знаю, в праве ли, вообще, судить её. У кого ей следовало бы попросить прощения, так это у отца.
А Ксении было обидно за них обоих. И за отца, и за сына, которых Люсьена променяла на что-то эфемерное – любовь капризной публики. Ксюша подлезла под плечо Дэниэля. Практически напросилась, чтобы обнял. Он обвил её рукой, притянул к себе. И она уютным клубком устроилась на его груди.
– Кроме извинений, в письме было кое-что ещё: мать рассказала, почему у меня разные глаза. Ты наверно, уже знаешь из тех газетных статей, которые нашла в архиве, что был период, когда мать отлучили от сцены. Мой дед, Маркель, который на тот момент владел театром, устал от выходок дочери. Для неё его решение было самым страшным наказанием. Она моталась по стране в поисках любой самой захудалой театральной труппы, куда бы её взяли хотя бы на вторые роли. Но у Маркеля было огромное влияние в театральной среде, и никто не хотел портить с ним отношения. Как она выжила несколько лет без сцены, никто не знает. Она будто выпала на это время из реальности. Полностью прервала контакты с друзьями и родственниками. Одно понятно, именно в этот период у неё случился роман с моим биологическим отцом, от которого я и унаследовал разные глаза. Мать не написала, кто им был. Только: «Знай, ты можешь им гордиться».
Ксения попыталась представить этого мужчину. Наверняка, он тоже был как-то связан с театральной средой. Скорее всего, актёр, чьи загадочные глаза, покоряли толпы поклонниц. Хотя нет, будь он публичной персоной, журналисты давно бы вышли на его след. Возможно, это, наоборот, скромный клерк, который трудится в рядовом офисе. Интересно, хотел бы Дэниэль с ним познакомиться?
– Мать не умела долго любить одного мужчину. Порвала и с этим, и вернулась домой. На тот момент не догадывалась, что беременна. Здесь её ждал влюблённый ещё с юности Реймонд. С ним у неё тут же случился быстрый бурный роман, и они поженились. Когда родился я, мать, конечно, поняла, кто настоящий отец ребёнка. Но никому говорить не стала. На тот момент уже вовсю гуляли слухи про препарат. Она использовала их, чтобы объяснить, почему у родителей с обычными глазами родился ребёнок с гетерохромией. Отец поверил. Легко обмануть человека, когда тот сам так жаждет быть обманутым.
Ксения вспомнила, с какой счастливой улыбкой наблюдал вчера Реймонд за сыном и его «невестой», и ей стала немного не по себе. Они тоже невольно обманули его. Наверно, он мечтает о внуках.
– В конце письма мать просила не рассказывать Реймонду эту историю. Да я бы и так не стал. Отец знал, что у матери было много романов на стороне, но его грела хотя бы та мысль, что в начале их отношений чувства были искренними и взаимными, и ребёнок родился от той любви.
Теперь Ксения поняла, почему Дэниэля так передёргивает, когда папарацци лезут в его личную жизнь, роются в событиях тридцатипятилетней давности. Он защищает не столько себя, сколько отца. Не хочет, чтобы журналюги украли у Реймонда единственное светлое воспоминание.
Ксения и Дэниэль ещё долго цедили остывающий кофе молча. Потом она убрала с кровати столик и поднялась.
– А знаешь, я отказываюсь от твоего приглашения в ресторан на ужин.
– Почему это?
– Потому что ужинать мы будем дома. Я собираюсь что-нибудь приготовить сама.
Нельзя сказать, что Ксения так уж сильно любила проводить время у плиты. Но, во-первых, Дэниэль уже дважды кормил её завтраком, пусть даже это были просто подогретые магазинные круассаны. А во-вторых, она испытала непреодолимое желание сделать ему что-то приятное.
Он улыбнулся довольной ленивой улыбкой:
– Звучит заманчиво, – но потом резко стал серьёзным и тоже подскочил с кровати: – Это «да»?
Ксения поняла, о чём он. Она думала, что тот ночной разговор уже забыт. Это был горячечный разговор, в коротких перерывах между поцелуями. Дэниэль шептал ей такое… но чего не скажешь в порыве страсти? Он фактически сделал ей предложение. А как по-другому расценить слова: «Что ты думаешь по поводу того, чтобы свадьба была настоящей?» Во-первых, в тот момент Ксения и думать-то толком не могла, в чём честно призналась. А, во-вторых, была уверена, что Дэниэль к утру забудет свои слова. Уж больно всё быстро. Поэтому ответила: «Отложим разговор до ужина». На что Дэниэль прореагировал словами: «Хорошо, тогда я приглашаю тебя в самый романтический ресторан, в котором невозможно ответить нет».
– Это «да»? – повторил он, заглядывая в глаза.
– Мы же договорились отложить разговор до ужина, – Ксения чувствовала растерянность.
Логика подсказывала ответить: «Какое «да»? Ты в своём уме? Мы из разных миров и знаем друг друга всего неделю».
Логика-то подсказывала, но хотелось ответить совсем другое: «Да. Да. Тысячу раз да. Я мечтаю каждое утро просыпаться рядом. Пить кофе, глядя в эти твои разные глаза. Мечтаю наблюдать, как ты создаёшь свои сумасшедшие эпатажные постановки. Мечтаю о тихих долгих вечерах, наполненных рассказами, как прошёл день. И даже имею наглость мечтать, что купленные вчера костюмчики для новорожденных рано или поздно пригодятся».
Звонок мобильного прервал Ксюшины терзания. Она глянула на экран – номер не определился.
– Слушаю.
– Это частный детектив, Евграф, – представился по-русски человек на том конце провода.
– Детектив?
– Я представляю интересы… одного влиятельного человека. Он хотел бы с вами встретиться. Очень прошу вас оставить наш разговор в тайне. Тема затрагивает интересы многих людей. Близких вам людей. Разглашение информации может повлечь для них неприятности.
– Но…
– После беседы вы сами решите, нужно ли кого-то поставить в известность. Но пока прошу молчать.
– Хорошо.
– Удобно ли вам встретиться сегодня в 17 часов, в пентхаусе отеля «Прадо»?
С утра у Ксении был намечен поход с Тамарой в свадебный салон, но до 17 они должны были освободиться.
– Да, – ответила она и сбросила вызов.
– Кто это? – Дэниэль заметил растерянность Ксении.
– Никто. Ошиблись номером.
Глава 49. Всего пять минут назад
Глава 49. Всего пять минут назад
Ксения примеряла подвенечные платья, одно за другим. Вокруг неё суетились пять консультантов, милых девушек всех возрастов, ещё трое бегали по салону, подбирая аксессуары, а руководила их действиями Тамара.
– Не то, – браковала она наряды, глядя на хмурое лицо подопечной.
Но Ксения была расстроенной не из-за того, что
