ли я попытаться поговорить с ним?
— Нет, — я чувствовал, что моё терпение на исходе, и стиснул челюсти. — Я почти на месте.
— Мы прикроем вас, сэр, — подтвердила Кэт.
Прикусив губу от раздражения, я послал ей сигнал подтверждения.
Я почувствовал, что Оркай слушает, и послал бессловесный импульс в Барьер, приказывая ему оставаться там, где он был, но присматривать за этим щитом.
— Обрушьте сетку им на головы, если понадобится, — прорычал я в свою гарнитуру, отбросив осторожность, и добавил: — Если вы не будете безупречно соблюдать протокол в этом деле, я сделаю выговор с занесением в личное дело. Я серьёзно. За нами наблюдают, чёрт возьми.
На сей раз мне никто не ответил.
Но я почувствовал, как они признают мои слова.
Что, чёрт возьми, здесь происходит?
Кем были эти придурки у забора? И с кем, чёрт возьми, они разговаривали? Как ему удалось проникнуть так глубоко в лагерь, не спровоцировав сигнализацию?
Я бы никогда не подумал, что такое возможно. Люди не могли просто подойти к ограждениям в работных лагерях военного уровня, чёрт возьми.
В любом случае, сейчас не было никакого смысла пытаться подкрасться к ним.
Оставшуюся часть пути я пробежал трусцой вокруг этого участка забора по свежему снегу, который продолжал падать, делая видимость только моими глазами почти нулевой.
Солай и Рингу бежали трусцой позади меня, чтобы не отставать, и я понял, насколько тусклым стал свет солнца, поскольку снегопад усилился. Вероятно, у нас оставался всего час или два, прежде чем само пребывание здесь станет проблемой для безопасности, исключительно из-за погоды.
Я миновал участок деревьев, где почувствовал, что Кэт присела на корточки с двумя другими, и почувствовал, как она отстала от моей небольшой группы.
Всё наше оружие теперь было нацелено на один и тот же участок забора.
Тогда я увидел Нулу, присевшую на корточки в снегу прямо передо мной, всего в десяти метрах от видящих, столпившихся по обе стороны забора. Я понял, что Кэт, должно быть, послала её вперёд, чтобы она действовала как своего рода снайпер, возможно, чтобы убрать нарушителя, если он попытается сбежать.
Логично, поскольку никто, казалось, не мог читать дальше щита этого парня.
Мой взгляд переместился на группу у забора, а двое охранников рядом со мной вытащили парализаторы, открывая их резкими щелчками запястий, чтобы телескопические дубинки удлинились.
Однако я заметил это лишь частью своего сознания.
Теперь я мог видеть их своими глазами.
Глава 21. Любовь
Западные Загоны, внешний периметр
Работный Лагерь Парват Шикхар
Королевство Сикким, Северная Индия
13 марта 1979 года
Группа видящих в ошейниках стояла у забора, сжимая его звенья бледными руками.
Я заметил, что в дополнение к ошейникам двое были в наручниках. Из мёртвого металла, но, вероятно, привязанного к тем же импульсным триггерам, что и ошейники.
Значит, есть риск побега.
Или их за что-то наказали.
Тот, что был впереди, черноволосый монстр с китайской внешностью и кучей религиозных татуировок, вполголоса разговаривал с видящим, стоявшим прямо по другую сторону забора. Я заметил, что у мускулистого видящего были странные глаза. Угольно-чёрные по цвету, они сияли так темно, что зрачки почти поглощались столь же чёрными, но каким-то образом наполненными светом радужками.
С кем бы ни разговаривали заключённые, на нём не было униформы охранника.
На самом деле, на нём даже не было куртки, если только у меня не начались галлюцинации.
Я мог видеть только часть его лица сбоку, но что-то в этом фрагменте профиля придавало ему странную лисью угловатость.
Я присмотрелся к большому светлому глазу, который смог разглядеть мельком, и к рыжеватым волосам, которые покрывали голову мужчины, припорошенные снегом, вились за ушами и спадали по задней части шеи, где у основания черепа он заколол их заколкой для волос, характерной для мужчин-видящих.
Он стоял у забора, его длинные, мертвенно-белые руки прижимались к его груди. Однако я не видел, чтобы он дрожал. Он просто стоял там, глядя сквозь отверстия в сетчатой стене на мускулистого видящего с чёрными, как у хищника, глазами.
Пока я наблюдал, странный, неуместно одетый мужчина, казалось, очень сосредоточенно кивал в ответ на то, что говорил ему заключённый видящий.
Даже со стороны его лицо казалось переполненным вниманием, эти большие глаза янтарного цвета были непоколебимо сосредоточены на мужчине, который тянулся к нему, сжимая его руку через сетчатый забор, как будто тот был средством спасения жизни, своего рода спасителем.
Или, может быть, просто сочувствующим слушателем.
Я посмотрел на татуировки на этой руке и нахмурился.
Из того, что я мог видеть в их беседе, я не мог сказать, знали ли вообще эти мужчины друг друга. Очевидно, заключённые внутри хотели что-то сообщить мужчине с рыжеватыми волосами, но я не мог понять, понимал ли он их, не говоря уже о том, действительно ли он был «с» ними, в смысле был ли он союзником.
Однако я не мог рисковать, ведь он мог находиться там, чтобы помочь им.
Возможно, они были повстанцами.
Возможно, мужчина снаружи пришёл как посыльный, чтобы передать их слова каким-то военным силам за пределами периметра лагеря.
Если так, то он был очень странно одет.
Он даже не был вооружён. Он не мог быть вооружён, не в такой одежде, по крайней мере, ничем, что хотя бы отдалённо представляло угрозу для нас или кого-либо из лагерной охраны. Возможно, он мог где-нибудь иметь при себе нож или заточку, но по сути, на этом всё.
Я поднял руку к своим людям, призывая их не предпринимать ничего радикального, по крайней мере, пока что. Кем бы ни был видящий, он не представлял особого риска побега; я сказал Оркаю и Пауло продолжать поиски источника щита.
— Вообще-то, мы думаем, что нашли его, — сказал Оркай в субвокальном режиме, и его голос был почти извиняющимся. — Мы думаем, что щит может быть… ну, его, сэр.
— Его? — я нахмурился. — Ты имеешь в виду того, полуголого? Мужчину снаружи?
— Да. Похоже, он также единственный источник, босс, — добавил Пауло.
Я нахмурился ещё сильнее.
Всё ещё сжимая в одной руке винтовку, висевшую на ремне, прикреплённом к моему поясу, я пошёл вперёд, осторожно используя свой свет, чтобы просканировать внешние края aleimi нашего полуодетого загадочного мужчины, который каким-то образом забрёл за ограду периметра без ошейника, посреди проклятой метели.
Однако, как только я ощутил его свет…
Я застыл.
Мой собственный aleimi в шоке отпрянул назад.
Долгое время я просто стоял там, растерявшись и тяжело
