Не удивлюсь, если сейчас Дево выйдет и скажет, что они продолжают путь вдвоём. Au revoir [16], Жнец.
— Ты знаешь, куда я хочу поехать. Свести счёты с Полом. Ты же говорил, что поддержишь меня, если я продемонстрирую силу. И я убила всех Кубков! — крикнула она.
Сколько ещё горя и жестокости ей придётся пережить? Она ведь и так настрадалась с лихвой даже до того, как Повешенный сплёл свои хитрые сети.
Это я должен его убить. Но не могу этого сделать. Тысячелетиями я сам управлял своей судьбой, а сейчас могу лишь сидеть сложа руки и мучиться от бессилия из-за риска попасть в сферу.
Смертный был прав: я для них самая страшная угроза.
— Шшш, шшш, calme-toi [17]. Дыши спокойно.
После всех лишений эти несколько минут в пещере рядом со мной подтолкнули её к грани, о которой я даже не подозревал.
Императрица проводила меня смертоносным ароматом роз. Может, она и правда отравит меня во сне? Впрочем, ничего другого я не заслужил.
В день, когда она бежала из замка, я выплеснул на неё всю ярость, накопленную за века.
Из множества моих грехов этот терзает душу больше всего… наравне с убийством родителей. Я обхватил руками голову.
Столько грехов. Я оставил её беззащитной перед Огеном, связав силы власяницей. И она чуть не умерла в лапах этого демона — моего же союзника! Я оставил Пола в замке, несмотря на её опасения, несмотря на беременность. В то время как Дево пытался снять с неё любые тяготы, я позволил убийце её бабушки жить в нашем доме.
Я не доверился мнению своей жены тогда, когда она больше всего во мне нуждалась.
Взгляд вернулся к пещере, в которой она чуть не умерла от голода. Пещере, из которой она звонила мне и умоляла забрать её домой. А я в ответ лишь рассмеялся. «Домой? Ты про мой замок?»
Если бы не Дево, моя жена и сын не дожили бы до этого дня. А вдруг ребёнок всё же умер? С кем ей легче будет это пережить? Со мной — живым напоминанием о нашем кровавом прошлом? Или с отзывчивым Дево?
Какие у меня на неё права? Что, если это всегда была их с Джексоном история любви, а я был в ней лишь злодеем-разлучником?
Глава 46
Императрица
День 585 П.В.
За окном грузовика мелькнуло какое-то движущееся пятно. Джек и Арик насторожились. Я выпрямилась в сидении.
— Что это было?
Всю дорогу от пещеры мы ехали в полном молчании. Мне было стыдно за свой срыв. Обычно я лучше себя контролирую. И чего меня так понесло? Всё равно мне не наказать Арика больше, чем он сам себя наказывает.
— Бэгмен куда-то спешит, — сказал он, сдвинув брови над воспалёнными глазами.
Когда он спал-то в последний раз?
Ночью я не могла согреться даже у огня, поэтому Джек забрался ко мне в спальный мешок. Я уже дремала, когда Арик вернулся после долгого отсутствия. И хотя между нами с Джеком ничего не было, Арик сел с противоположной стороны костра и посмотрел взглядом, полным мучительной боли.
— Впереди, — крикнул Джек, хватая арбалет с заднего сидения, — по правую сторону.
Арик притормозил, и я разглядела во тьме целую ораву Бэгменов, копошащихся у обочины. Что их сюда привлекло?
— О боги, — прошептал Арик, и в этот момент я увидела их жертву.
Белый конь. Танатос.
Лежит на боку в окровавленном снегу… но всё ещё шевелится!
Остановив машину, Арик выскочил на улицу и с криком выхватил мечи. В свете фар замелькали отблески лезвий; вокруг начали разлетаться головы и внутренности Бэгменов.
Наконец Арик расчистил путь. И мы увидели, что осталось от его коня.
— Боже мой… — прошептал Джек.
Я зажала рот рукой. Красные глаза Танатоса стали безумными от страха и боли. Ноги превратились в окровавленные обрубки, бьющиеся в воздухе. Чёрная броня сорвана, тело ободрано до мяса. А жуткий вид укусов ясно даёт понять: за этим стояли часы страданий.
— Этот конь бессмертный, как и Доминия?
— Нет. Любой конь, которого он сделает своим, становится мистически с ним связанным, но не бессмертным, — тем не менее, Танатос пережил столько всего, что я и вправду считала его непобедимым, — Арику придётся его добить.
— Подожди здесь, — Джек выскочил из машины и подошёл к Арику.
Не послушав его, я выбежала следом.
Арик упал на колени рядом с Танатосом.
— Тпру, тихо, — он заглянул коню в глаза, пытаясь его успокоить, усмирить судорожные движения, — я здесь. Я избавлю тебя от мук.
Ласково поглаживая небольшой участок неискусанного тела, Арик сжал другую ладонь в кулак.
Я подошла ближе.
— А Ларк? Можно ведь воспользоваться её силами.
Сказав это, я вспомнила воробья с пустыми глазами.
— Ни за что, — отрезал Арик, — он заслужил покоя. Он заслужил лучшего конца, чем тот, на который я его обрёк.
— Тогда позволь мне помочь. Я сделаю это безболезненно. Он просто уснёт.
— Завтра мы доберёмся до замка. Если ты не поменяла планы, то нельзя тратить ни капли силы.
— Не поменяла.
— Тогда это должен сделать я, — он приставил острие меча к лошадиной груди и прошептал, — прощай, мой старый друг. Почивай с миром.
Когда Арик вонзил меч, Танатос взвизгнул и, готова поклясться, посмотрел на него так, будто его предали. Словно не понимая, за что златовласый рыцарь так с ним поступает после бесконечных лет службы.
Танатос моргнул. Раз. Второй.
И закрыл глаза навеки.
На лице Арика не дрогнул даже мускул, но я почувствовала всю глубину его боли. Представляю, как его мучит чувство вины.
Я положила руку ему на плечо.
— Мне очень жаль.
Арик склонил голову, не проронив ни слова.
— Я помогу его похоронить, — сказал Джек, — Эви, а для тебя здесь слишком холодно.
— Всё нормально.
— Неизвестно, сколько ещё Бэгменов может привлечь запах крови.
— Да, здесь небезопасно, — отрешённо согласился Арик.
Джек провёл меня обратно в машину, помог забраться в салон и шепнул на ухо:
— Позволь ему погоревать, отключив режим защиты.
И он прав.
— Хорошо.
Джек закрыл за собой дверцу, затем вытащил лопату из набитого доверху кузова и нашёл место для захоронения.
Судя по жестам, Арик настоял на том, что сам выкопает могилу, несомненно, себе в наказание.
Пока он хоронил своего коня, Джек сложил сбрую, доспехи и седловую сумку среди множества коробок, взятых из пещеры. Затем он вернулся ко мне, достал из кармана фляжку и, поднеся её к губам, сказал:
— Кажется, мне тоже нужно оставить его одного.
Я кивнула.
— Они с Танатосом были связаны дольше, чем я живу на свете. В колоде Таро Смерть всегда изображён сидящим в седле. А теперь он рыцарь без коня, — образ Смерти стал незавершённым, — Арик любил Танатоса и всё же загнал его до изнеможения и даже не остановился, чтобы взмахом меча избавить от мучений.
— Значит, Жнец так хотел тебя спасти, что совсем потерял голову, — ещё один глоток, — чёрт бы его побрал.
— Чёрт бы его побрал, — повторила я.
— Теперь ненавидеть его стало гораздо сложнее.
— Добро пожаловать в мой мир.
— И что нам с этим делать?
— Кто его знает. Но я больше не хочу заставлять его страдать, — я глубоко раскаиваюсь в том, что слетела с катушек вчера в пещере, — он и так мучился чувством вины, а тут ещё и я подлила масла в огонь. А теперь это.
— Не вини себя. Ты столько перенесла. Ты и так старалась держаться изо всех сил.
— Всё хуже, чем ты думаешь, Джек. Когда силы Арика только начали проявляться, он случайно убил много невинных людей… включая своих родителей. А его мать ещё и была беременна.
Джек грубо выругался.
— Осознание того, что он чуть не прикончил нас с Ти… — я замолчала на полуслове, увидев, как Арик тяжёлым шагом возвращается к нам.
