– Что там, внутри? – Мак не спешил придвигаться ближе. Сначала полусидхе хотел удостовериться в относительной безопасности.
– То, что осталось от гойделов, – хохотнул Алек, – но, мне кажется, твой отец маловато оставил. И подбери ведьму, пока я не отключился и не упал на нее, добавив пару переломов нам обоим.
– Что-то ты слишком болтлив, для того, кто сейчас отключится, – заметил Конхенн.
Он подошел ближе, посчитав, что немедленная опасность им не грозит, но, как и брат, вступать в пятно света не спешил. Втянув в себя воздух, до предела насыщенный кровью, полуоборотень не почувствовал азарта охоты за дичью, означавшего, что возможная жертва еще жива. Конечно, с учетом, что охота сегодня ограничивалась гойделами.
– Ты говоришь, как твой отец, – в голосе Падшего ощущалась улыбка, – но есть еще кое-что, волнующее меня. Ваши родители должны были выйти еще минут десять назад. Это меня здорово заботит. Как ни крути, я им обоим теперь кое-чем обязан и намереваюсь вернуть долг, который мертвым ни к чему.
Зарычав, Маккон бросился внутрь. Конхенн, матерясь вполголоса, побежал за ним. Алек вздохнул, поднял неподвижное тело ведьмы и, старательно передвигая ноги, побрел подальше от изрядно надоевшего ему особняка. По дороге Пожиратель Грехов читал молитву. Он просил, чтобы те гойделы, о которых сказал Эккарт Гунн, а он сам не успел сообщить близнецам, не вздумали вернуться в ближайшее время.
***
Вбежав в дом, близнецы бегло осмотрелись. Внутри царил хаос, щедро приправленный кровавыми подтеками. Возле самого входа лежал труп воина с неестественно повернутой головой – у него была сломана шея. Груда щепок, до знакомства с их отцом, видимо, бывшая мебелью, была разбросана вокруг. В глубине комнаты один из трупов влажно блестел позвоночником, белым по сравнению с ярко-красной массой плоти вокруг. Еще один мертвец прислонился затылком к стене, уставившись пустым взглядом в потолок. Его собственные мозги веером расплескались вокруг.
– Мак, проверь тут, – Конхенн устремился вверх по лестнице, оставив брату первый этаж.
Аромат крови сбивал Маккона с толку, заслоняя все остальные запахи от чуткого обоняния вера. Мужчина бесшумно прошел по комнате, отмечая мелкие детали обстановки и восстанавливая картину битвы, происходившей совсем недавно. Его привлек долгий протяжный стон, донесшийся из приоткрытой двери в дальнем углу комнаты. Длинная кровавая полоса – будто по полу тащили что-то массивное и тяжелое – явно была оставлена уже после смерти всех гойделов в этой комнате. Мгновенно насторожившись, сид подкрался к смежной комнате и остолбенел.
Это была кухня, весьма маленькая и грязная. Впрочем, сейчас она выглядела еще грязнее, чем обычно. На полу в луже собственной крови лежал друид. Его руки и ноги были приколочены к линолеуму ножами, лезвия которых были с силой вогнаны не только в покрытие, но и в бетон под ним. На груди гойдела сидела миниатюрная блондиночка-фомори и, напевая колыбельную, ковырялась в его груди длинным острым тесаком.
– Финна, нет! – голос Донны, раздавшийся за спиной, чуть было не заставил Маккона подпрыгнуть.
Блондиночка мгновенно развернулась, посмотрев за спину сида. Ее большие зеленые глаза распахнулись еще шире, что казалось, было попросту невозможно. Огромный тесак, выглядевший в тонких руках девушки одновременно гротескно и ужасающе, выскользнул из ее пальцев и с лязгом упал вниз.
– Донна, – мягко воскликнула она, – моя Донна! Они сказали, что держат тебя далеко. Сказали, что ты в плену и терпишь ужасные муки!
– Финна, сестра моя, – голос за спиной Мака был мягким, будто фомори разговаривала с больным ребенком, – где сидхе, которые пришли убить гойделов?
– Сидхе… – нахмурилась блондиночка, – я не трогала их. Я держу слово, сестра. Я забрала только Джарру. Он играл со мной, поэтому я буду играть с ним.
– Да черт с ним, с этим гойделом, – не выдержал Маккон, – где мои родители?!
Финна нахмурилась и посмотрела на мужчину так, будто увидела его в первый раз. Впрочем, полусидхе не мог поручиться, что она его заметила. Судя по всему, сестра Донны пребывала в своем собственном мире, в котором его просто не существовало. Пока фомори его разглядывала, у Мака появилось отчетливое жуткое чувство, липкое и неприятное. Она будто раздевала его глазами, снимая не только одежду, но и кожу с мышцами.
– Ты… – начала она.
– Это мой мужчина, – перебила ее Донна, мгновенно обняв Маккона со спины. Ее теплые руки обвились вокруг его талии, как спасательный круг, – с ним нельзя играть. И с другими сидхе тоже.
– Я обещала, что не буду, – кивнула блондиночка, будто разрешив для себя некую дилемму, – сидхе наверху. Но я не трогала их. Это Джарра. Он плохой.
Встав с гойдела, который все еще умудрялся дышать, фомори улыбнулась, превратившись в совершенно другое существо. Тоненькая хрупка фигурка, точеные черты лица, короткие светлые волосы… если бы не кровь, густо покрывавшая всю Финну, ее можно было бы принять за девочку-школьницу.
– Макконн не обижает тебя? – Серьезным голосом спросила она у сестры и сама же ответила, – нет, он добрый. Сидхе, который не сидхе.
– О чем она? – Полуоборотень ошеломленно покосился на Донну, – откуда твоя сестра знает мое имя? Что значит сидхе, который не сидхе?
– Финна иногда говорит странные вещи, – Донна пожала плечами, – но они всегда имеют смысл. Не сразу, правда.
– Богиня, – простонал Мак, – это будто общаться с Примо и Сегундой.
– Передашь мое уважение достойным двуликим, –
