лишь облегчить его страдания, чтобы он ушел с миром.
Диана вскрикнула и закрыла рот рукой. Пару мгновений они с Доком смотрели друг другу в глаза. Он первым отвел взгляд и тяжело поднялся с кровати умирающего.
– Нет, – Дина замотала головой, не желая мириться с действительностью, – нет, это неправда. Должен быть способ спасти его!
Если Ормонд умрет, она никогда себя не простит. Он так много сделал для нее. Больше, чем кто-либо в этом мире! Теперь ее очередь отплатить добром за добро, и вернуть ему жизнь – это меньшее, что она может сделать.
– Рушка! – это имя само возникло на языке. Диана сначала удивилась, а затем повторила с окрепшей уверенностью: – Рушка может помочь, раз медицина бессильна. Приведите ее!
Док пожал плечами.
– Если бы Рушка была целительницей, я привел бы ее еще в первый день. Но чем может помочь старая пророчица, которая даже не контролирует собственный дар? Разве что сделать бедняге Ормонду амулет на удачу?
Диана не оценила сарказма.
– Приведите ее! – повторила она.
В глазах молодой женщины было столько надежды, что Салар больше не рискнул возражать.
– Рушка, так Рушка, – проворчал он, направляясь к выходу. – Если эта несчастная сможет помочь, я буду счастлив.
Оставшись одна, Диана присела на краешек узкой кровати и осторожно погладила Ормонда по забинтованной руке.
– Все будет хорошо, – сказала чуть дрогнувшим голосом.
Госпожа ле Блесс была уверена, что говорит это мужу. Но на самом деле – убеждала себя.
Сейчас, когда никого не осталось рядом, Диана вдруг утратила всю уверенность в благополучном исходе. Душу наполнило понимание, которое она не хотела признавать: Док прав, шансов у Ормонда нет.
Но сдаться, не попытавшись, она не могла. Где-то глубоко внутри все еще тлел крошечный уголек надежды.
Не в силах молчать, Диана заговорила. Слова полились из нее вместе со слезами.
– Рушка поможет, вот увидишь, – повторяла она словно мантру. – Ты должен жить. Не ради меня или принца. Ради себя. Ты нужен здесь. Прости, что не дала тебе счастья быть отцом, но я бы очень хотела, чтобы ты стал добрым наставником моему будущему ребенку…
– Думаю, он будет не против, – скрипучий голос перебил поток ее слов.
Диана шмыгнула носом и обернулась.
В дверях стояла Рушка. Длинный замызганный плащ скрывал фигуру пророчицы, а надвинутый на глаза капюшон не давал рассмотреть выражение ее лица.
Пока Диана размазывала по щекам слезы и бормотала слова приветствия, вещунья быстро прошла к кровати.
Коснулась бинтов надо лбом ле Блесса, затем повернулась к Диане.
– Вы поможете ему? – та с мольбой прижала руки к груди.
– У меня нет такой силы.
Молодая женщина вскрикнула, ее глаза вновь заблестели от слез.
– Но у тебя она есть, – продолжила Рушка.
– Значит… значит, я могу его вылечить? – Диана с надеждой вгляделась в темноту под ее капюшоном.
– К сожалению, нет, – вещунья покачала головой. – Жаль тебя разочаровывать, но исцеление – это тяжелый и сложный процесс. Ему долго учатся, а сейчас у нас нет времени на твое обучение.
– Тогда… что же делать? Неужели ему никак нельзя помочь?
– Ну почему же… есть один способ.
Рушка уставилась на нее тяжелым, немигающим взглядом, от которого сердце Дианы тревожно забилось.
Удовлетворившись увиденным, гостья строго спросила:
– На что ты готова, чтобы спасти мужчину, которого не любишь?
– На все!
Диана ответила, не задумавшись ни на миг.
– Даже отдать свою магию? – прищурилась Рушка. – Всю, до последней капли.
– Если это ему поможет, то забирай, – Диана протянула руку с браслетом. – Она мне не нужна.
– Ты не знаешь, о чем говоришь. Маги живут триста лет, сохраняя красоту и здоровье до последнего дня. Без болезней, без старости. Ты согласна лишиться такого подарка судьбы?
Теперь на ответ понадобилось чуть больше времени.
Диана положила ладонь на плоский живот.
– У Джерарда больше нет магии. К чему мне жить триста лет, если мой любимый и мой ребенок – всего лишь простые люди?
– Глупо думать о других в такой момент, – недовольно проворчала пророчица. – Подумай хоть раз о себе. О том, какие возможности ты потеряешь! Если отдашь свой Дар, тебя ждет простая человеческая жизнь. Короткая, полная болезней и тягот. Ты готова к этому?
Диана печально хмыкнула:
– У меня и так всегда была только одна человеческая жизнь – не больше. Но теперь в этой жизни я не одна.
Да, теперь у нее есть малыш. И есть Джерард.
А у Ормонда нет никого. Но он, как никто иной, заслужил второй шанс.
– Так что ты решила?
Подняв на пророчицу полный решимости взгляд, Диана кивнула:
– Делай что нужно. И будь что будет!
Рушка обвела ее бледное лицо пристальным взглядом и усмехнулась:
– Что ж, тогда приступим…
Выглянув за двери, старуха подозвала служанку. Та быстро поставила два табурета с обеих сторон от кровати.
– Садись, – кивнула Рушка на тот, что стоял слева. – И дай мне руку.
Сама она заняла правый табурет. Когда обе женщины сели, вещунья легко сорвала шнурок с запястья Дианы и сжала ее руку. Их пальцы сомкнулись и переплелись над грудью ле Блесса.
А затем Рушка откинула капюшон.
Ее пронзительный взгляд впился в глаза Дианы двумя острыми иглами.
– Сейчас я заберу твою силу, – произнесла она низким скрипучим голосом, – всю, до последней капли. Это больно. Так что терпи.
Больно?!
А как же ребенок? Не пострадает ли он?
Эта мысль заставила Диану напряженно застыть. Свободная рука инстинктивно легла на живот, когда Рушка до хруста сжала вторую ладонь.
А затем пророчица что-то забормотала. Сначала тихо, но с каждым словом ее голос становился громче и крепче, а Диана внезапно почувствовала, как из нее что-то тянут.
Это было странное ощущение. Не боль, просто дискомфорт, который постепенно увеличивался, причиняя все больше беспокойства. Казалось, все тело пронизано жилами, которые Рушка намотала на кулак и настойчиво тянет. Странные потоки устремились из каждой клеточки в сторону их сомкнутых рук.
