Даже выдвинул предположение, где Кагг мог находиться. И даже оказался прав.
Мы с миссис Слиз смотрели репортаж о спасении Кагга на кухне — беднягу нашли в подвале разрушенной лавки «У старого хранителя». Вот же ж… папочка. Не такой уж и оригинал.
Обнаружились там и прочие интересности. Моторы, древние движки, разного рода аппаратура, чертежи…
В общем, ситуацию с Кливом Шон разрулил и его оставили в покое. Но уладить проблемы с увольнением из академии было сложнее. Эти интриганы во главе с Ливинием навесили на Шона драку в таверне. Нет, он конечно и правда дрался, но они расцветили эту историю такими подробностями, такими подробностями… Я бы подобного преподавателя тоже уволила.
На второй вечер лихорадочной беготни Эфорр вызвал адвоката. Я тоже зашла с ними в кабинет и притулилась в уголке.
Интересно, интересно, что там на невинного нашего наклеветали.
Шон, облаченный в костюм-тройку, вальяжно устроился в кресле и раздраженно крутил в руке заточенный карандаш. Я даже непроизвольно потянулась к блокноту, лежавшему на столе. И чуть не спросила — не принести ли вам кофе, профессор, или, может быть, помахать опахалом?
Черт! Надо же… как имидж может создать нужный настрой.
— Ливиний опирается на заваруху в таверне, мистер Эфорр, — смущенно гундел худенький маленький адвокат в круглых очочках.
— Меня вызывали в полицейское отделение и я все объяснил. Тогда проблем не возникло. Тем более, что самих этих парней задержали.
— Проблема в самом факте драки между преподавателем и студентами. У Стивса сломан нос, а его приятеля вы подпалили. Они дали показания, что вы почти трансформировались. А приличное учебное заведение, наподобие магической академии, не может позволить себе держать сотрудников с подмоченной репутацией.
— Во-первых, я не трансформировался, — веско возразил Шон. — Я умею держать себя в руках. Во-вторых, Стивс последовал за мной и напал первый. Когда я беседовал, совершенно мирно беседовал, представьте себе, с его другом. Возможно, в уборной были записывающие артефакты? И нам понадобится детектив. Пусть разведает, нет ли записей. И еще, неплохо было бы установить слежку за Ливинием. При должном усердии на него наверняка удастся много чего нарыть. Не бывают такие люди безупречны.
Адвокат кивал и записывал все профессорские распоряжения.
— Я могу подвергнуться проверке менталиста, если станет совсем уж туго, — добавил Шон.
— Хотелось бы избежать таких радикальных мер, — испуганно пролепетал адвокат.
— Вы правы. Оставим это на крайний случай. Проверьте записи в таверне. Если Ливиний не опередил меня. Боюсь, я потерял время, не восприняв его обвинения всерьез.
Адвокат раскланялся, а Шон, прихватив бумаги, поднялся наверх. По дороге приказал Слизу проветрить кабинет и протереть там пол. И да, смести пыль. Дворецкий буквально засиял от счастья. Прямо как медный хвостатый таз. Еще бы — жизнь возвращается на старые рельсы!
Но — нет, нет и нет! Меня так не устраивает. Верните мне того простого и приятного парня, который покорил мое сердце в Оазисе.
А сейчас я, кажется, теряю мужа. И пора его реанимировать, пока он окончательно не мумифицировался… обратно в прежнего чудака.
Я выскользнула из кабинета и побежала за ним.
Шон, нахмурившись, стоял посередине спальни и изучал какие-то бумажки.
— Они хотят избавиться от моих ящериц-василисков, — пробормотал он озабоченно. — Закрыть лабораторию, а студентов гонять на практику в зоопарк.
Я посмотрела, прикинула. Вспомнилась мне одна грязная книжонка с заклинаниями. Ага, откопала ее в профессорской бибилиотеке, как раз за фундаментальным томом «Василисков прерий».
Небрежный пасс — и листы выскользнули из рук Шона, аккуратно приземлившись на тумбочке.
Я встала напротив, и мне определенно понравился изумленный взгляд его голубых глаз.
Улыбнувшись, резким движением стянула с широких мужских плеч пиджак. Профессор замер и подозрительно прищурился. Я приподняла бровь. Пиджак полетел в сторону.
Жилет, галстук, ремень, пуговицы, совсем хлипкие — оторвались после первой же попытки распахнуть рубашку.
А вот с запонками пришлось повозиться, вынимая их по одной и помогая себе зубами. Шон криво улыбнулся, а я неожиданно толкнула его магией прямо на кровать и применила то самое заклинание.
Да-да, оно вмиг сковало ему руки над головой. У профессора удивленно вытянулось лицо, а потом он осознал. В глазах его разгорелся опасный огонь, а я запрыгнула на него сверху.
— Я отомщу. Причем очень страшно, — угрожающе произнес он, но я же видела — снобская физиономия сияет от предвкушения.
Угу. Отомстишь, конечно. Но только в другой раз. А я хочу свой законный медовый месяц и без депрессии!
Впрочем, кара настигла меня в ту же ночь. Этот гадский лицемер внезапно освободился. А он что — с самого начала так мог?
— Я тоже читал эту книжку, знаешь ли, — процедили мне в ухо, безжалостно прижимая к постели.
Расслабленное удовольствием тело чутко откликнулось и выгнулось навстречу распаленному василиску.
Глава 44 Потти читает, бабушка волнуется, а Эфорр впутывается в неприятности
Шон прижал к себе Катерину, зарывшись носом в ее распушившиеся после душа волосы. Аромат, исходивший от нее, одновременно и сводил с ума, и казался родным до сумасшествия.
Он с ужасом представил, что мог потерять ее. Навсегда остаться в плену своей прежней жизни и застарелых страхов.
Впрочем, тревожность он все равно испытывал. Увольнение оказалось настоящим испытанием.
