дыша.
Затем мне стало трудно дышать, я изо всех сил старался набрать воздух в свои лёгкие. Через мгновение, когда мне показалось, будто я провалился в какую-то пустоту, я во второй раз простёр свой свет.
Я потерялся там, глядя на знакомые мне структуры.
Я изучал эти структуры ранее.
Я видел эти структуры ранее.
Но лишь у одного видящего.
Я видел нечто подобное лишь у одного видящего.
В моих ушах раздался голос Варлана, бывший лишь воспоминанием, но при этом таким ясным.
«Говорят, что у него есть световые маркеры истинного провидца, — прошептал мой свет. — Я тоже не имею иммунитета к этой тяге, брат, уверяю тебя…»
— Сэр? — позвала Кэт с другой стороны от меня. — Мы могли бы поразить его парализатором…
Я поднял руку, сигнализируя «нет».
Я всё ещё стоял там, пытаясь вернуть себе самообладание, пытаясь хотя бы сфокусировать взгляд, когда в моей гарнитуре раздался голос.
На этот раз голос прорвался сквозь все протоколы. Он отозвался странно громким эхом, и по частоте я мог сказать, что все мои люди тоже могли это слышать.
— Агент Куэй. Вы у нас в поле зрения, — сказал видящий из Центра.
Я подпрыгнул.
Затем так же быстро ощутил, как мои челюсти сжались.
И всё же я не колебался.
— Принято, Центр, — сказал я в ответ.
— Вы нашли ценную цель, которую преследовали силы безопасности. Не убивайте его, — голос стал откровенно предупреждающим. — Он является резидентом лабораторий в лагерях. Пожалуйста, верните его в то место как можно скорее. Живым, — повторил голос. — Пожалуйста, подтвердите, что понимаете.
В тот раз я пытался ответить, но не смог.
— Это ценная цель, — повторил голос. — У вас есть приказ не убивать. Повторяю. Это сценарий без убийств. Приведите его живым. Подтвердите получение, агент.
И снова я обнаружил, что не могу говорить.
Я не мог оторвать глаз от провидца, съёжившегося у внешней стороны забора.
— Вы меня поняли, агент? — сказал Центр в моей гарнитуре. — Не убивайте мужчину, который у вас на прицеле. Он ценный сотрудник. Игнорируйте любое нестабильное поведение, только проследите, чтобы он не представлял опасности для себя и других. В настоящее время он страдает от болезни, которая проявляется как форма психической нестабильности. Маловероятно, что он нападёт на вас, но если он это сделает, просто усмирите его и приведите сюда. Ещё раз, пожалуйста, подтвердите.
Я кивнул.
Снова кивнув, я заставил себя послать сигнал подтверждения.
— Понял, — сказал я. — Принято. Приказ «Не убивать». Захватить и вернуть на базу.
— Хорошо, — в женском голосе звучало откровенное облегчение. — Спасибо вам, агент Куэй. Он не должен доставить вам никаких хлопот. Обычно он не склонен к насилию.
Я кивнул, но не ответил ей словами. Я поймал себя на том, что задаюсь вопросом, с кем разговариваю, но об этом я тоже не спрашивал.
Я знал, что за нами наблюдают.
Я знал это, и даже после того, как услышал щелчок у себя в ухе, сообщавший о разрыве соединения, я знал, что за нами по-прежнему наблюдают.
Почему? Неужели они действительно думали, что я могу убить его?
Я всё ещё силился оправиться от шока в моём свете и обдумать полученные инструкции…
…когда мужчина-видящий, стоявший у забора, повернулся и уставился прямо на меня.
Я почувствовал, как что-то в моей груди резко расслабилось.
Я не знал этого лица.
Я никогда не видел его раньше.
Чем дольше я смотрел, тем сильнее укреплялось моё спокойствие. Я не знал это тело. Я не знал это лицо. Я ничего из этого не узнавал. Я бы поклялся, что никогда в жизни не видел этого мужчину прежде.
Как только эта мысль отложилась в сознании, я почувствовал, что снова могу дышать.
Как только я начал дышать, думать и смотреть на лицо этого незнакомца, я почувствовал себя глупо.
Как я мог так отреагировать на него? С первого взгляда я бы понял, что не знаю его. Я знал это, глядя на него даже издалека, но каким-то образом мой свет запутался, чувствуя эти сложные структуры в его свете.
Очевидно, что подобные структуры могли существовать не только у одного видящего.
Само собой, не только один видящий обладал такими структурами.
Теперь, когда реальность смотрела мне в лицо, я чувствовал скорее смущение, нежели что-либо ещё. Облегчение, которое я ощутил, когда впервые увидел его черты, также оставалось ощутимым.
Ну… поначалу.
Пока я продолжал смотреть на это узкое, похожее на волчье лицо, а он продолжал смотреть на меня, в моем aleimi снова промелькнуло замешательство.
Я определённо не знал точных черт этого лица.
Однако я знал улыбку, которая озарила эти лисьи черты. Я узнавал янтарные глаза, и не только из-за их цвета.
Я видел то, что скрывалось за ними.
Каким-то образом.
Более того, даже если я не знал пропорций тела, я знал странно чувственную манеру держаться, то, как свет видящего обвивался вокруг его формы, почти как будто напоминая самому себе, что он существовал. То, как он попробовал на вкус мой свет, я тоже знал. Он мерцал вокруг меня стремительными, странно искрящимися прикосновениями, и каждый завиток был наполнен интенсивностью, которая заставляла меня вздрагивать, хоть это и притягивало меня ближе к нему.
Конечно, были и различия.
Заряд в этом свете несколько ослаб.
В результате цвета слегка потускнели, прикосновения стали скорее прощупывающими, чем откровенно притягивающими, скорее убедительными, чем требовательными. Это странное, неуправляемое, выходящее из-под контроля чувство тоже уменьшилось — тот восходящий и нисходящий заряд, который, казалось, затягивал в каждое его настроение и колебания всех, кто находился рядом с ним, как воронка или, возможно, магнит.
Но этот свет…
Боги, его свет.
От его света мне было почти невозможно дышать.
Я чувствовал, как мой aleimi всё сильнее и сильнее реагирует на это, вспыхивая почти ожесточёнными приливами жара. Какая-то часть меня впитывала это, как умирающий от жажды пьёт воду.
Я так сильно хотел этот свет.
Глядя на это незнакомое лицо, я поразился, как сильно я лгал самому себе. В течение нескольких месяцев я лгал самому себе. С самого Манауса я лгал самому себе.
Я скучал по этому свету.
Я так сильно скучал по нему, что почти не спал с той последней ночи, что провёл с ним.
Сейчас мой разум уносился туда, как будто тот магнетический свет до сих пор тянул меня назад во времени.
Должно быть, я сильнее покинул своё тело, чем предполагал, потому что, когда мужчина-видящий заговорил со мной, я чуть не выпрыгнул из своей шкуры.
Это произошло
