Я порывисто обняла Ингвара, при этом, правда, едва не вылетев из седла.
— Спасибо тебе. Надеюсь, ты станешь частым гостем в Лоссэ Таурэ.
— Я тоже на это надеюсь.
Мы попрощались уже за воротами. Я обернулась. Мягкие лучи вечернего солнца ласково касались стоявшего над городом замка. Все также безмятежно развевались на легком ветру гербы с грифонами.
— Ну что, пора возвращаться домой, — сказала я Морнэмиру.
— Давно пора.
— Легкой дороги, — напутствовал Ингвар.
Мы ехали четыре часа, делая небольшие остановки, чтобы дать отдых коням и самим восстановить силы. Когда совсем стемнело, решили остановиться в небольшом лесочке у дороги.
— Ингвар просто перестраховщик, давай заедем в таверну, — искушал Морнэмир, ведя в поводу моего коня. Его собственный скакун слушался одного его взгляда.
— Стоило провести ночь в кровати и появились королевские привычки? — ехидно заметила я, едва тащась следом. Язвительность давалась с трудом, потому что место пониже спины болело так сильно, будто четыре часа меня кто-то бил по нему железными палками. Я еле удерживалась, чтобы не застонать. — В образе единорога тебя не очень-то смущала ночевка на траве. К тому же теперь, когда венец наконец-то у меня, я за целую милю буду обходить большие скопления людей.
— В лесу водятся разбойники.
— Значит, тебе придется защищать меня.
— Я ранен, если ты помнишь, моя королева. Что произошло, опять же, когда я защищал тебя.
— Ты теперь будешь мне это припоминать до конца моих дней? — Я закатила глаза.
— Не исключено.
— Как я поняла, полукровки живут немногим дольше смертных, значит, выслушивать мне это придется недолго, — отмахнулась я.
Странное дело, но Морнэмир больше не стал спорить. Он задумался и молчал все время, пока мы, найдя наконец удобную поляну, не расседлали моего коня и не достали из мешков еду. Хорошо еще, что ночь выдалась ясной, и света от надкушенной с одного бока луны хватало, чтобы рассмотреть происходящее на расстоянии вытянутой руки.
— Сейчас мне бы очень пригодился мой рог, — пробормотал эльф, кружа по поляне.
— Зачем он тебе?
— Нужно развести костер.
— С ума сошел? Никакого костра! Я не хочу привлекать внимание!
— Ты замерзнешь. Хотя дни стоят теплые, ночью в лесу холодно, поверь.
— Я справлюсь, — упрямо сказала я, доставая мешок с венцом из-под плаща и кладя его рядом с собой.
— Как пожелаешь. — Эльф отвесил мне поклон. — В крайнем случае, ты всегда сможешь попросить согреть тебя. Я, конечно, не Элрик и не Ингвар, но
Сев, я чуть было не взвыла от боли, но, сжав зубы, твердо сказала:
— Если ты пытаешься отвлечь меня, то спешу разочаровать — ничего не выйдет, Морнэмир. Я намерена получить ответы на все вопросы сейчас же.
Эльф чуть слышно выругался.
— Неужели ты не устала? Отдохни, — предложил он, усаживаясь напротив.
— Чтобы проснуться и не обнаружить ни тебя, ни венец? — фыркнула я. — Вот уж спасибо.
— Какая ты недоверчивая, — протянул эльф, взяв яблоко и с хрустом откусывая.
— Были причины. Меня часто обманывали в последнее время.
— Все это делалось для твоего же блага.
— И что же именно? Просвети меня.
— Даже не знаю, с чего начать, — задумчиво протянул он, сверля меня взглядом бездонных глаз.
— Начни с самого начала. Зачем ты подсыпал Элрику снотворное?
— А ты как думаешь?
Я скрипнула зубами.
— Морнэмир, или ты скажешь правду, или или — я задумалась, не зная, что бы действительно могло заставить эльфа говорить откровенно. — Я буду каждый день приходить в твою рощу вместе с парочкой самых болтливых эльфиек. Мы будем обсуждать разные глупости и петь идиотские песенки. В конце концов мы так тебя достанем, что ты сам будешь умолять выслушать тебя.
Морнэмир расхохотался.
— Серьезная угроза. Но как раз в ситуации с Элриком нет ничего тайного. Я действительно хотел отсрочить твою брачную ночь, ведь в нашу первую встречу в роще ты выглядела словно висельник перед казнью.
— Ничего подобного! — возмутилась я.
Морнэмир доел яблоко и запустил огрызок куда-то в темноту.
— Выглядела, выглядела, не отрицай. Я подумал, что лучше уж Элрик поспит, и ты потихоньку привыкнешь к роли его супруги, чем утопишься однажды в ручье.
— Для этого тебе пришлось бы каждую ночь усыплять его.
Морнэмир кивнул и с самым серьезным видом ответил:
— Это я и собирался делать.
— Просто ангел-хранитель, — хмыкнула я, втайне польщенная.
— Нет, романтик до кончиков ушей, — сверкнул эльф улыбкой.
— Ты ведь и Элрика защищал таким способом?
— Ему тяжело далась разлука с Лиатрис, — только и ответил он.
Мы немного помолчали. Слышно было лишь, как неподалеку лошади пощипывают траву. Надо было ложиться спать, ведь сегодня мы и половину пути не проехали, но мой список вопросов еще не закончился.
— Зачем ты пришел на бал? — я покраснела, припомнив наш поцелуй, поэтому голос мой прозвучал несколько грубее, чем я планировала: — Ты глупо подставил меня с дядей Элрика. Выставил полной дурой не только перед лесными, но еще и лунными эльфами, — вспомнив ту сцену, я вновь ощутила злость на Морнэмира.
— Вот здесь я виноват, признаюсь, — эльф потер ладонью пересекающий щеку шрам. — Я хотел убедиться, что ты действительно Вэндэ Таурэ и вообще посмотреть, как ты относишься к Элрику, а он к тебе.
— А если бы и правда наемники проникли в замок? А тут ты со своими дурацкими шутками? Хорошо тебе было отсиживаться в роще, пока я подвешивала дядю Элрика на дерево.
— Ты и правда думаешь, что я бы пропустил такое зрелище? Я был в зале, когда ты уронила на голову присутствующим потолок, — тихонько посмеивался Морнэмир. — И одновременно следил за подозрительными личностями, которые в тот вечер, очевидно, решили взять выходной. А дядюшке Элрика не мешало проветриться. Старикан совсем заскучал в последнее время. — Подумав, Морнэмир добавил: — И именно на балу, после нашего поцелуя, я решил, что ты не так проста, а бедняге Элрику придется добиваться твоей любви очень-очень долго. Я ведь прав?
Я поерзала под пристальным взглядом эльфа.
— Да почему ты постоянно спрашиваешь меня о моих чувствах то к Элрику, то к Ингвару? Тебе-то какое до этого дело?
— Жду свою часть сделки, если ты забыла.
Я удивленно открыла рот.
— Ты про ту ерунду, которую потребовал у меня за дневник?
— Именно, — Морнэмир кивнул. — И это вовсе не ерунда. По крайней мере, для меня.
— Должна тебя разочаровать — я ни в кого не влюблена. Не было времени отвлекаться на глупости, знаешь ли.
— Печально слышать.
Эльф замолчал. Меня раздражала его манера никогда не договаривать до конца.
— И почему же? — поторопила я.
— От этого зависит, сможешь ли ты снять с меня проклятие.
— Стоп! — Я растерялась. — Какое еще проклятие? Ты о чем?
— Я пытался снять заклятие бездетности с лесных эльфов. В старинной эльфийской рукописи я нашел одно древнее и, как оказалось, довольно коварное заклинание.
— Ты про то, которое превратило тебя в единорога? Кстати об этом. Зачем ты наврал про заклятие трансформации? Ты же сказал, что не можешь превратиться обратно в эльфа.
— Не только тебе позволено быть недоверчивой, Вив. Не ожидала же ты, что я первой встречной смертной раскрою все свои маленькие секреты? В единорога я превращаюсь по собственному желанию, дело не в этом.
— А в чем тогда дело?
Морнэмир снова замолчал.
— Мне что, клещами из тебя вытаскивать информацию? — вспылила я.
Морнэмир вздохнул и заговорил тише:
— Я умираю, Вивиан.
— Что-о-о?! — выкрикнула я.
Меньше всего сидевший напротив меня эльф походил на умирающего.
— Так же, как и ты. Медленно, но умираю. Заклинание ударило по мне, лишив бессмертия. Моя жизнь теперь сродни жизни смертного.
— И почему заклинание так сработало? — ошарашенно спросила я.
