тоже.
- Леденцы! Хочу леденцы! – голосила Дуня, не зная, какой выбрать. Ей хотелось забрать все сразу. Поэтому мы накупили целый холщовый мешочек самых разных сладостей, которые можно было без ущерба туда ссыпать. А сама она с упоением облизывала оранжевую лисичку на палочке со вкусом апельсина. И этот запах апельсина щекотал мне нос даже на расстоянии.
Я тоже не удержалась и сейчас с упоением поедала желтую белочку со вкусом дыни. На палочке, да, как ребенок. Еще и жмурилась от удовольствия. Ринтан сказал, что сладкое не любит. Соврал, наверное, просто решил, что с леденцом будет выглядеть совсем несолидно.
А мне было все равно, как я выгляжу и что про меня подумают. Мы и так собирали на себе взгляды. Черное одеяние некроманта выделяло его на ярком празднике, как вόрона среди попугаев. Но шарахаться от нас, к сожалению, никто не собирался. Даже наоборот. Некоторые молодые парни – огненные маги - как будто решили бросить вызов приезжему некроманту.
Грянула совсем рядом музыка. Веселая, разбитная. Пустился в пляс веселый скоморох, и толпа расступилась, дала ему пространство.
- Ой, как здорово! – прижала ладони к лицу Дуняша, когда из-под ног его полетели искры, когда стали они складываться в цветущий узор на брусчатке.
Мы как-то случайно оказались в первом ряду. И мне было весело, пьянила эта толпа, эта музыка.
К скомороху стали присоединяться и другие пары. Те, кто действительно умел танцевать. Кто коряво двигался – улюлюканьем толпы был согнан с центра круга, и постепенно пляска превратилась в соревнование.
- Пойдем танцевать? – какой-то розовощекий радостный парень налетел на меня сзади и уже ухватил за талию, готовый втащить внутрь круга. – Уделаем их!
- Девушка никуда не пойдет, - меня бесцеремонно вырвали и прижали к мужу на удивление сильные руки. Не первый раз удивляюсь, что тощий некромант недостатком силы не страдает и даже наоборот.
- Извините! – поднял обе руки парень, как будто сдаваясь, и скрылся где-то в толпе. Я обернулась на Ринтана, и стало понятно, почему тот поспешил исчезнуть. Выражение его глаз сейчас было такое, что я бы тоже исчезла, вот прямо тут же, без раздумий.
Еще один смельчак до меня так и не дошел, развернулся в трех шагах. Даже обидно немного.
- Я прекрасно танцую, - вскинула я хитрый взгляд на Ринтана, что совсем недружелюбно взирал на всех с высоты собственного роста и хмурился, но продолжал прижимать меня к себе. Очевидно, он терпел все это представление только из-за восторженной Дунечки.
Не знаю, какая саламандра меня укусила, но мне захотелось вытащить его в круг и станцевать вместе. Но он не согласится, точно знаю. К тому же, не бросит одну Дуняшу в незнакомой толпе.
- Станцуй, Мими! – подначила каким-то чудом услышавшая кикимора, и я впорхнула в круг до того, как Ринтан успел что-то возразить. А он был против, я видела по хмурому лицу.
В уличных плясках я участвовала со старших классов школы, меня многие знали пусть не по имени, но в лицо точно... И этот танец был задорный: я хлопала в ладоши в такт музыке, и разлетались в стороны огненный бабочки, подобные тем, что опалила щеку Ринтану при нашем знакомстве. Я звонко притопывала каблучками, и под ними расцветали цветы, кружилась, раскинув руки и звонко смеясь, и вокруг разгонялся огненный вихрь, рисуя в воздухе картины осени и падающие кленовые листья. Я давно по-настоящему не зажигала, а сейчас все выходило легко и радостно, словно и не было в жизни никаких проблем.
Музыка достигла своего пика и резко остановилась. Остановилась и я, замерев на месте, обхватив себя обеими руками и опустив голову. Огненный рисунок все еще висел в воздухе, постепенно растворяясь. Послышались бурные овации, и я улыбнулась счастливо, открыла глаза.
Он смотрел. Отрешенный от мира, он смотрел на меня и, кажется, даже не дышал. И в глазах его я видела неподдельное восхищение. И это восхищение отчего-то грело душу гораздо больше аплодисментов и чужих восторгов.
Я подошла к ним, впитывая себе в память его выражение глаз. Зачем? Не знаю, но было приятно, кожа как будто наливалась теплом под этим его взглядом. Три шага, два, один… Как и думала, едва я подошла вплотную, наваждение исчезло. Он вновь сжал губы в тонкую неприязненную полоску, встретил меня колким взглядом.
- Ну и горазда ты плясать, Мими! – Дунечка подпрыгнула, повисла на моей шее. – Научишь меня, чтобы также? Чтоб не искры, когда кремнем огонь высекаешь, а так красиво, как будто рисуешь… И чтобы сердце замирало! Мимишечка, ты такая красивая там была! Как будто светилась вся!
Я радостно смеялась, слушая ее сбивчивые детские комплименты, и обнимая ее в ответ.
- Научу, обязательно! Как перестанешь от страха сама загораться, так обязательно и научу!
Я отпустила девочку на землю, подняла взгляд на Ринтана, посмотрела ему прямо в глаза.
- Вам понравился мой танец, магистр Сонер? – спросила прямо, получилось даже немного с упреком.
- Довольно… - голос его немного охрип, и некроманту пришлось прокашляться, - занимательно. Вы и правда неплохо танцуете.
Я сдержанно улыбнулась и не выдала своего негодования. Занимательно ему! Еще бы зевнул от скуки!
- Там я приметил передвижной зверинец, - перевел он тему, и эта информация вызвала у лесной кикиморы очередную волну дикого восторга. Так что с танцевальной площадки нас очень спешно увели. Ничего страшного, я запомнила его глаза, и уверена – ему понравилось, только почему он в этом не признается? Возможно, ему понравился не сам танец? Быть может, ему понравилась я?..
Когда мы, нагулявшиеся, подъехали к родительскому дому, оказалось, что Лекс уже поджидает меня у дверей. С двумя парами лошадей. Огнегривые скакуны нетерпеливо били копытами и громко фыркали. Я нервно сглотнула и украдкой посмотрела на Ринтана. Он перехватил мой взгляд.
- Может ты ему уже скажешь? – спросил он недовольно.
- Что скажу? – не поняла я.
- Что счастливо замужем, - серьезным тоном ответил магистр Сонер.
Недоверчиво посмотрела на него. Шутит?
- Лекс – моя первая любовь, - растерянно произнесла я. – Я ведь действительно его любила… Почему нам не одобрили брак еще тогда?
Я вскинула отчаянный взгляд на некроманта. Обычно он отфыркивался от любых попыток поделиться своими эмоциями, связанными с Лексом. Говорил, что его это волнует меньше всего. Но сейчас я разглядела в его глазах участие.
- Быть может, в
