лестница,
