— Присмотришь немного за Вебом? Мне надо прогуляться. Проветрить голову.
Он кивает, и я передаю ему Веба.
— Эй, хочешь потусить, маленький парень? — спрашивает его Кристиан, и Веб счастливо воркует в ответ.
Я иду прямиком к двери.
Снаружи идет дождь, но мне все равно. Прохладный воздух хорошо ощущается на моем лице. Я убираю руки в карманы свитера, поднимаю капюшон, чтобы прикрыть голову, и направляюсь в парк в нескольких кварталах от отеля. Тут пустынно. Я сажусь на скамейку и включаю свой телефон.
Я должна сделать еще кое-что, то, чего избегала, надеясь, может быть, что все это разрешится само собой. Но само собой это не разрешится.
Я должна позвонить Такеру.
— Ох, Клара, Слава Богу, — говорит он, когда я здороваюсь. Он спал, и я разбудила его, его голос хриплый. — Ты в порядке? — выдыхает он.
Я не в порядке. Его голос вызывает слезы у меня на глазах, зная, что я собираюсь сделать. — Я в порядке, — говорю я. — Извини, что не позвонила раньше.
— Я с ума сходил, беспокоясь, — отвечает он. — Ты сорвалась с места, неподготовленная и безумная, и всякое такое, и затем «….Подвязка» была во всех новостях. Мне так жаль, Клара. Я знаю, Анжела была твоей лучшей подругой. — Он выдыхает. — По крайней мере, ты в безопасности. Я думал, ты была…. я думал, ты могла быть….
Мертва. Он думал, что я могла быть мертва.
— Где ты? — спрашивает он. — Я могу приехать и встретиться с тобой где-нибудь. Я должен увидеть тебя.
— Нет. Я не могу. — Просто сделай это, говорила я себе. Разберись с этим раньше, чем все выйдет из-под контроля. — Слушай, Такер, я звоню, потому что ты должен кое-что понять. У нас с тобой нет будущего. Я даже не знаю, какое будущее у меня, на данный момент. Но я не могу быть с тобой. –Одинокая слеза скатывается по моему лицу, и я нетерпеливо ее вытираю. — Я должна отпустить тебя.
Он раздраженно вздыхает. — Это не имеет значения, не так ли? — говорит он, его голос наполнен гневом. — Все, что я сказал тебе раньше, о нас, о том, что я чувствую, это не имеет значения. Ты делаешь выбор за нас обоих.
Он прав, но так и должно быть. Я продолжаю. — Я хотела сказать тебе, где бы я ни была, что бы ни случилось, я всегда буду думать о тебе, и то время, что мы провели вместе, это было самое счастливое время. Я бы сделала это снова, если бы у меня был выбор. Никаких сожалений.
Он замолкает на минуту. — На этот раз ты действительно прощаешься, — говорит он, и я не могу сказать, спрашивает ли он меня или просто пытается осознать это.
— Я, действительно, прощаюсь.
— Нет, — говорит он напротив моего уха. — Нет. Я не принимаю это. Клара…
— Мне жаль, Так. Я должна идти, — отвечаю я и вешаю трубку. И плачу. И плачу.
Я долгое время сижу на качелях, под дождем, думая и пытаясь взять себя в руки. Пытаюсь представить Чикаго, как это будет, но все, что я могу вообразить в своей голове — это гигантский серебряный боб24 и кучу высоких зданий. И Опра25. И «The Bears»26.
Я смотрю на серые, движущиеся облака.
«Это моя судьба? — спрашиваю я их. — Быть с Кристианом? Уехать с ним? Защищать Веба, потому что его мать не может быть здесь? Это мое предназначение?»
У облаков немного ответов.
Впервые в своей жизни я мечтаю, чтобы ко мне вернулись видения. Я почти скучаю по ним, что иронично, я знаю. В последнее время каждую ночь, когда я проваливаюсь в недолгий сон, я думаю, вернутся ли они? Будет ли это та ночь, когда таинственные сцены будут проигрываться, словно кино за моими веками, и весь процесс начнется заново: разборка фрагментов, деталей, чувств, попытки понять, что они означают? В этот момент, прежде чем я закрываю глаза и отдаюсь ночной темноте, засыпая, мое тело напрягается под простынями. Мое дыхание ускоряется. Ожидая.
Надеясь, что видение все еще овладеет мною, и что Бог захочет, чтобы я что-то сделала. Что угодно.
Надеюсь на направление. Путь, по которому мне следует пойти. Знак.
Но видение не приходит.
Позади меня колокола на возвышающейся церкви из красного кирпича в нескольких кварталах от отеля начинают отбивать время. Я считаю удары — десять из них — и встаю. Я должна вернуться к Кристиану.
Но потом, как только затихает последний удар часов, ко мне приходит идея, словно гром среди ясного неба.
Я могу заставить себя увидеть видение. Или, по крайней мере, могу попытаться.
Я оглядываюсь. В парке больше никого нет, и это мне на руку. Вы должны быть сумасшедшими, чтобы выйти наружу в такой ливень. Я одна.
Я улыбаюсь и закрываю глаза. Фокусируюсь.
И сияние приходит, словно никогда меня и не покидало. Оно пришло. Во многом благодаря совету, думаю я.
Я представляю солнечный свет. Пальмы. Ряд из красных цветов вдоль дорожки из фиолетовых и коричневых камней, расположенных в клеточку.
Я думаю о Стэнфорде.
Я перемещаюсь.
Двор в значительной степени опустел, когда я захожу в «MemChu»27. Следующие несколько шагов я практически бегу в церковь. Я не могу уйти надолго, думаю я. Кристиан будет беспокоиться.
Еще рано, и лишь один человек гуляет по лабиринту, когда я подхожу к лицевой стороне нефа28. Парень в красном свитере что-то тихо себе бормочет, проходя по рисунку на полу. Я сбрасываю с себя влажные ботинки, захожу в круг и начинаю идти, медленно следуя поворотам и перипетиям узора, стараясь прочистить свою голову от всего, чем она забита.
Время медитировать. Некоторое время я волнуюсь, что могу начать светиться перед парнем в красном свитере, но кажется, он потерялся в собственных мыслях, и я не могу ждать.
Какое-то время я хожу по кругу, не думая и автоматически передвигая ноги, следуя за узором передо мной, а затем останавливаюсь и проверяю часы.
Я здесь 10 минут и даже близко не подошла к тому, чтобы увидеть видение.
Может это несбыточная мечта. Раньше я не могла заставить себя увидеть видение. Почему сейчас это сработает?
— Ты не получишь результат, который хочешь, если продолжишь смотреть на часы, — говорит голос. Я оборачиваюсь. На противоположной стороне круга в красном свитере стоит Томас.
Старый добрый Сомневающийся Томас.
— Спасибо, — отвечаю я сухо. — Бьюсь об заклад, ты не получишь результаты, которых хочешь, если продолжишь останавливаться, чтобы посмотреть, как дела у всех остальных.
— Извини. Я лишь старался помочь. — Его брови сходятся на переносице. — Как ты намокла?
— Ты часто сюда приходишь? — спрашиваю я вместо того, чтобы объяснить, так как это, не совсем то место, где я ожидаю найти парня, который, казалось, не мог оставаться достаточно долго в «счастливом» классе.
