что связана. Руки были стянуты за спиной, а лодыжки примотаны друг к другу.
Ее возня привлекла внимание герцогини. Инесс отвлеклась от раскладывания гальки, обернулась и, склонив голову к плечу, будто птица, уставилась на пленницу глухим злобным взглядом.
– Что вы делаете? – спросила Диана, стараясь говорить спокойно и ровно. – Зачем связали меня?
Она уже поняла, что перед ней сумасшедшая. Взгляд герцогини ди Ресталь был лишен даже проблеска разума. Инесс захохотала, подтверждая страшные догадки.
Диана похолодела: она тайно вышла из замка с агрессивной сумасшедшей. И никто не знает, куда они пошли. Она и сама этого не знала, пока не оказалась здесь.
– Ваша светлость, развяжите меня, – повторила она попытку, не особо надеясь на результат. – Давайте забудем это недоразумение и вернемся в замок. Я никому ничего не скажу.
Но Инесс на нее уже не смотрела. Она вновь опустилась на четвереньки и, пыхтя, продолжила выкладывать круг из камней. А между камнями вставляла в песок те бурые свечи.
Закончив, разогнулась, но с колен не поднялась, уставилась на обелиск.
Диана невольно проследила за ее взглядом. Хотя для этого пришлось вывернуть шею, ведь лежала она спиной к обелиску.
Увиденное ее потрясло.
Все свечи вспыхнули одновременно, будто некая сила зажгла их. Пламя затрещало, затрепетало на фитилях, рассыпая искры и отбрасывая во все стороны нелепые пляшущие тени. Одна из этих теней была особенно странной и темной. Она взвилась над обелиском и вдруг потянулась к Диане, нависла над ней.
Взгляд неведомого существа заставил вскрикнуть и сжаться от ужаса.
Диана зажмурилась. Это все, что она могла сделать.
Словно в кошмарном сне услышала голос. Настолько жуткий, что он не мог принадлежать существу из плоти и крови.
– Повторяй за мной! – каждое слово, каждый звук отбивался в голове ударом набата. – Повторяй!
– Нет! – закричала, жалея, что нельзя заткнуть уши.
И лишь потом поняла, что этот голос звучит в ее голове. В ее мыслях.
А еще минутой позже осознала, что порождение мрака обращалось не к ней. Оно говорило с Инесс, а та продолжала смотреть на него лишенным разума взглядом.
– Авалсан дэ, – произнес голос, и герцогиня послушно повторила, растягивая гласные, словно песню. – Инмурэа ови дара. Молнуа дари.
Диана не понимала слов, но чувствовала, как в воздухе разливается напряжение. Как покалывают кожу множество тонких и острых иголочек. Как начинают потрескивать волосы, словно она находится в центре грозового облака.
– Не делай этого, Инесс, – простонала, тщетно пытаясь достучаться до герцогини. – Давай вернемся в замок! Нас наверняка уже ищут!
Но та не обращала внимания.
Инесс целиком и полностью была увлечена жуткой тенью. А тень становилась все больше, ее голос звучал все громче. И все меньше оставалось сил сопротивляться ему. Все меньше оставалось надежды…
Казалось, спасения нет. Но из темноты пещеры в сторону герцогини метнулась еще одна тень.
– Именем Безымянной заклинаю тебя! Остановись!
Старый, заношенный плащ взметнулся, словно крылья огромной птицы.
– Рушка! – закричала Диана, узнав вещунью. – Я здесь!
И задергалась сильнее, охваченная надеждой.
Инесс с утробным рычанием развернулась к старухе. Выставила руки вперед, согнув пальцы, будто когти, и с невиданной прытью налетела на Рушку.
Вещунью отбросило прочь.
Кто-то или что-то, невидимое глазу, снесло ее с ног.
– Рушка! – ахнула пленница.
Лесная ведьма медленно приподнялась. Встать на ноги после такого удара у нее уже не было сил.
– Инесс, – заговорила она, сверкая глазами из-под глубокого капюшона. – Я ведь предупреждала тебя! Нельзя смешивать ваши с Джерардом судьбы. Но ты не послушалась!
– Авалсан дэ, – словно выплюнула Инесс, продолжая читать заклинание. – Инмурэа ови дара! Молнуа дари!
С каждым словом напряжение все возрастало. Диана застонала, когда ее голову словно сдавило стальными обручами. Из глаз давно текли слезы, но она этого даже не ощущала.
Внутри росло осознание, что это конец. В последние мгновения своей жизни она почему-то думала о Джерарде. О том, что, возможно, у них все могло быть иначе. А теперь она даже не сможет родить его ребенка.
Малыша было особенно жалко. И Диана никак не могла его защитить. Ее лишили даже возможности положить ладони на живот, чтобы хоть так чувствовать своего ребенка.
“Жаль, что я не успела рассказать Джерарду, – мелькнула последняя мысль перед тем, как сознание отключилось. – Очень жаль”.
Того, что случилось дальше, она не увидела.
В темноте пещеры, озаренной лишь трепещущим светом свечей, Рушка вскинула руки. Широкие рукава плаща скользнули вниз, обнажая сухую и сморщенную кожу вещуньи.
– Замолчи! – приказала она герцогине неожиданно властным тоном. – Замолчи ради собственного ребенка! Безумная! Ты не ведаешь, что творишь!
– Ты уже ничего не изменишь, старуха! – прохрипела Инесс чужим голосом. Или это ответило воплощение мрака.
– Ты прав, Арадар, я ничего не могу изменить.
Дух недовольно взвился над головой Инесс:
– Знаешь мое имя? Впрочем, это уже не важно! Ты бессильна против меня!
Рушка скрыла улыбку. Она не пыталась ему помешать. Ей это было не нужно.
– Зато я могу видеть будущее, – тихо сказала она, глядя на вход за спиной герцогини. – И поверь, мою дочь ты не получишь!
Словно подтверждая ее слова, в пещеру ворвался принц.
Джерарду понадобилась пара мгновений, чтобы оценить ситуацию. Увидеть круг из морских камней, Диану внутри него и Духа, который почти сконцентрировался над ее головой. Не хватало самой малости.
Инесс произносила последние слова заклинания.
Раздумывать было некогда. Ди Лабард понимал лишь одно – он должен прервать ритуал.
Прервать любым способом.
Даже ценой собственной жизни.
От входа до Инесс было всего четыре шага. Джерард пересек их в одно мгновение, схватил женщину и нажал нужную точку на шее. Герцогиня обмякла в его руках. Ее голова безвольно упала на грудь.
Выдохнув, он уложил бывшую фаворитку на землю, а затем бросился к Диане.
Но слова все еще звучали. Проклятый Дух набрал достаточно силы, чтобы самостоятельно завершить заклинание.
Круг! Надо разрушить круг.
Джерард успел лишь коснуться камней, как его самого откинуло прочь. Мимо пронесся
