— Я так и знала, — сказала она. — Со мной что-то не так. Это ненормально.
— Роар, — голос Локи был мягким, и она всё ещё чувствовала тепло его большой руки на своей талии, когда он опустил на неё взгляд. — С тобой всё в порядке.
Но он не высказал никаких уточнений, потому что нечего было сказать.
Локи откашлялся, и она могла поклясться, что прежде чем убрать руку, он большим пальцем скользнул по её талии. Но потом он отступил назад.
— Меня ждёт Рансу.
Она кивнула, и когда она попыталась сглотнуть, оказалось её горло пересохло.
— Джинкс ждёт тебя в гостинице.
Она снова кивнула, но он всё ещё не уходил. Хотя они больше не соприкасались, у неё было ощущение, что они оба сдерживаются. И что после этого момента всё будет по-другому.
Он ещё раз прочистил горло и низким, рокочущим шёпотом сказал:
— Если… если я тебе понадоблюсь, просто спроси местных, где найти кузнеца.
Он пошёл прочь, но не в сторону гостиницы, а к дороге, по которой они пришли накануне. Пройдя шагов пятнадцать, он остановился и обернулся. Она покраснела, обнаружив, что всё ещё наблюдает за ним, и он выкрикнул:
— Может быть, подумаешь о жертве, которую ты могла бы предложить алтарю завтра?
Его взгляд метнулся к спокойному небу, а потом он повернулся и ушёл.
* * *
— Вы двое кажется… не в себе, — сказала Джинкс, когда Роар приблизилась к входу в гостиницу.
— Почему?
— Вы не провели всё утро в споре.
Роар медленно, с облегчением вздохнула.
— Мы не спорим всё время.
Джинкс вскинула брови.
— Да. Спорите.
Роар не обратила на это внимания.
— Значит, ты мой новый тренер.
— Да.
— С чего начнём?
Широкая улыбка расплылась на губах Джинкс.
— Если ты собираешься тренироваться как охотник, то тебе пора выглядеть как охотник.
Через полминуты Джинкс наполнила руки Роар вещами, которые, по её словам, были абсолютно необходимы, и навалила ещё больше, пока они шли через ряд магазинов в центре деревни. Ближе к полудню, кошелёк Роар стал значительно легче, а заразительный энтузиазм Джинкс начал брать верх. Роар надела вязаные брюки, которые сидели плотно, но растягивались, позволяя двигаться свободно, и новую пару ботинок. И вместо развевающихся рубашек, которые она носила раньше, Джинкс настояла, чтобы она купила топ без рукавов, который так же облегал, как и брюки. Кроме того, у неё теперь была кожаная сбруя, такая же, как и у остальных охотников. У неё даже появились съёмные наплечники, которые были толстыми и крепкими, но в определенной степени с женственным дизайном, выжженным на коже.
Она также купила укороченную куртку, в которой не будут мерзнуть руки, но при этом оставит все различные кобуры и петли вокруг её талии открытыми, чтобы она могла легко добраться до припасов в чрезвычайной ситуации. По прихоти, чтобы защитить её предплечья, они добавили наручи, у каждого из которых было по три маленьких петли, где она могла хранить бутылочки с магией.
Конечно, в данный момент все петли и крючки на её сбруе и наручах были пусты. Но Джинкс пообещала позаботиться об этом в ближайшее время. Впервые со времён смерча, Роар не чувствовала, что эта жизнь безнадежна. Она чувствовала себя почти как дома.
Они прервались на обед в гостинице. А потом в мгновение ока они с Джинкс оседлали лошадей и выехали из города на пыльную красную равнину.
— Нам не стоит возмущать святош, — сказала ей Джинкс. — Если они подумают, что мы привлекаем бури в город, даже магические, не сомневаюсь, что их энтузиазм предоставить нам убежище очень поутихнет.
Они ехали уже больше часа, поднимая за собой пыль. Вдалеке виднелись большие скальные образования, такого же красного оттенка, как и песок. Но когда Джинкс остановила лошадь, они оказалась на ровной площадке с почти сухой пыльной землёй, с несколькими полосами красного песка и одиноким деревом — его ветви были голыми, а кора почти белой от солнца. Они привязали лошадей к дереву, и Джинкс велела Роар подождать, пока она пройдёт по земле. Она то и дело останавливалась, положив руку на землю, словно прислушиваясь к чему-то. Отойдя шагов на сто, она остановилась и опустилась на колени. На этот раз, когда она прижала руку к земле, она не просто слушала. Земля стала подниматься под её командованием, создавая длинную линию земли, образовывая барьер высотой по колено.
Она стряхнула песок с рук и, ухмыляясь, побежала обратно к Роар.
— Прежде чем мы перейдём к забавным вещам, — сказала она, — нужно ещё кое о чём позаботиться. У тебя есть кристалл и порошок огненного смерча? — Роар кивнула. — Хорошо. Кое-кто очень настаивал, чтобы мы приняли все меры предосторожности. И у тебя достаточно листьев Резны на случай, если пока мы будем здесь, придёт буря?
Роар опустила взгляд на виноградную лозу, обвивавшую её запястье, и на горькие листья, которые там росли. Она так устала от необходимости их использовать. Каждый раз они оставляли неприятный привкус во рту и тяжесть безнадёжности в груди.
— Я знаю, что это перебор, — сказала Джинкс, — но это временно. Только до тех пор, пока мы не узнаем, с чем имеем дело.
Роар втянула нижнюю губу сквозь зубы и спросила:
— А что, если это не так? Что, если я никогда не смогу сделать то, что делаешь ты?
— Очень немногие люди могут делать то, что делаю я. В этом смысле я особенная. Ты думаешь, что моя магия не была ужасна в самом начале? — Джинкс коснулась той стороны головы, где её волосы были коротко подстрижены. — Я так стригу волосы, чтобы напоминать себе, что я контролирую всё в себе, потому что в течение долгого времени я не могла. Когда мне было шесть лет, маленький мальчик в моём городе обрезал мои волосы, просто желая быть жестоким. Прямо там, на глазах у всех, они отросли вновь. На самом деле, они продолжала расти быстро и бесконтрольно. Тогда этот мальчик и ещё несколько детей начали бросать в меня камни. И хотя мне было больно, я не могла заставить свою магию остановить их. Я не могла заставить её сделать что-нибудь полезное. Магия только поспособствовала, чтобы волосы отрасли до лодыжек. В течение нескольких недель моей матери приходилось стричь меня по десять раз в день. Думаю, всё потому, что в глубине души я боялась выйти из дома и встретиться с другими детьми. И до тех пор, пока мои волосы продолжали расти, я не могла выйти.
— Дети бывают очень жестоки.
— Они боятся незнакомого. Я тоже испугалась. Но, в конце концов, я перестала бояться своей магии, перестала бояться того, что делало меня иной, и мои способности стали менее изменчивыми. У меня всё ещё были случайные инциденты, но я смогла покорить свою магию, чтобы сделать мою жизнь лучше, а не хуже.
— Могу себе представить, что магия земли очень полезна.
— Так и есть. Но потребовалось время, чтобы осознать весь размах моих способностей. Сначала я думала, что могу делать только маленькие вещи… заставлять растения расти быстрее, а фрукты — больше. Только позже, когда мне понадобилось, чтобы моя магия стала сильнее, я сделала что-то более значимое. Именно так Дьюк нашёл меня на самом деле. Моя мать умерла, когда я была подростком, и было небезопасно оставаться в доме, который мы делили. Поэтому я отправилась в путь одна. Моя связь с землёй помогала всегда найти еду. Или вырастить её, если понадобится. А когда начинались бури, я могла уговорить деревья дать мне убежище. Но однажды случилось так, что я ехала по той же дороге, что и экипаж Дьюка, когда налетел огненный смерч. Там не было деревьев, хотя они не принесли бы мне никакой пользы. Мы все были более чем шокированы, когда земля разверзлась, чтобы поглотить меня и охотников, пока буря не прошла.
— Это удивительно.
Улыбка Джинкс была такой искренней и довольной.
— Это заняло у меня некоторое время. Но теперь я знаю себя. Я знаю себе цену. Моя мать всегда говорила, что любой вид магии требует равновесия. Сейчас ты можешь видеть только плохое, но хорошее существует. Ты просто должна быть готова найти это.
