— Ты же знаешь, что я люблю тебя, да, Икабод Крейн? — говорит она.
Я чуть не падаю на нее сверху.
Качаю головой, слишком боясь позволить своему сердцу проглотить ее слова, такому жадному до ее любви и привязанности.
— Я бы не сходил с ума, если бы знал, — признаюсь я. — Но ты могла бы легко избавить меня от страданий.
Она издает легкий смешок, такой смех, который обманывает тебя, заставляя думать, что все будет хорошо.
— Сама виновата, да? Потому что моему мозгу требуется слишком много времени, чтобы осознать, что давно чувствует мое сердце.
Я вопросительно поднимаю брови, ожидая, что она скажет.
— Я люблю тебя, — говорит она. — Я ужасно в тебя влюблена.
Я облегченно выдыхаю и кладу голову ей на плечо. Она отпускает мои руки и начинает гладить мою спину.
— Даже Бром знал, — говорит она.
Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на нее, и мое сердце снова замирает.
— Бром знал, что ты любишь меня?
Она кивает.
— Да. И я сказала ему, что боюсь признаться тебе.
— Почему?
— Потому что думала, что ты попросишь меня выйти за тебя замуж. Я и представить себе не могла, что ты все равно это сделаешь, вдобавок к тому, что скажешь, как сильно хочешь, чтобы я забеременела.
— Ты боялась, что я попрошу тебя выйти за меня замуж? — повторяю я.
Господи, неужели я настолько предсказуем?
— Ага. Потому что знала, что соглашусь.
— Звучит так, будто я тебя заставляю.
Она улыбается мне.
— Ты даже не представляешь, какой ты неутолимый, Крейн. Все вращается вокруг тебя, и я даже не уверена, что ты это осознаешь. Мы с Бромом вращаемся на твоей орбите, как звезды на небе. Невозможно остаться в стороне. Невозможно сказать тебе «нет».
— Ты хочешь сказать мне «нет»?
Кэт качает головой, прикусывая нижнюю губу.
— Ни за что.
— Значит, если я лягу рядом с тобой и заставлю залезть мне на лицо, чтобы я ласкал твою вагину, ты тоже не откажешься?
Она смеется.
— Нет. Но если хочешь, чтобы я забеременела, то мне жаль тебя огорчать, это не лучший способ.
— Да, но ты все равно такая вкусная, — говорю я ей.
Затем я переворачиваюсь на кровати, хватаю ее за бедра и увлекаю за собой в глубину ночи.
Глава 32
Кэт
Стук.
Стук.
Стук.
Я резко сажусь, сердце бешено колотится в груди. В комнате темно, если не считать лунного света, проникающего через окно, а рядом со мной Крейн тихо похрапывает в глубоком сне.
Я только что услышала призрак Вивьен Генри за дверью?
— Крейн? — шепчу я, кладя руку ему на лоб. Его кожа горячая на ощупь, и он не шевелится, только ресницы трепещут. — Крейн? — повторяю я.
Но он продолжает спать, и у меня не хватает духу разбудить его. Я смотрю на пузырек с настойкой на столе и думаю, не принял ли он, пока я уже спала. С другой стороны, после такой ночи, ритуала, игры с кровью, секса, эмоций, я не удивлюсь, если он вымотался.
Я тоже устала, но все равно не могла нормально уснуть. Я думала лишь о том, что Крейн сделал мне предложение, и я согласилась. Мы помолвлены. И, возможно, я беременна от него.
Я думала о Броме. Знаю, что он зол, знаю, что Крейн наговорил ему довольно жестоких слов из страха, но если бы я могла поговорить с Бромом, возможно, смогла бы достучаться до него. Я видела боль и мучение в его глазах, когда он сказал, что стал сильнее, когда в нем поселился всадник. Но всадник не поможет Брому так, как он думает. В конце концов, он только разделит нас.
Спускаю ноги с кровати, размышляя, разозлится ли Крейн, если я пойду в спальню Брома, чтобы проведать его, но за дверью снова раздаются глухие удары.
— Чего ты хочешь? — говорю я.
Тишина.
Встаю и оглядываюсь на Крейна, надеясь, что он проснется, но он все еще храпит с открытым ртом. Я удивлена, что у него не текут слюни.
Беру подсвечник и вызываю пламя, поджигая фитиль. Даже это действие магии немного истощает меня, но мне нужно видеть. Хватаю пальто Крейна и натягиваю его, чтобы защититься от холода, затем подхожу к двери и открываю ее, выглядывая в коридор. Кровавый след тянется прямо и заворачивает за угол, как и в прошлый раз.
Я оглядываюсь на Крейна и тихо закрываю дверь. Хочу знать, что Вивьен хочет показать мне на этот раз, но не собираюсь спускаться в подвал одна, если она ведет меня именно туда.
Со свечой, слегка дрожащей в руке, я крадусь по коридору. Сейчас так тихо, особенно учитывая, что учителя Дези и Дэниэлс ушли, и хотя Крейн упомянул, что сторож тоже живет здесь, я не удивлюсь, если он тоже исчез.
Я заворачиваю за угол, ожидая увидеть кровавую дорожку, ведущую вниз по лестнице, и в этом случае я планировала развернуться и вернуться в комнату Крейна, но кровь течет по надстройке и сворачивает за угол, в женское крыло.
Я ускоряю шаг, стараясь не сбить босые ноги в кровь, затем замедляюсь, собираясь свернуть в другое крыло.
Заворачиваю…
И издаю беззвучный крик.
Вивьен Генри стоит в футе от меня.
Женщина смотрит на меня пустыми белыми глазами, ее рот — черная открытая дыра, как будто она глотает мои крики, как будто собирается проглотить меня целиком.
Затем она резко отступает назад и в сторону, освобождая мне дорогу, и указывает на коридор скрюченным костлявым пальцем.
Я даже дышать не могу, моим легким не хватает воздуха, а сердце, кажется, вот-вот остановится. Прижимаю руки к груди и смотрю туда, куда она указывает.
На комнату мисс Чой, дверь в которую закрыта.
Я оглядываюсь на Вивьен. Она представляет собой гниющий, гноящийся труп с огромной зияющей дырой посередине, которая окрашивает ее разорванную ночную рубашку в темно-красный цвет. Похоже, что все ее органы были удалены, и она истекает кровью прямо на пол.
И все же, даже в этих белых глазах я не чувствую ничего злого. Думаю, она пытается помочь мне, а не заманить в ловушку.
Боже мой, надеюсь, это правда.
— Ты хочешь, чтобы я зашла туда? — шепчу ей.
Вивьен подносит палец к своим несуществующим губам и кивает.
Я подавляю свой страх и направляюсь к комнате мисс Чой. Мне кажется неправильным поворачиваться к Вивьен спиной, но приходится.
Затем, взявшись за дверную ручку, я останавливаюсь и оглядываюсь через плечо.
Коридор пуст.
Крови тоже нет.
Вивьен Генри исчезла.
Я делаю глубокий вдох и открываю дверь, обнаруживая, что она не заперта.
В комнате госпожи Чой темно, если не считать лунного света. Все выглядит точно так же, как и тогда, когда я была здесь в последний раз, и хотя нет ни благовоний, ни сигарет, в комнате все равно пахнет.
Я захожу внутрь, оставляя дверь широко открытой, и осматриваюсь. Картина с изображением ворона разрезана, птица вырезана прямо из холста, отчего у меня мурашки бегут по спине. Кровать не заправлена, несколько ящиков комода открыты, нижнее белье вывалено наружу.
На столе лежит опрокинутая бутылочка, рядом с ней — пробка. Я поднимаю ее и рассматриваю в лунном свете, видя внутри совсем немного черной жидкости. Вдыхаю аромат лакрицы, а затем смотрю на этикетку, на которой от руки написано чернилами: «Carbones Corrumpebant». Что-то про уголь.
Я завинчиваю пробку и прячу флакон в карман, думая, что Крейну это может пригодиться.
Затем слышу всплеск из ванной.
Мое сердце замирает.
О боже.
«Выйди из комнаты», — говорит голос внутри меня. «Выйди из комнаты и беги к Крейну».
Но что, если это мисс Чой? Что, если она все еще жива?
Вивьен Генри сказала мне прийти сюда, не так ли? Разве она не пытается помочь?
Я пытаюсь выровнять дыхание и медленно, бесшумно подкрадываюсь к открытой двери ванной.
Вхожу внутрь и задыхаюсь, роняю свечу, пламя гаснет.
Ванна до краев наполнена кровью, на поверхности отражается полная луна.
И пока я стою и смотрю на это, кровь начинает пульсировать и двигаться.
Из жидкости поднимается голова.
