Волк обнажил зубы в страшном оскале. Глаза Кошки стали величиной с блюдца, и когда Волк идущим из самого нутра голосом хихикнул, Кошку как ветром сдуло. В ночном небе Сова спланировала ниже. В её золотых глазах засияли слёзы. Сова продиралась через порывы встречного ветра, думая, что её Крот оказался в страшной опасности перед лицом Волка. Распластанными крыльями она оперлась на сильные порывы ветра и спикировала на волка, отчаявшись спасти своего возлюбленного. Но когда она ринулась вниз с выпущенными когтями, Крот взмахами рук отогнал её, и она свечой взмыла в воздух.
Волк проследил глазами её вираж.
— Итак, — тихо сказал он, — ты нашёл свою любовь. Ты сделал хороший выбор. Она сражалась бы за тебя — и умерла бы за тебя.
— Неужели ты всё это время шёл за мной? — спросил крот в тихом изумлении.
Волк заглянул в его раскосые глаза, но не ответил. Вместо этого он стал изучать Совы, кружившей над их головами.
— Идите, — сказал он, — и сделайте свою любовь ещё более сильной, — он поднял глаза на Сову и добавил благоговейным шёпотом, — если это возможно.
Крот шагнул вперёд, глядя в серебристые глаза Волка. Он хотел выразить свою благодарность, но не находил таких же безграничных слов. Поэтому он просто сказал:
— Ты дважды спас мою жизнь и освободил мою возлюбленную из клетки. Я никогда не забуду тебя, — чувствуя накипающие слезы, Крот отвернулся.
Волк проводил взглядом их — убегающего Крота и парящую над ним Сову. Крот задержался на краю леса, обернулся и поднял руку в безмолвном прощании, а потом исчез между темными деревьями.
Волк ещё долго стоял в молчаливом созерцании, углубленный в скорбные и бесценные воспоминания. Он поднял глаза на Луну и кротко улыбнулся. И только тогда он снова обратил внимание на Кошку.
— Подобная любовь, — сказал он с тихим и опасным, хорошо чувствуемым превосходством, — заслуживает того, чтобы жить.
Кошка, чувствуя разницу между собственной недолговечной яростью — и настоящим диким существо; между породой, поколения которой были ручными — и тем, кого с начала времен никто не мог приручить, исчезла в безопасном доме.
Сова и Крот провели всю ночь, глядя звездное озеро, а их сердца высвобождали каждую мысль и каждое мечтание, прошлое и настоящее. Они говорили о далёком будущем, о следующем дне, и об одном мгновении — и о том, как вплести всё это время в канву их жизней. А потом они ушли прочь, в широкий мир, направляясь домой, оба удивлённые тем, как же легко возвращаться, когда несёшь обратно всё, чем ты живёшь.
Когда Волк вышел из леса и поднял глаза к лунному небу, то отыскал взглядом безупречно белую птицу, за которой следовал по земле Крот — и Волка не удивило увиденное. И Черепаха не удивилась, ожидая на песчаном береге и совсем не опасаясь медленно приближающегося Волка. Они вместе смотрели на полёт Совы и тропу Крота.
На мгновение показалось, будто Крот, размахивающий руками и спешащий к горизонту, был лишь тенью, отбрасываемой крыльями Совы; а Сова, грациозно скользящая вдоль млечного изгиба звездного пути, была настоящим обликом Крота, отпущенного в небо, для которого был предназначен. А потом оба они исчезли в синей ночи.
Черепаха подумала, что больше не будет бояться вылезать из своей раковины, чтобы увидеть всё богатство красок мира, а Волк получил первый сюрприз в своей длинной, дикой жизни: слезы».
— Значит, — вздохнула Сафо, — Крот нашел свою любовь, и они вместе отправились домой.
— С помощью Волка.
— А если бы Волк съел Сову?
Габриель насторожилась, гадая, что же имела в виду поэтесса, задавая подобный вопрос.
— В конце концов, это было бы сущностью Волка — съесть Сову… или Крота, — продолжила Сафо.
— Да, но Волк изменил свою природу… перед ликом любви мы все можем измениться. Кому, как не тебе, знать это.
— Да, наверное, — ответила Сафо.
— Если бы даже Волк съел его Сову, у Крота всё равно была бы его любовь и его путь, и было бы лучше, если бы он вернулся домой.
— Но он нашёл свою Сову живой. Я рада. Но не у каждой истории счастливый финал. У меня такое чувство, что Волк съел мою Сову, Габриель.
Сафо сделала паузу и пристально посмотрела на Габриель — сказительницу, теперь — свою подругу.
— Я знаю о М’Лиле, Габриель. Я слышала рассказ Зены. Мне жаль. Я подслушивала тем вечером, когда вы сидела на балконе. Это было невежливо с моей стороны, но я не могла уйти, когда услышала, о чем будет разговор.
Габриель эта новость словно громом поразила. Она не знала, какие подобрать слова, чтобы разрешить положение или хотя бы выразить соболезнования. Наверное, на лице отразилась её душевная мука, потому что Сафо схватила её за руку.
— Это не совсем правда, Габриель, и я должна быть с тобой такой же искренней, какой ты была со мной. Вообще-то, я чувствовала, что Зена знает что-то о М’Лиле. Я поняла это с самого первого мгновения, когда увидела её во время концерта в Авлоне. Дело в доспехах. У М’Лилы были такие же узоры на одежде. У неё был амулет с такими же узорами, как на наручах Зены. Я подозревала, что тут есть какая-то связь. Это и есть настоящая причина, по которой я пригласила вас присоединиться к труппе. Как оказалось, мне понадобилась ваша помощь. Габриель, выслушай меня, пожалуйста. Зена не виновата в произошедшем. Я не виню её. У нас нет власти над судьбами. Я знаю это. М’Лила знала, что делала. Я уверена. Была причина для её гибели и для жизни Зены. Зене нужно понять это, так же, как мне нужно понять, что М’Лилы больше нет в живых. Пора уже перестать о ней думать.
— Да, — согласилась Габриель. — Да. Это потребует времени. Так что ты собираешься делать после Афин?
— Начать всё заново. Ещё попутешествовать. Играть на лире. Я не знаю.
Габриель отодвинула корзинку и положила руку на колено Сафо.
— Как насчёт того, чтобы отправиться домой — в самое лучшее путешествие?
— А что мне делать дома… одной?
— Ты не одна. Ты никогда не была одна. М’Лила была с тобой всё это время, разве я не права? Твое сердце не пустует. Ты сама так сказала, — Габриель криво улыбнулась, сжимая руку поэтессы. — Ты многому научила нас за это путешествие. Почему бы теперь не научить других тому, чему учила нас? Ты могла бы основать школу для поэтов, бардов, музыкантов. Показать всему миру то, что узнала за это время. Я всё-таки думаю, что ты нашла свою любовь, Сафо.
Сафо молчала, глядя на Габриель, про себя удивляясь тому, как можно быть такой юной и красивой — и в то же время такой мудрой. Уголок губ поэтессы пополз вверх в усмешке.
— Как насчёт того, чтобы присоединиться ко мне? — застенчиво спросила Сафо.
