Не то чтобы для меня когда-либо было в порядке вещей провести день в спа-салоне. Это было не то, что обычно укладывалось в мой бюджет влогера-студента колледжа на мели.
Я также не могла понять, откуда у Леона взялись деньги на это. Были ли у демонов деньги? Кредитные карточки?
— У тебя очень напряжены плечи.
Женщина, массировавшая мне спину, была симпатичной блондинкой, на несколько лет старше меня, с таким мягким голосом, что она, вероятно, могла бы заработать целое состояние на записи ASMR-видео.
— Медленный, глубокий вдох… Я собираюсь разобраться с узлами здесь.
Они угостили меня вином, и после бокала мне показалось довольно забавным, что она, вероятно, думала, что все это напряжение вызвано стрессом на работе или в универе, а не тем, что за мной охотятся монстры и культ смерти.
Забавно. Просто умора.
Но она выполнила свою работу. Я уже несколько месяцев не чувствовала себя такой расслабленной. Когда в тот вечер я возвращалась в номер с ощущением, что мое тело превратилось в желе, я поняла, что не могу дождаться, когда уеду из Абелаума. Я не могу дождаться, когда оставлю этот чертов город позади.
К черту воссоединение с магией моего детства. Как только я закончу учёбу и увижу свадьбу Инайи, я уеду так далеко от этого места, как только смогу. Деньги были проблемой, но я бы сдала в аренду недостроенный подвал на Восточном побережье, если бы пришлось.
И Леон…
Стало слишком легко представлять, что он пойдет со мной. Будет жить со мной. Останется со мной. Но когда я вернулась в номер и снова заказала ужин в номер, я поняла, что это опасный ход мыслей. Опасно, потому что это было не то, на что мне следовало возлагать большие надежды.
Леон был демоном. Бессмертный. Монстр. Он хотел заполучить мою душу. Его не сделаешь домашним — и я этого не хотела. Я не хотела демонической вариации идеала нуклеарной семьи с белым заборчиком. Я просто не хотела, чтобы он уходил.
Его отсутствие было бы пустотой, которую я не смогла бы заполнить, что казалось таким глупым, учитывая, что жизнь, которую я прожила с тех пор, как переехала сюда, на самом деле длилась всего несколько месяцев. Но это было похоже на то, как если бы я впервые увидела призрака; так коротко, но так отчетливо, и в тот момент, когда я осознала, что произошло, я поняла, что никогда не смогу с этим расстаться. Странно, что один краткий миг может изменить ход всей твоей жизни.
Я закончила ужинать, солнце село, но Леон все еще не вернулся. Я включила трансляцию с Youtube по телевизору, погружаясь в неразгаданную тайну 1970-х годов, чтобы отвлечься. Ничто так не успокаивает мой мозг, как просмотр истории о бесследно исчезнувшей женщине.
Тук, тук, тук.
Я поставила видео на паузу, хмуро оглядывая комнату. Сначала я подумала, что это стук дождевых капель по окну, но звук был слишком ровным, слишком целеустремленным. Я подождала, прислушиваясь снова, чтобы понять, откуда, черт возьми, он доносится.
Тук, тук.
Я медленно встала с кровати. Это было похоже на постукивание пальцем по дереву, но в этом не было никакого смысла — казалось, что звук доносился из дальнего угла, рядом с раздвижной дверью, ведущей на балкон. Единственным, что находилось по другую сторону этого угла, была ванная комната внутри и балкон снаружи. Я уставилась на стену, на блестящее, грубо отполированное дерево, и мое сердце начало бешено колотиться.
Почему звук словно доносился изнутри стены?
К тому времени, как я увидела движение позади себя, отраженное в окне, Леон уже зажал мне рот ладонью, а другой обхватил горло.
— От тебя хорошо пахнет страхом, малышка, — пробормотал он и развернул меня так, что я оказалась лицом к нему, одной рукой все еще зажимая рот, а другой крепко обхватив меня за спину. Он сверкнул на меня острыми зубами, его глаза заблестели.
— Я скучал по тебе сегодня. Это мучительно — часами думать о том, что я сделаю с тобой, когда вернусь.
Он раскрыл мой рот. Я улыбнулась ему, затаив дыхание, мое бешено колотящееся сердце начало замедляться.
— Мы в безопасности? За нами никто не гонится?
— Мы в безопасности, — сказал он, все еще не давая мне ни дюйма пространства для маневра, прижимая меня к себе. Он слегка нахмурился.
— Я не смог найти Хэдли. Они что-то замышляют, или…
Он покачал головой.
— Им не удалось выследить нас. Итак, перейдем к более интересным темам.
Он толкнул ногой черный бумажный пакет, лежащий на полу, и я с любопытством подняла его. Мой рот раскрылся от удивления, когда я вытащила пластиковую упаковку внутри.
— Срань господня, Леон, ты…ты думаешь, это поместится…
— Если я поместился, то и игрушка подойдет, — сказал он, когда я широко раскрытыми глазами уставилась на фаллоимитатор, который вытащила из упаковки. Он был абсурдно толстым, примерно такого же размера, как у него, и отлит из фиолетового силикона с присоской у основания.
— Я не знала, что ты увлекаешься игрушками, — сказала я.
— Мне нравится все, что я могу использовать, чтобы заставить тебя кричать.
Он ухмыльнулся, когда я порылась еще немного в сумке и вытащила еще одну коробку с бело-голубым вибратором.
— Я подозревал, что наши сегодняшние игры могут быть слишком напряженным без каких-либо отвлекающих факторов.
Я была в восторге от всего, что он задумал, связанного с подобными игрушками, но он уловил мое любопытство.
— Напряженные? В смысле?
Он использовал свои когти, чтобы вскрыть упаковки, и вернул игрушки мне, когда закончил.
— Иди почисти их и постарайся вспомнить: что я тебе говорил, что буду делать сегодня?
Мне потребовалась всего минута, чтобы вспомнить, и холодные пальцы страха снова скользнули по моей спине. Страх и горячее возбуждение свернулись во мне змеей; такие же опасные и такие же пугающие. Пока я чистила игрушки, из телевизора заиграла музыка, и я распознала навязчивый, скрипучий тон как Anti-Social Masochistic Rage группы Ghostemane. А я всегда думала, что это у меня жуткий музыкальный вкус.
Когда я вышла из ванной, он сидел на краю кровати, проводя ватным тампоном по толстой стальной игле, у его ног стояла бутылка изопропилового спирта.
Я застыла при виде этой иглы. Дерьмо. Дерьмо.
— Я никогда раньше не делал пирсинг человеку, — задумчиво произнес он. — Когда я прокалывал язык Зейну, мне не нужно было беспокоиться ни о каких инфекциях.
Он взглянул на меня и подмигнул.
— Не волнуйся. Я провел свое исследование. Я бы не хотел сломать свою маленькую куклу.
Мне хотелось броситься к двери. Мне хотелось закричать. Я хотела… хотела, чтобы он это сделал. У меня уже тряслись руки. Мое сердце было трепещущей птицей, запертой в клетке моих ребер. Моя голова была легкой, как воздушный шарик.
Леон погрозил мне когтистым пальцем.
— Иди сюда, малышка
Я стояла перед ним, почти забыв об игрушках, несмотря на то, как крепко я их сжимала. Он отложил иглу на полотенце, которое постелил на кровать, рядом с парой металлических щипцов и двумя маленькими стержнями из нержавеющей стали с шариками на обоих концах, и взял вибратор из моих рук.
— Положи игрушку. Расположи ее так, чтобы ты могла встать на нее коленями.
У меня внезапно пересохло во рту, но в киске определенно ничего не пересохло. Я положила фаллоимитатор на пол, присасывая его к блестящему дереву у его ног, давая себе достаточно места, чтобы встать над ним на колени. Он с любопытством включил вибратор, жужжащий звук вызвал некоторое инстинктивное возбуждение. Мне нравился вибратор, который был у меня дома, но, черт возьми, эта штука могла довести меня с нуля до ста мучительно быстро.
Он мрачно рассмеялся и снова выключил его.
— О, Рэй… я заставлю тебя кричать.
Я вроде как рассмеялась. Звук был слишком истеричным, чтобы быть чистым смехом. Предвкушение было адреналиновым, абсолютно беспощадным, поскольку заставляло каждую мышцу моего тела подергиваться, а клитор наливаться теплом. Он протянул руку и медленно провел единственным когтем по моей щеке.
