вашу!
Кто-то склонился над ним. Борис не увидел – просто почувствовал.
– Посмотрите сюда, – сказал уже другой голос. – Вы меня видите?
– А должен? – мрачно хмыкнул мужчина.
– Так, позвольте, я кое-что уточню.
Борис не сопротивлялся, когда чьи-то пальцы оттянули ему веко. В темноте заметалось размытое, едва заметное белесое пятно.
– А теперь? – спросил тот самый навязчивый голос. – Что видите?
– Ничего! Пятно какое-то. Где моя дочь? Что вы с ней сделали?
– Боюсь, тот же вопрос мы пришли задать вам, Борис Семенович.
– И что это значит? – он весь подобрался.
– Ваша дочь исчезла.
– Что? Как это исчезла?
Позабыв про боль, он тяжело поднялся. Ничего не видя в окружающей тьме, просто шагнул в сторону голоса.
– Сядьте, пожалуйста, – кто-то попытался его удержать.
– Р-руки! – рыкнул Суховской. – Я хочу знать, что с моей дочерью! Она четыре месяца пролежала тут, не приходя в сознание. А теперь вы заявляете, что она исчезла? Как? Ушла ногами? Или ее похитили?
– Это мы и пытаемся выяснить. К сожалению, в момент инцидента все камеры вышли из строя, как и вся электроника на этаже. Мы не знаем, что здесь случилось, но обязательно выясним. И надеемся, что вы нам поможете.
– А я надеюсь, что вы найдете мою дочь! Иначе я вашу богадельню по камешку разберу!
Охваченный гневом, он не заметил легкий укол. Лишь когда тело стало тяжелым и непослушным, понял: ему что-то ввели.
– Тебе нужно отдохнуть, – на этот раз голос был женским. – Я обо всем позабочусь.
– Тамара? – прохрипел Суховской, борясь со сном.
Нежные, но настойчивые руки уложили его на что-то мягкое. Видимо, кровать.
– Спи. Все хорошо.
Это прозвучало словно приказ. И Борис покорно смежил веки.
– Что с ним? – прошептала Тамара у него за спиной, боясь разбудить. – Почему он ничего не видит?
Но он и не спал. Сознание продолжало цепляться за эту реальность.
– У него пострадала сетчатка. Такое бывает, если без защиты смотреть на затмение солнца.
– Но зрение восстановится? – супруга разволновалась.
– Мы сделаем все, что в наших силах.
Последняя мысль Суховского была о Диане. А потом он отключился.
Голова была тяжелой, а тело неповоротливым, будто ватным. Просыпаться не хотелось, но все же Диана заставила себя открыть глаза. Надо было выяснить, что с ней и где она находится.
Воспоминания возвращались медленно, неохотно, выкатывались пульсирующими толчками, как иссякающая кровь из смертельной раны. Инесс, пещера, обелиск и Рушка, сбитая с ног…
– Рушка? – простонала Диана.
Над ней тут же склонился Джерард.
В комнате было светло, и Диана хорошо разглядела принца.
Джерард выглядел усталым, осунувшимся. Под глазами залегли глубокие тени. Он смотрел на нее с тревожным ожиданием, словно не знал, чего ожидать.
– Где Рушка? Что с ней? – спросила Диана хриплым голосом.
Джерард чуть улыбнулся.
В этом вся она: только пришла в себя после чудовищного обряда, который едва не забрал ее жизнь, как уже беспокоится о старухе.
Сейчас, глядя на любимую, принц в который раз содрогнулся от мысли, что мог ее потерять. Что обещание, данное некогда глупым мальчишкой, едва не разрушило сразу три жизни…
– С Рушкой все хорошо, – не удержавшись, взял ее ладонь и поцеловал пальцы. – И с тобой, и… с нашим ребенком тоже.
На последних словах голос дрогнул, выдавая чувства, которые он боялся озвучить.
– Ты знаешь? – Диана испуганно уставилась на него. – И… что теперь будет?
На бледном женском лице заалели щеки. Она попыталась приподняться, но принц не позволил.
– Не надо, ты еще слишком слаба, отдыхай… – он сделал паузу, а потом будто рухнул вниз со скалы, выдохнув заветное: – Любимая…
Еще никогда Джерард такого не говорил. За всю свою жизнь никого не назвал любимой. А сейчас это слово само возникло на языке. Скользнуло нежной сладостью, прошлось вниз приятным томлением и устроилось в груди теплым уютным комочком.
Оно было правильным, тем самым, нужным. Единственно верным.
Диана судорожно вздохнула.
Оглядевшись, она наконец-то сообразила, что находится в спальне принца. В его постели. И в этот момент в ней будто что-то оборвалось. Некая преграда, которая все это время разделяла ее и этого мужчину – пропала.
Она глянула на Джерарда широко раскрытыми глазами, в которых застыло недоверие и надежда. А потом вдруг расплакалась.
Чувства, которые так долго хранила в себе, хлынули на свободу вместе со слезами.
– Не плачь, все уже позади, – он притянул ее к себе, и она с радостью уткнулась носом в его рубашку. – Теперь я всегда буду рядом.
– А как же твое проклятие? – всхлипнула Диана.
– Его больше нет.
“И магической силы тоже нет”, – Джерард мысленно усмехнулся. Но сейчас это его не тревожило. Да, с гибелью Духа он потерял дарованную силу, но маховик событий уже не остановить. Пусть без магии, но он продолжит сражаться: за свою женщину, своего ребенка… свой народ.
– А… Инесс?
Диана не знала, какой ответ хочет услышать. То, что случилось прошлой ночью – до сих пор пугало ее. А мысль, что с герцогиней придется снова увидеться, вызывала приступ паники.
– Физически она здорова.
– Физически?
Отстранившись, Диана заглянула принцу в глаза.
По лицу Джерарда мелькнула тень:
– Да, к сожалению, ее разум помутился. Она никого не узнает и ведет себя как дитя.
Сердце Дианы болезненно сжалось, а потом резво пустилось вскачь.
– Как же она теперь? Ваша свадьба…
Джерард приложил палец к ее губам.
– Свадьбы не будет, – сказал твердым тоном. – Но я позабочусь, чтобы за Инесс был хороший уход. Это все, что я могу сделать.
Диана отвела его руку.
– А ребенок? Что будет с вашим ребенком?
С минуту он молчал, раздумывая, стоит ли сейчас говорить. Но потом все же решился.
– Это не мой ребенок.
В глазах Дианы вспыхнуло недоверие.
– Не твой? Но как…
– Норден знал о связи Инесс и графа ди Лера. Это она приказала ему избавиться от бедняги Винсента. Норден вытолкнул
