— И ты меня… видел? — покраснела я.
— Конечно. Веда, мы с тобой женаты, — напомнил он. — Я видел тебя не единожды. Ты ведь чувствуешь, что я никакой не самозванец, не лгун и не разбойник. А это, — и он мягко провёл пальцами по моим странным шрамам, — могла оставить только молния.
— Неужели небо так наказало меня? Но за что?
— Не наказало, маленькая. Оно тебя спасло, — покачал головой Влас. — Если бы ведьма продолжила портить твою память, издеваться над твоими чувствами — она бы рано или поздно свела тебя с ума. А так ты была сокрыта от неё. Чувства, воспоминания о близких — это сила человека, но их же ведьмы используют как оружие против него. Они учатся смущать, околдовывать разум, на тех, кого прибивает к берегам Ненастья, всех потерпевших кораблекрушение у мрачных земель. Этим несчастным не позавидуешь — скорее всего, они уже никогда не станут прежними.
— Тёмная ведьма?
Он вздохнул.
— Именно из-за неё ты оказалась на острове. Но лучше пока не будем вдаваться в подробности, поговорим, когда ты вспомнишь хотя бы брата и Вихреградье.
Я попробовала улыбнуться уверенно, но вышло наверняка жалко, и Влас погладил меня по щеке.
— Не бойся, если ребята будут чересчур бурно радоваться. Мы уже много месяцев ищём тебя средь северных вод, и они просто не до конца осознали, что госпожа Вихрей снова с нами.
Я прикусила губы. Слишком многое мне предстояло постичь заново, принять и осмыслить.
— Вот, чистое платье, — сказал мужчина, подавая мне нечто струящееся и прекрасное. — И надень мой плащ, погода совсем испортилась.
— Хорошо. Спасибо!
Я отодвинула в сторону тяжёлое одеяло, развязала ворот, смущённо косясь на мужа, но Влас не хотел оставлять меня. Он отвернулся — и только, а я, одевшись, поняла, что прежде была куда круглее. Да и руки, кажется, продолжали пахнуть рыбой…
— Боюсь, мои кости порвут эту нежную ткань, — пробормотала я расстроено, и мужчина тотчас обнял меня, притягивая к своей груди.
— Ты действительно очень сильно похудела, но я тебя откормлю, обещаю. Домой вернёшься уже румяной и полной сил.
— Домой, — прошептала я. — С тобой.
Он кивнул, и мы посмотрели друг другу в глаза.
— Ты прежняя, — тихо сказал Влас. — Твоя сила никуда не делась, и нежный свет глаз как всегда ярок. Пойдём.
Он взял меня за руку уверенно и крепко, и я как будто оказалась за прочным щитом. Ощущение было замечательное, но стоило нам выбраться на палубу, как дружный лязг мечей снова напугал меня.
— Да здравствует Веда, волшебница гроз! — донеслось до моих пылающих ушей.
Подобной радости я объять не ожидала. Пришлось сжать сильнее пальцы Власа, чтобы колени опять не поплыли.
— Я всегда была трусихой? — пробормотала я мужу на ухо.
Влас в ответ рассмеялся.
— Ты никогда ею не была. Ты и сейчас не боишься, лишь смутилась. Ребят, не напирайте! Веда вас ещё не помнит!
— Зато мы её помним! — донеслось весёлое, и я не сдержала улыбки.
— Простите, — откашлявшись, сказала я. — В голове до сих пор туман.
— Ничего, выберемся из холодных океанских вод — и твои мысли согреются, — сказал Эрх.
— И сердце тоже, — поддакнул один из самых высоких воинов. — Уж Влас постарается, это точно!
— Обязательно, — сказал супруг.
Мне очень хотелось им верить. Я спустилась на знакомую землю, где ведала каждый кустик, и, когда мы дошли до дуба, обхватила толстенный ствол, насколько хватало рук.
— Спасибо тебе. Я бы одна не справилась. И прости, что бросаю тебя… — Я всхлипнула и покосилась на Власа, но мужчина неспешно бродил кругом дерева, не мешая мне прощаться. — Я никогда тебя не забуду, добрый друг. Твоё тепло даровало мне надежду… Ты стал моим домом… Если бы только могла, я бы забрала тебя с собой!
— И заберёшь, — вдруг сказал Влас. — Вот, держи.
На широкой мужской ладони лежал большой серебристый жёлудь.
— Но откуда?.. — растерялась я, сжимая в руке драгоценный плод. — Дерево давно погибло!
Мужчина бережно вытер мои слёзы и притянул к себе.
— Волшебство не ведает смерти, а любовь способна преодолевать преграды. Он ждал тебя. Один-единственный. Мне указал на него грозовой клинок, так бы я ни за что не догадался, где копать, чтобы найти.
Я прижалась к тёплой груди Власа, с упоением вслушиваясь в ритм его сердца.
— Как думаешь, он прорастёт?
— Обязательно.
— Мне бы так этого хотелось! Там, в… Вихреградье?
— Угу.
— Тогда он снова будет со мной. Знаешь, это дупло было словно колыбель, разве что не такое мягкое…
Влас кивнул. Он ласкал мой затылок, и ко мне вернулось сладкое, полное благой силы чувство.
— Покажешь, где здесь можно набрать воды? — сказал он. — Нам ещё нужно кое-куда наведаться, прежде чем отправимся к солнечным берегам.
— Конечно! Может, и грибы снова приплыли, они вкусные. Хотите их запасти?
— Можно для разнообразия. Благодаря драконьей магии наши запасы надёжно защищены, тем более что мы далеко от Ведьминого Ненастья.
Я вздрогнула и резко остановилась.
— Малышка, — сказал Влас тихо, — что такое?
— Влас! — отозвалась я. — Всего секунду назад, я знала себя, а теперь снова забыла! Я вспомнила, действительно вспомнила, но это было как вспышка! А сейчас снова пустота. Господи, как же страшно… Помоги мне! Пожалуйста! — и расплакалась, но мужчина, вместо того, чтобы меня обнять, заставил поднять голову.
— Ты веришь мне?
— Да! Мне уже не важно, что память пуста, я знаю точно, что ты хороший!
— Хороший? — проворчал он, беря меня за подбородок. — А жену почему не смог уберечь?
Меня как будто что-то толкнуло изнутри.
— Но ведь именно ты сберёг меня. Твоя непогода… твой дождь и грозы… Думать больно.
Я совершенно забыла про слёзы, но никак не ожидала, что Влас сделает в следующий миг. Мужчина положил тёплую ладонь мне на щёку, склонился, и мягко коснулся моих губ своими.
Меня объяла щекотная, восхитительная нежность. Обняв Власа за шею, я приподнялась на цыпочках, доверчиво раскрывая губы для более сильного, решительного прикосновения. Поцелуй был прекрасным. Как будто ледяные путы стремительно растаяли, и вот-вот должен был показаться из-под земли какой-то волшебный росток… А Влас был жадным и несдержанным. Мы лишь начали нежно, но через минуту уже не могли контролировать свою страсть. Я — потому что телом помнила, он — потому что помнил всё. И мы оба неистово скучали друг по другу.
— Я люблю тебя. Не помню, но люблю, — сказала я, когда мы чуть отстранились друг от друга.
— И я тебя люблю, моя волшебница, — сказал он, поглаживая сквозь платье мою спину. — Это нелегко — сдерживаться, но я постараюсь быть спокойным мужем до поры. Спасибо за твоё доверие.
Я знала, что он имеет в виду. Конечно, ему хотелось не только целовать меня. Всякая женщина чувствует, когда желанна, но я ещё не была готова осмелиться не большее.
— Ты можешь снова подарить мне поцелуй? — попросила я, и Влас рассмеялся приятным хриплым смехом.
— С удовольствием.
Он отогрел мою душу, исцелил сердце, и в прошлом сделал всё возможное, чтобы уберечь от тьмы. Откуда-то я знала, что ведьма, из-за которой я оказалась на острове, больше не причинит мне вреда, даже если мы встретимся лицом к лицу на её территории.
А когда Влас прижал к груди мою голову, в сознании стали возникать прочные целостные образы. Я вспомнила родителей, Грозовой остров и брата, своё детство и юность… и, даже запнувшись, не расстроилась.
— Влас, Элик!..
— Ты вспомнила! — отозвался мужчина радостно.
— Только до момента нашей прогулки к заливу… Тогда ещё Хран поймал здоровенную рыбину. Как мой брат? С ним всё в порядке? А мама с папой?
Мужчина нахмурился и не ответил, и я прикрыла веки, снова отдаваясь нахлынувшим воспоминаниям. На сей раз они оборвались на том, как мы с Эликом занимали сарай в одном из береговых поселений.
— Умерли, — тихо сказала я. — А мы скитались. У нас не было дома, не было надежд. Когда мы встретились с тобой?
