и войну пилот. Ты знаешь, что мы сдаём экзамен в том числе и на устойчивость к пыткам, м? И сломанная рука на фоне того, что с нами на занятиях по этому предмету творили — просто фигня. Это я уж молчу о том, что я тоже пытала, и пускала заряд в висок безоружным, и ломала чужие кости. Не так часто, как космодесантура или агентура, но тоже приходилось. И повреждения у меня тоже бывали разные, иногда чуть ли не по пазлам собирали в медкапсуле…
— Я читал отчёт, — немного раздражённо ответил Родас.
Альданские медтехники в красках живописали ему косорукость своих коллег из ЗС, и Родас всё ещё немного злился, что к здоровью его главного человека относились так небрежно.
— Не важно, — передёрнула плечами Катерина, — сам факт: я тебе не грёбаный тепличный цветочек. И не слабоумная. Представь себе, я прекрасно понимаю, что сплю с совершенной машиной для убийств, которая сильнее обычного человека раз в дохренадцать. И я сама на это пошла, принимая возможные последствия. Потому что — взрослые люди и их выбор, знаешь? И я скажу тебе, что проблемы у меня будут в одном случае: если ты начнёшь причинять мне боль намеренно. Все остальные варианты меня устраивают. Считай, что правила техники безопасности при сексе с тобой мной подписаны. Вместе с отказом от претензий. Мы с этим разобрались?
Родас молчал. Он был озадачен.
— Так вот, будь добр, не унижай меня больше этой ерундой про “не буду касаться”, “так будет лучше для тебя” и прочая. Если мне захочется драмы на пустом месте, я включу сопливый голо-сериал. Понятно?
— Думаю, да.
Нельзя сказать, что она его убедила полностью, но…
— Вот и отлично. А теперь будь добр, вручи мне мою моральную компенсацию.
— Моральную компенсацию?
— Мне нельзя сегодня напрягать руку, но я так и не кончила. Угадай с трёх раз, кто мне сегодня поможет с этой проблемой? На всякий пожарный: секс-модификантов не предлагать.
Родас хмыкнул.
Разумеется, предлагать секс-модификантов он не стал.
День 42. Катерина
*
Собственно, Катерина чувствовала себя совершенно комфортно.
Она отнеслась к ситуации крайне пофигистически: серьёзно, не первое её родео и не последнее. Да и, отыгрывая роль “миссис Родас”, она немного задолбалась и соскучилась по старому доброму экшену. Ну, тому самому, где вокруг всё взрывается, лазеры палят, в воздухе несутся вопли и маты… Эх.
Не то чтобы ей вот совсем не нравилась мирная жизнь и спокойная работа на местном космоавиационном спутнике — никаких вопросов. Но иногда такая рутина казалась… сложной. Много каких-то непонятных проблем, сплетен, полутонов, тонкостей, разборок; куча баночек на полках, да и вообще выбирать приходится постоянно. Кат немного скучала по простоте и приказам: летим туда-то, делаем то-то, ебашим из всех орудий…
Дом, милый дом.
Потому, хотя одетые в чёрное космодесантники, попытавшиеся захватить спутник, были плохой новостью, в самой глубине души Кат обрадовалась этим придуркам, как родным. Даже вникать не стала особенно, кто они были и чего хотели: то ли отряд, нанятый очередным недобитым любителем генетической чистоты, то ли группа гвадских террористов, пришедших мстить альданским монстрам, то ли ещё чего. После войны такого добра тут развелось навалом, нечему удивляться.
Во-первых, по округе бегает куча вояк, которые не просто по войне слегка скучают, но банально ничего больше не умеют и не могут. Особенно часто эта грустная статистика касается тех, кто на фронт пришёл малолетними сосунками — так-то война десять лет длилась, так что успело целое поколение вырасти, которое мирные времена только в детстве застало и жить в них не умеет. И теперь, когда нужда в таком количестве военных отпала, многие из таких вот неприкаянных подались или в криминал, или в наёмники. Причём эти два варианта не так уж далеки друг от друга.
Опять же, идейных тоже полно развелось. Далеко не каждый из тех, кто, например, потерял семью на центральных планетах Гвады, мог спокойно смириться с тем, что убийцы их родных живут и здравствуют. Причём живут порой получше своих жертв. Катерине запомнилась гвадка, которая плюнула ей под ноги и крикнула: “Подстилка для монстра! Ты спишь с убийцей!”
“Я тоже убийца, мэм”, — ответила она спокойно.
И пошла себе дальше.
У Кат вообще ко всей этой бредятине было сложное отношение.
Чисто по-человечески она могла понять и месть, и гнев, и боль. Что уж там, Родас убил нескольких её сослуживцев, и с этой точки зрения их роман и правда был чем-то аморальным. Но то была война, и они — кадровые военные. Работа есть работа, и каждый знает, чем рискует, когда садится в истребитель. Каждый знает, что далеко не всегда приказы, которые он получит, такие уж чистые и справедливые. А, если уж говорить о разборках между ЗС и Альдо, то там вообще сложно найти хороших и плохих.
Это не мешает многим из ЗС называть её предательницей. Но и ей это не мешает плевать на их мнение с колокольни… то есть, башни Короны Альдо: эти люди нихрена не знали ни о ней, ни о нём, ни об обстоятельствах. Так что не им судить.
Идея же с наказанием тех, кто выполнял прямые приказы и не мог их ослушаться без серьёзного вреда для себя — ну, такая себе перспектива. Если все так будут делать, то войны на этом свете не будут заканчиваться вообще никогда.
Где-то надо уметь останавливаться.
Короче, благородным мстителям Кат сочувствовала, но идеи их не разделяла. И позволять вершить благородную и справедливую месть, умножая тем самым количество трупов, не собиралась. А уж про обиженных новым режимом поклонников старого и говорить нечего: вот уж к кому Кат, почитав немного дивных историй о Новом Олимпе, особого сочувствия не питала.
В общем, кем бы ни были нежданные гости, Кат со своей новой напарницей, Гло-7 из Альфа-Гелиос (после революции ей дали имя “Глория”, но она предпочитала считать себя элитным боевым модом и человеческих имён не признавала) остались прикрывать отход остальных “Гелиосов”. Ребята собирались прорваться к машинам и разобраться с десантными кораблями, замаскированными под грузовики поставки. Как их упустила СБ — вопрос отдельный, и потом наверняка полетят головы. Но ясно, что это потом, а вот со вторженцами надо разобраться вот-прямо-сейчас.
Кат и Гло залегли в удобной позиции под прикрытием секретарского (и очень удачно бронированного и защитованного) стола, отстреливая непрошенных гостей на открытом
