же сильно он порой меня раздражает!
* * *
Дни до королевского бала пролетели незаметно и, увы, их оказалось недостаточно, чтобы столичные желтушники наконец унялись. То в одной, то в другой газете мелькали гадкие статейки, обо мне и моём гареме, «любимой женой» в котором выступал, конечно же, Вольмар Родингер.
Делагарди продолжал злиться, я продолжала их всех игнорировать (ну или по крайней мере пыталась), Бальдер же (зараза такая!) делал всё, чтобы эта лживая писанина ни в коем случае не укрылась от моего внимания. То я находила раскрытую на нужной странице газету возле своего места в столовой, то прямо в спальне, а однажды обнаружила даже в ванной.
В следующий раз, видимо, положит на крышку унитаза.
— Что же вы ленитесь, Бальдер? — процедила, не сдержавшись. — Уже бы выделили самое главное, подчеркнули всё пикантное, чтобы я точно ничего не упустила. Моего мужа тоже этой отравой пичкаете?
— От него, наоборот, прячу, — с театральным вздохом заявил истребитель моего внутреннего равновесия. — Увы, не помогает. Эйрэ не слепой и не глухой. От него сложно утаить правду.
— Где вы там видели правду...
В общем, мои отношения с хозяином дома и его вредной правой рукой были, мягко говоря, напряжённые. Зато радовала Эдвина. Девочка не огрызалась и, к счастью, не вспоминала о прошлой Раннвей. По крайней мере, в мой адрес упрёки пока больше не поступали. И новость о турнире со мной в одной связке восприняла без истерик и паники.
— Ты точно сможешь? — только спросила настороженно.
— Я буду стараться, — улыбнулась ей и в свою очередь поинтересовалась: — Чем займёшься, пока нас не будет?
— Мисти Ливен, — кисло ответила Эдвина. Горько вздохнула: — Она уговорила дядю провести для меня урок-экскурсию в Историческом музее. Придётся ехать туда сегодня с ней и Вернером.
Выражение лица у «племянницы» было таким, словно её отправляли на гильотину. Честно говоря, я бы с радостью поменялась с ней местами и с куда большим удовольствием послушала в музее Илену, чем торчала весь вечер в светском серпентарии.
Но, как говорится, надо. Это тоже часть моей работы: сопровождать «супруга» на сходки аристократов и строить из себя милую, влюблённую в «мужа» Раннвей.
Не в Родингера и ещё в бог знает кого.
Для встречи с их величествами было выбрано платье из тёмно-синего шёлка с наиглубочайшим вырезом и открытыми плечами. Невесомое кружево по краю декольте привлекало ещё больше внимания к самому пикантному. Юбка была пышнее тех, к которым я привыкла. Довершали образ герцогини Делагарди атласные перчатки до локтей, веер из кайянского кружева и сложная причёска, на которую Полин с Минной убили целый час, если не два. А потом столько же водили по моему лицо пуховкой и кисточками.
В общем, к тому времени, как настало время уезжать, мне уже реально хотелось в кровать. Снять всё с себя, умыться и почитать какую-нибудь книгу. Как было бы здорово взять себе чая с вкусняшками и наслаждаться таким обыденным занятием, как чтение! В тишине, покое, умиротворении.
А вместо этого...
— Ваши украшения, госпожа. — Полин раскрыла передо мной огромный бархатный футляр, в котором хранилась сапфировая в россыпи бриллиантов парюра: ожерелье, серьги и кольца. Обручальный браслет на левой руке по сравнению со всем этим великолепием смотрелся более чем скромно.
И колье, и серьги весили прилично. Чувствуя, как благородные камни оттягивают мне мочки ушей, поднялась с кресла, бросила последний взгляд на рыжеволосую красавицу в зеркале и с тоской подумала, что остаться незамеченной теперь уже точно не получится. Ну как не обратить внимание на такую леди Делагарди? С томным взглядом и стройной, но не лишённой привлекательности фигуры. С помощью корсажа скромную грудь Раннвей искусно приподняли. Настолько, что последний из грозди сапфиров имел все шанса потеряться в этом непонятно откуда взявшемся богатстве.
— Пелерина, госпожа, — протянула меховую накидку Минна, после чего добавила: — Эйрэ ждёт вас.
А мне так не хотелось к нему спускаться.
Мысленным пинком под зад придав себе ускорения, я вышла из комнаты и направилась к лестнице. Увы, коридор быстро закончился и ещё быстрее закончились ступеньки, которые привели меня к Эндеру.
Сегодня дракон выглядел так же, как я. Нет, на нём не было платья с провокационным вырезом и тонны украшений, но внимание он привлекал к себе только так; можно сказать, по щелчку пальцев. Раз — и я оказалась в ловушке его взгляда. Два — нервно втянула воздух, тщетно пытаясь из неё выбраться. Пока ещё не поздно, пока окончательно не забылась. Не потерялась в этом сумасшедшем драконьем магнетизме...
— Добрый вечер... Раннвей. Выглядишь очаровательно.
Простые слова, которые даже с натяжкой было сложно назвать комплиментом. Вот только взгляд говорил о куда более сильных... хм... эмоциях. Ярко-зелёные глаза дракона потемнели, окрасившись в цвет его жилета — цвет лесной травы, укрытой тяжёлыми тенями дождливого вечера.
— Платье...
— Надлежащее событию, — прервала я, борясь с желанием подтянуть дурацкий корсаж, по краю которого сейчас гулял его взгляд. — Могу пойти переодеться в домашнее.
То, которое под горло, с кружевной манишкой и длинными рукавами. Я в нём походила на строгую учительницу младших классов и сейчас бы с удовольствием сменила бальную красоту на эту чопорную скукоту.
Но тогда меня не поймут их величества.
Делагарди, видимо, тоже об этом подумал, о том, что марафетилась я не для кого-то, а потому что так было нужно, и заставил себя улыбнуться:
— Всё хорошо. Можем ехать.
Так как Вернер укатил с Эдвиной и мисти Ливен, во дворец нас вёз Бальдер. Вильма пока не появлялась. Наверняка по королевским кулуарам гуляет, встречает гостей и оценивает наряд каждой дамы.
— Это правда, что король уже правит сотню лет, а королева сошла с ума в тщетных попытках подарить ему наследника? — тихонько спросила у Делагарди, когда молчание в машине стало таким, что захотелось срочно из неё выйти.
Я часто видела портрет его величества — чуть ли не каждый второй, а то и первый кармарец считал себя обязанным повесить изображение Вильхельма Девятого в своей гостиной. В театрах, кафе и прочих заведениях копий этого добра тоже хватало. На широко известном портрете король был изображён мужчиной средних лет: он не был красив (слишком крупные черты лица, мясистый нос, навыкат глаза), но едва ли походил на старика.
Но если верить слухам, этому дракону уже давно пора в отставку.
