Джекки была одноклассницей Артура. Если Джекки появлялась в поле видимости Артура, то он замолкал и провожал ее долгим взглядом, а его лицо приобретало мечтательное выражение. Сердечко сжималось в такие моменты, Эмили молилась только об одном: чтобы ее друг не влюбился в эту воображалу, умеющую крутить мальчиками, как ей вздумается.
С придирчивым отчаянием рассматривая себя в зеркало, Эмили признавала, что Джекки намного красивее. Высокая, с уже оформившейся фигурой, с длинными каштановыми волосами, огромными карими глазами и очаровательными ямочками на щечках, которые появлялись, когда та улыбалась… Разве можно соперничать с такой красоткой?
Но у Джекки и без того было море поклонников, и поэтому Эмили не понимала, почему должна отдать удачливой сопернице еще и Артура.
«Ведь она не любит его! — недоумевала Эмили. — Я же знаю, ей нравится Люк. Зачем ей мой Артур?»
Эмили не находила себе места. Вскоре к ревности прибавилось и чувство тревоги — Артур стал сторониться ее. Он больше не забегал в класс, чтобы поболтать с ней, при встрече лишь натянуто улыбался и кивал, а на все вопросы отвечал что-то неопределенное и опасливо косился по сторонам, будто боялся, что кто-то увидит их вместе.
«Наверное, Джекки сказала, что с такой малявкой, как я, стыдно возиться», — смаргивая слезы, думала Эмили.
Чувство глубокого несчастья сдавливало грудь. В голове все время крутилась мысль, что будь она, Эмили, постарше, то Артур бы видел в ней не только надоевшую младшую сестру.
Ничего удивительно, что в Сильвер-Бей Эмили приехала поникшая и с полным отсутствием желания веселиться и любоваться местными красотами.
Небольшой город располагался в живописной бухте Тиморского моря, принадлежащего к бассейну Индийского океана. Сам по себе долгий перелет до Австралии мог бы стать отличным приключением, но в тот момент все виделось в черном цвете. И даже комфортабельные домики, куда их поселили, показались тюрьмой.
Территория лагеря была огромной, благоустроенной и надежно защищенной от чужих глаз высокой стеной бетонного забора. Выходить за ее пределы запрещалось. Впрочем, Эмили, выросшей в приюте, такие правила были не в диковинку.
Дни в лагере тянулись мучительно медленно. Под предлогом игр и развлекательных мероприятий их постоянно экзаменовали, Эмили чувствовала себя мухой, которую с интересом рассматривают под микроскопом. Вот только пользоваться случаем и доказывать, что она лучшая, не хотелось. В сердце жило одно желание — как можно скорее вернуться домой, к Артуру.
Тоскуя, она сделалась необщительной и угрюмой. Поначалу сверстники пытались растормошить ее, а затем, устав, стали задирать. Пришлось разбить нос паре-тройке обидчиков. Это подействовало, и от нее отстали.
Так Эмили частенько оставалась предоставленной сама себе. Наверное, она должна была вскоре заскучать, но случилось иначе. Приметив, что некоторые преподаватели исчезают после вечернего отбоя, Эмили быстро обнаружила лаз в стене, скрытый от любопытных взглядов густой растительностью.
Она быстро догадалась, что преподаватели, которым запрещено покидать территорию детского лагеря, ведут себя как проказливые школьники. Тогда-то в голову и пришла мысль, что возраст не всегда является синонимом мудрости. Иногда возраст — это просто количество прожитых лет, не более.
Колебалась она недолго. Любопытство пересилило, и Эмили, ускользнув от надзора, воспользовалась лазом, чтобы прогуляться по окрестностям.
Сильвер-Бей оказался на редкость скучным городом. Несколько ресторанчиков вдоль береговой линии, парочка маленьких торговых центров, небольшая школа в центре и скромный кинотеатр, соседствующий с единственной библиотекой. Сильвер-Бей воспринимался как сонное царство, укутанное палящим зноем. Но все равно он казался предпочтительнее однообразия детского лагеря.
Выбравшись в город однажды, она раз за разом повторяла удачный опыт. Время выбиралось тщательно, чаще всего оно выпадало на дневной сон или на окошко между занятиями в расписании. Эмили действовала осторожно и старалась не попасться с поличным. Достаточно быстро она поняла, что привлекает внимание местных жителей — своих тут знали в лицо — и предпочла ретироваться в сторону моря.
На набережной нашлось тихое, уютное местечко чуть поодаль от причала, где швартовались рыболовные судна. Наверное, ближе к вечеру, когда рыбаки возвращались с добычей, здесь было оживленно, но днем над пирсом разливалась гулкая, умиротворяющая тишина. Ее нарушал лишь шум накатывающих на каменистый берег волн. Иногда в покой врывался рев мотора чьей-нибудь лодки, но постепенно стихал, растворялся в убаюкивающем шуршании воды и ворчании ветра.
Ветер представлялся Эмили ворчливым стариком, подгоняющим беззаботные волны и брезгливо плюющим в паруса рыболовецких шхун. Она с любопытством всматривалась в его рисунки на воде — поднимающиеся вдалеке волны, белой пеной выкидывающиеся на берег, казались причудливым узором, который можно разгадать, если применить верный шифр. А вот само море вызывало, помимо восхищения, с которым ничего нельзя было поделать, чувство глухого раздражения — ведь именно море разлучило ее с Артуром.
И несмотря на это Эмили каждый день приходила на причал. Она устраивалась в полюбившимся местечке, чуть подальше от самого пирса, и, прикрыв глаза от яркого солнца, вдыхала свежий, пропитанный йодом запах моря. В такие моменты даже образ Артура бледнел и казался чем-то нереальным. Все исчезало, оставалось только головокружительное предчувствие чего-то хорошего. Море не умиротворяло, но оно бодрило и дарило обещание чего-то светлого. И, наверное, поэтому Эмили приходила к нему снова и снова.
К сожалению, место приглянулось не только ей. Во время прогулок вдоль набережной линии на глаза частенько попадался парень лет восемнадцати. Тот ходил под парусом на лодке-плоскодонке. Поначалу она с подозрением косилась в сторону незнакомца и опасливо сторонилась его, но парень, пару раз заметив ее, начал кивать при встрече, как своей знакомой. Эмили хоть и озадачилась таким проявления дружелюбия, но не стала искать новое место. Пляж большой, места хватит всем.
Но так думали не все.
— Эй, сиротка! Что ты тут делаешь?
Эмили тяжело вздохнула. Эту группу ребят, старше ее года на два-три, она приметила издалека, но, видимо, Сильвер-Бей и ее превратил в сонную муху, раз посчитала их неопасными.
Ее быстро окружили. Три девочки, два мальчика. Все выше и больше ее. Всматриваясь в насмешливые лица, Эмили поняла, что драки не избежать.
— Эй, чего молчишь? — одна из девочек, тех, что была ближе, толкнула в грудь. Несильно, но достаточно ощутимо.
Эмили и не подумала сделать шаг назад. Опыт подсказывал, что когда тебя задирают, лучше дать отпор. Если повезет, ты побьешь обидчиков, если нет, то они — тебя. Но в любом случае надо защищаться: тех, кто плачет и просит пощады, бьют дольше и с большим удовольствием.
— А зачем ты спрашиваешь? — в тон ответила Эмили, исподлобья изучая обидчицу. — Тебе-то что?
— Да ты нам еще и хамишь, приютское отродье! — с затаенной радостью откликнулась другая девочка и перемигнулась с зашептавшимися мальчишками. — Проси прощения, а то ведь хуже будет!
Эмили не обратила внимания на оскорбление, только шмыгнула носом и сжала кулаки, готовясь ударить первой. Она не стала спрашивать, почему на нее нападают — чужих всегда задирают, испытывая незнакомцев на прочность. А приютская форма, кроме которой у нее ничего не было, действовала на этих ребят, как красная тряпка на быка.
Эмили уже мысленно продумывала оправдание синякам и ссадинам, которые непременно появятся после потасовки, — их, в отличие от дневных прогулок, от преподавателей не скроешь — как тот самый парень, что взял в моду здороваться с ней, отлип от своей лодки и поспешил в их сторону.
«Своих защищать будет», — поняла она и быстро ударила одну из девочек кулаком в нос.
Та взвизгнула, явно не ожидая такой прыти от загнанной в угол малявки. На Эмили же навалились сразу четверо. Скулу обожгло болью, в глазах закипели злые слезы, но с губ не сорвалось ни вздоха, ни крика. Даже когда вцепились в волосы, а затем рванули и потащили за собой, как на аркане, она все равно упрямо сжимала рот и не плакала. А затем вдруг хватка нападавших ослабла, и почти сразу прекратились болезненные тычки и пинки. Эмили вырвалась из захвата, радуясь неожиданной передышке. Она хотела продолжить драку, но замерла, столкнувшись с мрачным взглядом парня, бросившего свою лодку.
