– Скоро, совсем скоро зацветет сакура, – сказал он. – И тогда ты поймешь, что нет прекраснее зрелища на этой земле.
– Ну, еще не скоро, – с улыбкой ответила она. – И потом это северный остров, здесь наверняка она цветет позже, чем, к примеру, в Токио.
– Двадцать седьмое марта является началом праздника цветения сакуры, который обладает общенациональным статусом, – сбивчиво и явно волнуясь, проговорил Каору. – Но начало и продолжительность цветения меняются из года в год. Официально считается, что в Саппоро она цветет в период с двенадцатого марта по двадцатое апреля. А вот в Токио уже с двадцать седьмого марта до седьмого апреля.
– А ты, смотрю, знаешь точные цифры! – удивилась Майя.
– А какой японец их не знает? – пожал он плечами.
Ей хотелось задать ему множество вопросов. Она изнывала от желания узнать, куда он так быстро исчез, когда они случайно встретились с Арисой, откуда взял ее адрес, но она промолчала, так как боялась, что Каору снова убежит. Он все еще оставался для нее загадкой, и она не могла предположить, как он поступит.
– Пошли в парк? – предложил он.
– Хорошо, – согласилась она.
И когда Каору взял ее за руку, то не стала сопротивляться и даже сжала его прохладные пальцы. Он глянул на нее с непонятным выражением, но тут же заулыбался. Они медленно пошли по улице.
– А у вас что, отслеживается, когда она цветет? – уточнила Майя. – Вот было бы странно!
– Вообще-то у нас большой популярностью пользуются прогнозы цветения сакуры, которые ежедневно сообщают по радио, телевидению и в других СМИ, – серьезно ответил он.
– Да ладно! – не поверила Майя.
– Я не шучу! Сообщают, в каких городах и провинциях деревья уже в полном цвету, а где они только готовятся раскрыть бутоны. Многие японцы перемещаются по стране вслед за волной цветения сакуры, чтобы иметь возможность любоваться этим волшебным зрелищем в течение всей весны.
– Странные вы какие-то! – тихо заметила она.
Но Каору не обратил внимания на ее слова. Он выглядел необычайно возбужденным. Майе даже показалось, что на его обычно бледных щеках появился румянец.
– Когда она начнет цвести, ты можешь съездить в парк Маруяма, это в западной части Саппоро, – торопливо продолжил он. – Там самые красивые вишневые и сливовые деревья, а их цветы достойны отдельных поэм и песен.
– Ладно, там видно будет, – неопределенно ответила она.
У Майи странно начало портиться настроение. Она так хотела увидеть Каору, мечтала, думала о нем беспрерывно все это время, и вот, когда они, наконец, встретились, он говорит только о сакуре! Ей это уже начало казаться обидным. Но Каору словно почувствовал изменение ее настроения.
– Хочешь, поедем в город? – неожиданно предложил он. – А то здесь ты уже наверняка везде побывала, все видела!
Они как раз вышли на проспект, где сновали маршрутки.
– Ничего я здесь еще не видела! – сухо ответила она. – К тому же мы уже съездили с тобой в Саппоро! Не хочешь объяснить, куда ты тогда так стремительно исчез? К тому же бросил меня одну! – не выдержала она.
И Майя остановилась и надула губы. Каору погладил ее по волосам. Она замерла. Он нежно коснулся губами ее щеки и прошептал на ухо извинения. И Майя тут же растаяла. Она смотрела на него уже не так сердито и даже начала улыбаться.
– Извини еще раз! – мягко проговорил Каору. – Просто я подвержен приступам болезни, это что-то типа эпилепсии. И в тот раз я ощутил, что приближается подобный приступ, испугался, что упаду сейчас прямо вам под ноги, поэтому скрылся.
– Ах, вот в чем дело! – пробормотала она, окончательно успокаиваясь. – Бедненький! Но я же не знала! Мог бы заранее предупредить!
– Но у меня это бывает крайне редко, – тихо ответил он. – Зачем же я буду заранее пугать понравившуюся мне девушку?
– Значит, я тебе нравлюсь? – лукаво произнесла Майя.
– Очень! – ласково сказал он и обнял ее.
– Но как ты оказался возле моего дома? – после паузы поинтересовалась она. – Что-то я не помню, что говорила, где живу.
– Если девушка мне нравится, то я легко найду ее, – уклончиво ответил он. – А уж как это происходит, неважно! Главное, результат! А ты недовольна, что я явился без приглашения?
– Нет, что ты… – прошептала она.
Его повторное заявление, что она ему нравится, окончательно растопило в сердце Майи остатки холода.
Они медленно двинулись по улице. Майя чувствовала, как сильно бьется ее сердце, но была на седьмом небе от счастья. Как только лед непонимания растаял, любовь захлестнула ее, и она с трудом сдерживала эмоции. И ей уже не казалось странным, что она так стремительно увлеклась этим, в сущности малознакомым, парнем. За пару дней он стал ей близким, она сама не понимала, отчего это произошло, но по-прежнему анализировать ситуацию не хотела. Она просто отдалась своим чувствам и упивалась ими, ничего не желая знать о причинах их возникновения. К тому же Майя всегда была уверена, что истинная любовь только так и приходит – с первого взгляда, один раз и навсегда.
Они шли в сторону парка, правда, вел ее Каору, а она даже не задумывалась, куда они двигаются. Они болтали обо всем, Майе было необычайно легко, ей казалось, что она знает этого парня много лет. Увидев свободную скамью, они уселись на нее. Каору прижал ее к себе, Майя спрятала лицо в его волосах и глубоко вдохнула свежий, сладкий цветочный аромат. Он ее невыносимо возбуждал. Какое-то время они сидели молча. И вот Каору вздохнул. Майя подняла на него глаза. Его лицо было бледным и печальным. Она испугалась и осторожно спросила, о чем он думает.
– О синдзю, – пробормотал Каору.
– А что это? – полюбопытствовала она, так как решила, что это название какого-нибудь блюда и он просто проголодался.
– Да так… ничего… – уклончиво ответил он.
И выпустил ее из объятий. Майя выпрямилась, на душе стало грустно, словно ей передалось его настроение.
«А может, он чувствует, что снова приближается приступ этой его странной болезни? – вдруг замелькали мысли. – И просто не хочет пугать меня?»
– Как ты? – спросила она. – Все в порядке?
– В полном, – улыбнулся он и откинулся на спинку скамьи, подняв лицо к небу и закрыв глаза.
Майя какое-то время изучала его длинные черные трепещущие ресницы, затем достала из сумочки блокнот и карандаш и быстро набросала контуры запрокинутого лица с закрытыми раскосыми глазами и тенями от ресниц. И вдруг ее рука словно помимо воли нарисовала летящие на это лицо лепестки. Именно они будто закончили картину, и Майя ощутила, что гармония достигнута. Она с изумлением смотрела на свой рисунок. Каору открыл глаза. Он взял лист из ее задрожавших пальцев. Его лицо приняло замкнутое выражение. Печаль, заполнившая его глаза, поразила Майю в самое сердце. Навернулись непрошеные слезы, душа сжалась от непонятной тоски. Она приписала это предполагаемой болезни Каору и невольной жалости, которую к нему испытывала из-за его недомогания.
