кто я такая, но кто такая ты? И почему в моём теле?
— Я и есть — ты текущая. — Она посмотрела на меня так, будто я спросила совершеннейшую глупость.
* * *
Лорд Чернильных Небес Рэйден Аккрийский
С момента посещения Горячего моря Рэйден чувствовал себя странно. Когда Лорен взволнованно спросила, правда ли Рэй поделился своей кровью, запустив процесс слияния жизни, он испугался сообщить ей правду. Побоялся, что она будет считать себя обязанной чем-то отплатить…
И что теперь? У него два незавершённых ритуала слияния жизни с двумя разными женщинами. Или даже один завершённый? И если к Саяке его дракон чувствовал притяжение, да и в своё время он был уверен, что от неё могут быть дети, то с Лорен всё всегда было очень сложно. Во-первых, человек, подходящий дракону в пару, — большая редкость, во-вторых, Рэй инициировал ритуал со своей стороны от всего сердца, вообще не имея понятия, подходит ли ему девушка биологически — у него самого вот уже как пятьдесят лет проблемы и с оборотом, и с чутьём. Наконец, в-третьих, она всё ещё оставалась в его глазах человеком солнца — чистым, искренним, добрым. Было стыдно даже за мысли о том, что он любовался ею практически без одежды и смотрел… как на девушку.
«Когда прилетит кто-то из братьев и взглянет магическим зрением, мне предстоят долгие объяснения», — с лёгкой грустью подумал Рэйден. Отметка о том, что он подарил свою кровь Саяке, по всем правилам ритуала проступила в его ауре уже на следующие сутки. Очевидно, что и отметка о слиянии жизни с Лорен — будь оно частичным или полным — не заставит себя долго ждать. Оставалось только радоваться, что девушка не обладает и зачатками магии, а значит, не может проверить, что он натворил на берегу Горячего моря. Рэй рассудил, что тратить магические силы, чтобы посмотреть на свою ауру самостоятельно, не стоит. Полюбоваться на оттиски он и в картинках в энциклопедии может, а вот в его положении, когда даже элементарный обогрев стен замка выжимает все крохи энергии, лучше магию сэкономить.
* * *
Сегодня день не задался с самого утра. Мало того что Лорен не зашла (она иногда уточняла что-то о драконьих иероглифах), так Рэйден ещё и почувствовал знакомую вибрацию стен Харакуна. Собственно, Рэй сразу догадался, кто с утра пораньше неожиданно решил навестить его: Саяка громко требовала перенести завтрак с высокого кхантоке на низкий котацу.
— Простите, госпожа крылатая, — бормотала бледная кокку в тот момент, когда хмурый Рэйден въехал в просторный зал, — но лорд Чернильных Небес обычно завтракает за этим столом. Он велел накрыть его.
— А мне всё равно, — капризничала Саяка. — Я его невеста, а значит, хозяйка в этом замке! И вообще, вон и так лежит второй прибор, значит, твой лорд надеялся, что я прилечу и разделю с ним утреннюю трапезу.
Сатоши промолчала, низко поклонившись. Она понятия не имела, что ответить Вулканической госпоже. Все в Харакуне знали, что время от времени Рэю удаётся уговорить Лорен позавтракать вместе с ним, и эти приборы кокку ставила совсем не для невесты лорда Чернильных Небес. Однако взбалмошной драконице и в голову не пришло, что её калека-жених может завтракать с кем-то, кроме неё, или же она решила, что он не будет опускаться до такого уровня с девочкой-служкой. Одно дело — позволять человеческим девушками время от времени залезать в постель к сильным мира сего, надеясь на кусочек богатства и власти, а совсем другое — звать их на самую важную утреннюю трапезу. По крайней мере, так думала Саяка, откидывая длинные волосы за спину.
— Ничего не надо перекладывать, Сатоши. Спасибо, ты можешь быть свободна. — Рэйден одной фразой поставил точку в капризах невесты и молча подкатил к кхантоке, к единственному месту, где отсутствовал стул.
— Ох, Рэй, я так рада тебя видеть, — тут же защебетала Саяка, вживаясь в привычное амплуа. Разумеется, она чутко уловила настроение хозяина Харакуна, а потому просто скромно села на соседний стул, где лежали ещё одни приборы. — Мне тут подумалось, что в последний раз я была немного груба и могла тебя задеть. Я прилетела извиниться и убедиться, что ты не держишь на меня зла. Пойми, я очень расстроилась, когда узнала, что родовое кольцо ты подарил не мне, но я всё обдумала и решила, что так и быть, если ты считаешь эту девицу достойной побрякушки с рубеллитами, пускай она её носит. — Она обворожительно улыбнулась.
Улыбка Саяки не трогала глаз, но, когда драконица хотела быть привлекательной, она действительно ослепляла своей безупречной внешностью и манерами. Рэй подумал, что ещё каких-то семьдесят или восемьдесят лет назад он бы всё отдал за эту улыбку, а сейчас не чувствует и сотой доли тех эмоций, которые испытывает при взгляде на Лорен.
— Долго же ты думала. Почти два месяца, — заметил Рэй, однако его невеста не уловила ноток сарказма.
— Рада, что ты не злишься. Ты такой мудрый, Рэй, мне так с тобой повезло! — счастливо воскликнула драконица и принялась, как обычно, щебетать об Огненном Архипелаге, о балах, о платьях и драгоценностях подруг, о том, кто с кем заключил помолвки…
Рэй прикрыл глаза, особенно не вслушиваясь в то, что говорит Саяка. Она редко рассказывала что-то интересное. В какой-то момент в зал зашла кокку с подносом с чаем, а мужчина нахмурился. Почему-то он был уверен, что рано или поздно появится Лорен, но её всё не было и не было… Неприятное смутное предчувствие змеёй обвилось вокруг желудка, а ещё его куда-то тянуло. Аппетита не было совершенно, хотелось бросить салфетку на стол и рвануть. Вот только куда?
— Сатоши, а где Лорен? — спросил он, перебивая бурный рассказ Саяки. Последняя от неожиданности даже ресницами захлопала.
— Так… с самого утра нет, крылатый господин. Я полагаю, Лорен покинула замок ещё на рассвете.
— Что?
На этот раз Рэйден не стал отмахиваться от неясных ощущений и, наоборот, со всей, что текла в его жилах, силой обратился к замку…
«Её здесь нет», — подтвердила магия его обители.
— Рэй, ты куда? — только и пробормотала обескураженная невеста, когда её жених плотно сомкнул челюсти, резко откинул салфетку в сторону и устремился на выход.
***Лорен
— Подожди, выходит, я там умерла?
— Да. — Валерия кивнула и шагнула ещё ближе. К краю леса, где опушку золотили утренние лучи солнца, она не подходила. Чувствовалось, что быть на свету ей тяжело. Меч продолжал лежать на сырой земле между нами. — И ты сейчас живёшь лишь благодаря тому, что
