улыбнулась.
— Ты не пожалеешь об этом, Леда.
Я очень надеялась, что не пожалею.
Церемония моего вознесения состоялась в Чистилище. Мы провели её в старой сторожевой башне на стене, последнем кусочке цивилизации на краю света, как раз перед тем местом, с которого начинались Равнины Монстров.
Что ж, с тех пор цивилизация расширилась, монстры исчезли, а сторожевая башня превратилась в модный ресторан и очень популярный центр проведения мероприятий. Вот так проявлялась людская ностальгия.
Чистилище было не просто символом бывшей границы. Это место перемен. Место старого и нового, света и тьмы. Безопасное пространство между империями богов и демонов.
Это была моя территория. Много лет назад я начинала здесь. Мы через многое прошли вместе, этот город и я. У нас было так много воспоминаний о счастье, потерях и принадлежности. Я была здесь сиротой. Уличной бродяжкой. Сестрой. Дочерью. Ангелом. Другом. Женой. Матерью.
Так что вполне уместно, что моя церемония тоже пройдёт здесь.
Тесса была организатором мероприятия, так что, конечно, всё было идеально. Цветы и украшения были красивыми, но не навязчивыми. Это оставило много места для главного события — еды. Тесса знала, как сильно я люблю поесть.
И Сиерра тоже. Они с кошкой Ангел регулярно таскали кексы с десертного стола. Маленькая хулиганка думала, что она хитрит, телепортируя закуски прямо себе в руки, но хихиканье полностью выдавало её. А ещё у неё всё лицо было перемазано шоколадом.
— Твоя кошка точно не нормальная, — со смехом прокомментировал Стэш, когда присоединился ко мне за столом для завтрака.
Я фыркнула, увидев его футболку. На ней было написано: «Заключённый, разгуливающий на свободе».
— Ненормальность — это что-то вроде семейного девиза, — сказала я ему, пока Сиерра кормила Ангел мини-маффином.
— Определённо, — Стэш наблюдал за мной со странным восхищением, пока я накладывала блинчики себе на тарелку.
— Что? — парировала я в ответ на его ухмылку. — Это легендарные блинчики Дамиэля. Если я не возьму их сейчас, то от них ничего не останется.
— У тебя на платье сахарная пудра, — его губы дрогнули.
— Правда? — я посмотрела вниз, и действительно, я умудрилась испачкать сахарной пудрой юбку своего платья. Платье вдобавок было чёрным, так что белая пудра сильно выделялась. — Чёрт.
— Вот, позволь мне помочь тебе с этим. — Стэш взмахнул рукой, и сахар осыпался с платья на землю.
— Спасибо, — я одарила его улыбкой. — Приятно снова видеть тебя на свободе.
— Да, Зарион сдержал своё слово и излечил меня от жуткого проклятия, которое превратило меня в монстра, — ответил Стэш. — Так что, на самом деле, это я должен тебя благодарить. Удалить немного сахарной пудры с платья — ничто по сравнению с тем, что ты сделала для меня, Леда.
— Ничего особенного, — я пренебрежительно махнула рукой. — Было забавно напугать Зариона до полусмерти. Ему предстоит многое искупить.
— Это точно, — согласился Стэш. — Мне просто жаль, что он не смог помочь тебе вылечить и Беллу тоже.
Вылечить Стэша оказалось легко. Он не был рождён для того, чтобы им управляли. В отличие от Беллы. Ава действительно потрудилась над ней.
— Мы найдём способ вылечить Беллу, — сказала я. — Я поручила обоим советам работать над этим.
— Кстати, поздравляю с новыми должностями. Это давно должно было случиться.
— Правда? — переспросила я. — Потому что все остальные, похоже, очень удивлены.
Особенно Коралия. Хотя она выглядела скорее рассерженной, чем удивлённой. Весь вечер она испепеляла меня взглядом с другого конца зала. Она действительно хотела место в совете богов. Вместо этого освободившееся место занял Эрос. А специально для меня была создана совершенно новая должность. Коралия, должно быть, просто кипела от негодования в своём дорогом шёлковом вечернем платье.
Мне придётся приглядывать за ней. Я ей ни капельки не доверяла. Она определённо не руководствовалась всеобщим благом.
— Твоему вознесению удивляются только те, у кого совсем нет воображения, — сказал мне Стэш. — Ты дочь Фариса и Грейс, двух самых влиятельных божеств в мире. Твоё вознесение было, по сути, предопределено.
— Как скажешь, — рассмеялась я.
— Помнишь, как несколько лет назад я сказал тебе, что всегда отдам свой голос за то, чтобы ты получила место в совете богов?
— Да, — выдохнула я. — Вау. Кажется, это было так давно.
— И всё же мой голос не изменился, — сказал он мне с улыбкой, затем повернулся к Эйрилин.
Она стояла напротив нас, выглядя почти застенчивой.
— Леда, — она изобразила улыбку на своем неуверенном лице. — Я хотела, чтобы ты знала, что я тоже проголосовала за тебя. В другой совет. Я также сказала Халону, что если он не проголосует за тебя, я натравлю на него свою ручную драконицу.
После нашего разговора в замке Халона я всё ещё была немного зла на Эйрилин. С другой стороны, она пришла, чтобы бороться с нами против ордена Реджина, так что она не подвела, когда это было действительно важно.
— Итак, ты видела Зейна? — спросила она меня с надеждой в глазах.
— Нет, — ответила я.
Зейн, вероятно, прятался от неё. Об этом я говорить не стала.
Эйрилин ушла поговорить с Грейс, пока мы со Стэшем сообща расправлялись с остатками блинчиков Дамиэля. Команда Девлина появилась как раз в тот момент, когда мы слизывали с пальцев остатки сахарной пудры.
— Пандора, — кивнул Патч. — Поздравляю.
— Да, — согласился Панч. — Мы все надеемся, что церемония вознесения будет очень захватывающей.
— Говори за себя, — сказал Девлин, сгорая со стыда.
Все рассмеялись.
Я немного поболтала со своими друзьями из Небесной Армии, а затем присоединилась к Неро за десертным столом. Его взгляд следил за тем, как Сиерра вприпрыжку скачет взад и вперёд по комнате.
— Приветик, — произнесла я, обнимая его за плечи. — Как дела?
— Сиерра и кошка пытались запустить в Соню кексами, — сказал он, не отрывая взгляда от нашей дочери. — Я вмешался.
— Как кошка могла бросить кекс?
— Она этого не делала. Но она поощряла плохое поведение Сиерры.
— Как? — с любопытством поинтересовалась я.
— Мяуканьем, — ответил Неро, и вид у него был совершенно серьезный.
— Мяуканьем? — я хихикнула. — Я не знала, что ты говоришь по-кошачьи.
— Не говорю. Но её намерения были очевидны.
— Что ж, хорошо, что ты здесь, чтобы присматривать за озорными кошками.
— Действительно, — согласился он.
Внутри меня клокотал смех. Я прочистила горло, чтобы подавить его.
— Итак, есть ещё что доложить, генерал?
— Фарис и Грейс флиртуют.
— О, правда? — во мне снова зародился смех. — Ну, это… мило. Наверное.
Я всё ещё не могла поверить в то, что мои родители любили друг друга. Их нельзя назвать славными лапочками.
— Я говорил
