Чрезмерно нагруженный поднос остался на маленьком столике, и я ела, пока Леон одевался и валялся на кровати. Он заказал почти все, что было в меню на завтрак, поэтому я начала с яиц Бенедикт и клубничных блинчиков.
— Где мы находимся? — спросила я в перерыве между укусами.
Он пожал плечами.
— К северо-востоку от Абелаума. Я просто продолжал идти, пока не нашел место, где можно остановиться.
Я нахмурилась.
— Кинь мне мой телефон, хорошо?
Как я и подозревала, у меня было около дюжины пропущенных звонков от Инайи и безумных голосовых сообщений. Чувство вины грызло меня, хотя на самом деле у меня не было другого выбора, кроме как оставить ее прошлой ночью. Было почти одиннадцать утра, поэтому я перезвонил ей.
— Черт возьми, Рэйлинн, я уже думала, тебя похитили!
Я вздрогнул от ее приветствия.
— Детка, где ты? Я как раз собиралась подать заявление о пропаже человека…
— Я в порядке, в порядке, прости, — быстро сказала я. Я взглянула на Леона, который вопросительно прищурился.
— Я… вчера вечером мне пришлось уйти пораньше. Кто-то, эм… кто-то подсыпал наркотик в мой напиток.
На линии воцарилась полная тишина.
— О боже мой… О Боже мой, ты…?
— Я в порядке, серьезно. Прости, что не позвонила тебе или что-то в этом роде, я просто…
— Не извиняйся, о Боже, я просто рада, что с тобой все в хорошо!
Облегчение, прозвучавшее в ее голосе, заставило меня почувствовать себя еще более виноватой. Я не совсем лгала, но и не могла сказать ей всей правды.
— Тебе нужно, чтобы я тебе что-нибудь принесла?
— Все в хорошо, я в норме. Ты можешь просто позаботиться о чизкейке в течение нескольких дней? Я скоро приеду и заберу его, обещаю.
— Конечно!
От негромкого мяуканья Чизкейка на заднем плане у меня защемило сердце.
— Он может оставаться с тетей Инайей столько, сколько ему нужно.
Еще одна пауза.
— Ты…ты знаешь, кто накачал тебя наркотиками? Они что-нибудь пытались сделать? Я надеру им гребаные задницы, Рэй.
Я глубоко вздохнула.
— Единственным человеком, кто подал мне выпивку, был Джереми. Я ходила с ней всю ночь.
Я не могла сказать ей всей правды, но и не собиралась притворяться, что она может доверять Хэдли.
Снова тишина. Тревога скрутила мой желудок. Пожалуйста, поверь мне, Инайя, пожалуйста. Это не было вопиющим обвинением, но моя точка зрения была ясна. Я знала, что они были ее друзьями, но она их не знала. Она не знала, на что они способны.
— Тогда он больше к нам не приблизится, — сказала она, и мне захотелось протянуть руку через телефон и обнять ее. — Да пошел он. Ты хочешь, чтобы я сказала Виктории?
— Нет, — сказал я. — Нет, я… я не знаю, поверит ли она… Поверит ли она…
— Пошла и она тоже, если не поверит!
Она тяжело вздохнула, ее мама-медведица медленно успокаивалась.
— Но я понимаю. Я все поняла. Это останется между нами, если только ты не будешь готова рассказать об этом кому-нибудь еще. Я просто рада, что с тобой все в порядке.
Мы поболтали еще несколько минут, прежде чем я повесила трубку. Облегчение от того, что Инайя узнала, что Джереми нельзя доверять — даже если она знала лишь малую часть причин — сняло огромный груз с моей спины. Повесив трубку, я поела с большим энтузиазмом, отправляя в рот полные вилки хрустящих картофельных оладий.
Наконец, насытившись, я дотащилась обратно до кровати, забралась на матрас и прижалась к обнаженной груди Леона. Уткнувшись в него лицом, я на мгновение позволила себе раствориться в его тепле, прежде чем спросила:
— Что мы собираемся делать?
Мы. Несколько дней назад я бы даже не осмелилась подумать об этом. Даже сейчас, когда он забрал меня и спрятал… где-то…Я все еще испытывал укол беспокойства, осмеливаясь сказать «мы». Кем мы вообще были во всем этом? Просто собственнический защитник и его домашнее животное? Друзья или… или любовники?
Призывательница и ее демон?
— Я могу сказать тебе, что собираюсь сделать, и что ты собираешься сделать, — сказал он, обнимая меня за плечи так, что я прижалась к нему. — Я обеспечу твою безопасность. И ты собираешься выслушать меня, чтобы я мог должным образом защитить тебя.
Я подняла голову, озорно улыбаясь.
— Я выслушаю. Это не значит, что я буду подчиняться.
Он фыркнул, сжимая мою руку.
— Отныне последствия за угрозу твоей жизни будут суровыми, Рэй. Подумай дважды, прежде чем решишь хулиганить.
— Отныне?
Я хихикнула.
— Твой 17-й век немного всплыл наружу.
— В мое время…
Он заговорил скрипучим стариковским голосом и легко перевернул меня на спину, следуя за мной так, что оседлал меня, пока я лежала там.
— Люди больше боялись демонов, чем дразнили их, малышка.
Он щелкнул зубами, такими острыми и злыми, и тихо сказал.
— Все еще хочешь подразнить?
Игривость в его глазах заставила мое сердце подпрыгнуть. Я провела пальцами по его груди, находя гладкие бледные линии его шрамов и следуя за ними. Шрамы от пыток, боевые шрамы, истории о боли, которая осталась на этом абсурдно сильном, бессмертном теле. Он наблюдал за движением моих пальцев, внезапно став неподвижным, как камень, и я подумала, не потому ли это, что он старался не отпрянуть, как в первый раз, когда я нежно прикоснулась к нему.
— Мы здесь в безопасности? — прошептала я. Каким бы сильным он ни был, я не хотела снова видеть, как он дерется. Я не хотела видеть, как ему приходится превращаться в животное, чтобы выжить или чтобы я выжила.
— На данный момент. Мы останемся здесь на некоторое время…затем двинемся дальше, если Хэдли или кто-нибудь из зверей пронюхает, где ты находишься.
— Я не могу прятаться вечно.
— Знаю. И ты не будешь. Только до тех пор, пока это не станет безопасным.
— Я знаю, что есть и другие Голлумы, кроме того, что был прошлой ночью.
Я сглотнула.
— Я видела их.
Он нахмурился.
— Когда?
— Когда тебя не было.
Он нахмурился еще сильнее и встал с кровати. Я села, нервно вцепившись руками в одеяло, пока он поднимал с пола черную рубашку с длинными рукавами и натягивал ее.
— Тебе следует одеться. — сказал он. — В пакетах возле двери есть кое-какая одежда. Мне нужно сегодня кое-что разведать, убедиться, что никто не идет по нашему следу. И мне нужно, чтобы ты была занята, пока меня не будет, чтобы ты не бродила где попало.
Я собиралась напомнить ему, что я не щенок, который будет убегать без поводка, но остановила себя, прежде чем солгать. Я любила бродить, и он был абсолютно прав, беспокоясь о том, что я буду делать, если мне станет скучно. Я беспокоилась о том, что буду делать, если мне станет скучно. В пакетах возле двери лежал ассортимент одежды, в основном черного, коричневого и темно-синего цветов.
— Откуда ты знаешь мой размер? — сказала я, приподнимая перед зеркалом длинную синюю юбку в клетку до талии. — И мой стиль…это мило…
— Я наблюдал за тобой несколько месяцев, — сказал он, зашнуровывая ботинки. — Как я мог этого не знать?
Он даже подобрал пару массивных ботинок нужного размера. Надев черную водолазку и серую джинсовую куртку поверх юбки, я отвернулась от зеркала и обнаружила, что он наблюдает за мной, засунув руки в карманы своих джоггеров.
Мой бывший однажды сказал, что мой стиль был похож на «если бы у Дженис Джоплин был ребенок от Сестер Милосердия». Это было скорее странно, чем сексуально, о чем большую часть времени не думала — за исключением тех случаев, когда сверхъестественно сексуальный демон смотрел на меня так, словно собирался снова съесть.
— Почему ты краснеешь?
Он взял мое лицо в ладони, отчего я покраснела еще сильнее, учитывая, что я не могла отвести от него взгляд.
— Я думал, что уже выбил из тебя весь стыд?
Он поцеловал меня в лоб и обнял за плечи.
— Очевидно, мне нужно развратить тебя еще немного, моя девочка.
38 Рэй
Я не знала, чего ожидать, когда Леон сказал, что собирается «занять» меня, но оставить меня в спа-салоне отеля на несколько часов даже не входило в мои планы. То, что мне сделали маникюр и помассировали спину после принятия грязевой ванны, было странным контрастом с прошлыми несколькими неделями; это казалось слишком нормальным, слишком безопасным.
