А еще, откуда им стало известно о твоем пребывании здесь, не говоря уже о твоей маскировке?
Я не знаю. Я просто не знаю.
Парадные двери распахнулись, рассекая воздух со свистом. В темноте замерцали всполохи красных и голубых огней. Люди в белом и синем окружали такси и миссис Хант. Все увеличивающаяся толпа с ужасом наблюдала за происходящим.
Кожу начало покалывать от знакомого ощущения — рядом со мной появился Куинн, неожиданно материализовавшись из тени. Он взял меня под руку и повел вправо.
Куда мы идем?
Ты направляешься в аэропорт. Я прослежу за миссис Хант.
Джеку это не понравится.
Джек не мой босс, и нам нужно узнать, что, черт побери, происходит. Если миссис Хант подменили, тогда ей что-то известно. Или кто-то известен. Я намерен выяснить это.
Будь осторожен.
В таких делах, я всегда осторожен.
Он остановился перед машиной и отрыл дверь. А затем привлек меня к себе и поцеловал — страстно, чувственно и весьма откровенно подтверждая свое желание. И то, что он собирается сделать, когда у нас будет больше времени.
Заглянув в его глаза, я увидела желание и решительность, полыхающую ярким огнем.
Этот вампир не собирался сдаваться, не собирался уходить. Несмотря на то, что я сделаю или скажу. Он действовал наверняка. И ни в чем не знал поражения.
Это означало, что он все еще не понимает, что я волк, с волчьими потребностями, и что мы никогда не сможем быть такими, какими он хотел нас видеть, независимо от того, что могло бы возникнуть между нами.
— Куинн…
Но он не дал мне продолжить, резко перебив:
— Миссис Хант уезжает.
Это заставило меня задаться вопросом — прочел ли он мои мысли, и не было ли это отсрочкой момента истины?
— Мы поговорим в другой раз, — добавил он и опять поцеловал меня, с не меньшой страстью, чем раньше, затем посадил в машину и захлопнул дверь.
К тому времени, когда я развернулась, чтобы взглянуть на него, он уже исчез.
«Рокер» был заполнен подростками вдовое младше меня, и двигающимися в стиле «боппинг»[26] под музыку, от которой бы сломалась моя машина. Я воочию убедилась, почему завсегдатаи «Рокера», что собирались здесь по выходным, сбежали — дерьмо, звучащее сейчас, не имело ничего общего со старым добрым рок-н-роллом, которым славился этот клуб. Но с другой стороны, полагаю, им нужно было чем-то привлечь в свой клуб следующее поколение волков, которое уже было на подходе.
Миша сидел на табурете в дальнем конце хромированной и лакированной барной стойки. Он был одет в темные джинсы и черную футболку, то и другое подчеркивало бледность его худощавого тела. Я замерла на месте и уставилась на него, испытывая непреодолимое желание развернуться и сбежать. Я не хотела подходить к нему. Правда, не хотела.
Не из-за секса. Как я уже не единожды говорила Куинну, секс — неотъемлемая часть вервольфовской природы, и мы не отличаемся особой щепетильностью в этом вопросе. Несмотря на то что мне не очень-то хотелось спариваться с Мишей, я это сделаю, и с большой долей вероятности получу от этого удовольствие.
Нет, что вызывало у меня отвращение, так это — безвыходность ситуации, в которой я оказалась.
Если бы я была стражем, и это являлось частью моей работы, это было бы нормально. Если бы я вошла сюда, зная, что добровольно вызвалась на это задание, у меня не возникло бы трудностей. Но у меня не было выбора, что бы там ни говорил Куинн. Миша, казалось, был единственным, кто понимал, что происходит. Мне придется это сделать, если я хочу получить информацию и направить свою жизнь в нужное русло. Не потому что хочу, а потому что вынуждена. Две абсолютно разные вещи.
Меня поразило, что какая-то часть меня уже смирилась с тем фактом, что в один прекрасный день я стану стражем. В тот день, я сделаю это по своему выбору, а не по принуждению.
Я закрыла глаза, чувствуя тошноту не столько от мыслей, сколько от охватившего меня волнения. Я не хотела становиться убийцей. Не хотела становиться своим братом. Но та часть меня, которая всегда радовалась риску, который я испытывала, находясь с Талоном, ликовала при мысли о становлении стражем и постоянном столкновение с опасностью.
Может, Джек прав. Может, он знал меня лучше, чем я сама знала себя.
Сделав еще один глубокий вдох, я отмахнулась от гнетущих мыслей, и начала пробираться через толпу.
Положив руку на плечо Миши, я сказала:
— Я-то думала, что это будет свидание.
Его холодный взгляд скользнул по моему телу. Я могла бы переодеться в джинсы и черный топик, но решила остаться в безукоризненном наряде Лиандера. Я не заметила в Мишиных глазах одобрения, когда его взгляд, встретившись с моим, равнодушно скользнул мимо.
— Полагаю, ты ошиблась.
— Выходит, ты больше не хочешь детей?
Он резко обернулся, настороженно прищурившись.
— Райли?
— Единственная и неповторимая.
Я плюхнулась на табурет рядом с ним и заказала пиво.
— К чему этот маскарад?
— А почему бы и нет? Особенно, когда ты не можешь подтвердить на деле свои обещания, касаемо моей безопасности.
— На тебя недавно напали?
Я тихо фыркнула:
— Дважды, если что.
— Что?
Удивление в его голосе казалось искренним, но меня-то этим не проведешь. Миша мог заговорить зубы почти всем, кого я знаю.
— В первый раз — орсини, во второй раз — наемный убийца. Это уже начинает бесить меня, Миша.
— Ублюдок, — пробормотал он. — Очевидно, ему нужно немного освежить память, объяснив, что я подразумевал под своими словами.
— Очевидно, поскольку на данный момент он не воспринимает твои угрозы всерьез. А ведь обеспечение моей безопасности — было частью нашего соглашения, помнишь?
— Помню, — натянуто ответил он. — И стараюсь сделать все, что в моих силах.
— Ну так старайся лучше или чертова сделка не выгорит. — Я сделала паузу и поблагодарила бармена за пиво, которое он поставил предо мной. — Миша, я хочу знать, как он выслеживает меня. Рассказывай или на этом все закончится прямо сейчас.
У Джека случился бы удар, услышь он одну из этих угроз, но, черт возьми, не его жизнь стояла на кону.
— На тебе «жучок».
— Роан проверял меня на «жучки». Мы не обнаружили ни одного.
— А вы их и не найдете. Они последней модификации.
— Быть может, это те, что были украдены с военной базы Ландсенда?
Он улыбнулся.
— Быть может.
