— Именно прислугой, — снова холодно и жестко произнесла я. — Коль скоро ничего иного вы делать не умеете, то я могу предложить вам только работу в моей больнице. Работу, на которую не требуется много ума. Стирать бинты, выносить мусор, ухаживать за больными.
— Что?! — заорали обе сестры в один голос. — Кто?! Мы? Возиться с грязными заразными людишками?!
— О, кстати. Мыть пациентов тоже будет входить в ваши обязанности. За это я вам назначу небольшую плату, одежду дам, и стол предоставлю.
— Меня сейчас стошнит, — пискнула Моника.
— Возиться с чужими язвами и болячками! — возмущенно воскликнула Миранда. — Да лучше на улицу, на панель идти!
— Думаешь, все клиенты мытые? — иронично поинтересовалась я.
— Может, и не все! — огрызнулась яростно Миранда. — Да только тебе в ноги не придется кланяться за кусок хлеба! Маркиза…
Последнее слово она выплюнула с презрением.
Всем своим видом показывая, что мой титул она ни в грош не ставит.
Как будто он был ненастоящим.
Впрочем, мне было все равно.
— Герцогиня, — ответила я спокойно. — Завтра я стану герцогиней. Поэтому мне будет не до вас. Так что решайте скорее, да или нет. Я не стану вас упрашивать, и ждать тоже. И второй раз не предложу.
— Да иди-ка ты со своими предложениями! — грубо выкрикнула Миранда. На ее бледных скулах заиграли пунцовые пятна. Будто ей кто пощечину влепил. — Корчит тут из себя благодетельницу! А сама пришла поиздеваться! Унизить нас захотела!
Я лишь качнула головой.
— Нет, — ответила я. — Я действительно хотела вам помочь. Но не рассчитывала дарить вам кучу денег, как вы хотите. Нет. Вы не заслужили.
— Не тебе решать, что мы заслужили, а чего нет! — заорала Миранда. — Убирайся отсюда! Без тебя справимся! Без тебя проживем! И братцу передай, чтоб на глаза нам не показывался! Благодетель… Лживый святоша!
Она кричала что-то еще мне вслед, но я слушать не стала.
Аккуратно вышла из их дома и закрыла за собой дверь.
***
Венчаться весной, что может быть лучше?
Из нищей опозоренной девушки стать блистательной герцогиней, перед которой кланялся весь город — это ли не мечта?
А город сбежался посмотреть на мою свадьбу.
Ох, я так волновалась, надевая свой подвенечный наряд!
Мне казалось, что в любой момент чертова мачеха восстанет из пепла и испортит мне свадьбу! Или сестры прибегут и устроят скандал. Но Кристиан успокоил меня.
— Ты забываешь, — посмеиваясь, сказал он, — что теперь ты не одна. И у тебя есть слуги, которые выдворят любого, кто посмеет замыслить что-то плохое в этот день.
— О, в самом деле, — пробормотала я.
За окном, разгуливающими по саду, я увидела и людей законника, и… некоторых друзей Кристиана! Вон тот, чуть припадающий на правую ногу — это же его друг, охотник на лис, которого я лечила по просьбе Кристиана?!
— Да, это он, — посмеиваясь, подтвердил Кристиан, угадав мои мысли.
— Ах, так значит, вы охотились на лис, господа паладины?! — сердито проговорила я.
Здоровье почти полностью вернулось к моему пациенту.
Он хоть и хромал, а все равно было юрок и ловок, как хищный окунь в тихой заводи.
Кристиан пожал плечами.
— Ну, в каком-то роде все мы немного лисы… или волки…
— И вы вдвоем упустили этого… лиса?!
— Он был ужасно хитрым, — доверительно сообщил мне Кристиан. — Но не думай об этом. Мы завершим свое дело. Когда-нибудь.
Несмотря на уверения Кристиана и его защиту, было ужасно тревожно.
Я дергалась по каждому поводу, пока меня наряжали в мое роскошное подвенечное платье.
Впервые я видела себя во всем великолепии.
Впервые я надела все те вещи, что тщательно выбирала и откладывала дожидаться своего часа.
Тонкие белые шелковые кружевные чулки, подвязанные голубыми лентами.
Батистовую сорочку, мягкую и нежную, как рассветные облака.
Шелковый корсет с новыми молочно-белыми лентами.
Несколько тонких шелковых юбок, чтобы придать платью пышность.
Само платье, наконец — корсаж, расшитый мелкими жемчугами и алмазами, и роскошную юбку со шлейфом, украшенную широкими кружевами, тонкими, как узоры на зимних стеклах.
Голову мне покрыли фатой, на которой были вышиты шелковыми нитями лилии.
На ноги надели туфельки, украшенные шелковыми бутонами полураспустившихся пионов.
Я получила сотню уколов булавками!
Скользкие жемчужные пуговицы под пальцами то и дело выворачивались из петель!
Фата, которой украсили мою голову, легла на плечи, как шапка тумана.
Я еле могла вздохнуть от слишком туго затянутого корсета.
Но прежде, чем Кристиан повел меня под венец, я услышала звуки драки у себя под окнами.
Я и так помирала от волнения. А тут такое! Драка!
Я выглянула посмотреть, что там такое.
Разумеется, это был Юджин.
— Боров, — пробормотал Кристиан, чуть отодвинув занавеску и разглядывая бегущего через лужайку, засеянную газонной яркой травой.
Я тоже глянула. Да, что-то было в Южине от дикой безумной свиньи.
Он петлял и вилял, всеми силами стараясь уклониться от рук слуг, пытавшихся его поймать, и визжал ну точно как кабан в подлеске.
— Эрика! — голосил он. — Эрика! Умоляю! Дай мне шанс!
Неудачливый охотник на лис мягким гибким прыжком кинулся на Юджина и сбил его с ног.
Ну, точно тигр.
И нога больная не помешала.
— Эрика! — ревел Юджин, которому за спину заламывали руки. — Я люблю-у-у-у тебя!..
— Какая страсть! — усмехнулся Кристиан. — Мне, наверное, стоит начать ревновать?
— К кому? К свину? — насмешливо спросила я.
— Эрика-а-а! Не выходи за него! — выло подокнами. — Он не полюбит тебя так, как я! Ты ему не нужна! Ему нужны твои богатства!
— Нужны? — строго спросила я у Кристиана, обернувшись к нему.
— Вне всякого сомнения, — серьезно подтвердил он. — Готов обменять на свои. Однако, ты как будто бы готова?
И он был прав.
Мои помощницы как раз закончили с моим платьем, и Кристиан взглянул на меня с восторгом.
—Ты прекраснее всех на свете сегодня, — сказал он тихо. — Сегодня и всегда. Отныне и долгие-долгие годы моя.
— Еще нет, — с улыбкой ответила я.
— Так пойдем и скорее это исправим, — торжественно, с сияющей улыбкой, ответил мне Кристиан.
Отца, который мог бы повести меня к алтарю, у меня не было.
Не было и брата.
Но зато был жених, без пяти минут муж, который готов был стать для меня сильнее отца, строже брата, оберегающего мою честь.
Кристиан взял меня под руку и торжественно повел к выходу.
Он провел меня мимо Ивонны и Рози, которые тоже были наряжены в честь праздника ну как графиня с внучкой.
Кормилица с Итаном тоже были здесь, рядом.
Слуги, гости, важные и нужные люди тоже потянулись вслед за нами.
А я вдруг ощутила невероятный душевный подъем, почти ликование.
За мной словно следовал шлейф из людей, которым я помогла, для которых я была важным звеном в их жизни. Без которого они не выжили бы, не обошлись. И я ощутила свою нужность.
И Ивонна, и Рози — где б они были, если б я раскисла и сдалась?
Маленький Итан — незаконнорожденный малыш, который должен был погибнуть в первый же месяц свой жизни. Что с ним стало б, если б мы втроем не принялись упорно выживать?
Мои служанки и санитарки, женщины, которых на работу не брал никто.
Они были необразованные, глупые, грязные, с самого дна жизни, и не могли ни шить, ни вышивать.
Но они вполне годились для трудной и, самое важное, такой нужной работы. Они привели мой дом в порядок. Они ухаживали теперь за моими пациентами.
Они обрел вое место в этом мире благодаря мне.
И это тоже было важно.
Ну, и пациенты.
Больные и немощные люди, нашедшие кров и утешение под крышей моего дома.
Они не могли пойти на мою свадьбу. Кто-то был так болен, что не мог и с кровати встать. Кто-то был беден настолько, что в его старой, драной одежде его не пустили б и на порог храма. А некоторые пациенты были отчаянно молоды. И без матерей не пошли бы никуда.
