к себе. Он умудрился меня обнять, даже будучи скованным.
Я тут же его осмотрела, его глаза наливались синевой.
— Как давно тебе дали сон имальгума? — спросила я.
— Час назад.
— О, судьба!
Я резко достала лезвие и вспорола себе ладонь, поднесла ко рту Эндари.
— Пей, — скомандовала я голосом, не терпящим возражений.
— Зачем?
— Не спрашивай, а делай, — рявкнула я.
Он послушно поднес руку к губам и принялся пить натекающую кровь на ладошку. А затем поцеловал ладонь, по мне пробежалось множество мурашек от его нежности ко мне. И мне было плевать, что на нас смотрит Фелор и его отец.
Я спокойно выдохнула и посмотрела снова на Эндари. Белки стали приобретать естественный оттенок, а в губу возвращаться краска.
— Все.
— Что?
— Сон имальгума нейтрализуется кровью клана Никас.
— Полезно.
Я усмехнулась, а Эндари оглядел тут же протрезвевшим взглядом присутствующих.
— Что все значит?
— Не переживай, у нас с тобой есть сегодня и завтра.
— А потом? — спросил он, цепко меня осматривая.
— Я должна кое-что расшифровать из старых трудов клана Никас. Я не могу объяснить, это долго.
— И потом ты будешь свободно? — спросил он глядя мне в глаза.
— Если все получится, то да. — Ложь сорвалась с моих губ легко и просто. Мне же не впервой было его обманывать.
— Ральден останется как гарантия вашего благоразумия, — начал Фелор. — И помните… мы знаем, где живет твоя мать и братья с сестрами.
Эндари грубо выругался на него и слегка зарычал. Фелор проигнорировал его и снял с него наручники. Мой муж тут же прижал этого монстра к стене за горло и поднял над землей.
— Не советую меня убивать, — хрипло сказал он. — Тебе же дороги твои близкие?
Эндари ударил его кулаков в живот и отпустил. Фелор согнулся на полу и закашлялся.
— Вряд ли ты умрешь от этого, — сквозь зубы сказал Эндари.
Противный мужчина сплюнул на пол и злобно сверкнул глазами.
— Не умру, но лучше не распускай руки!
Эндари зарычал.
— Успокойся, — вступился Ральден. — Все будет в порядке. Идите.
Эндари смерил его раздраженным взглядом.
— Я вообще тебя знать не хочу! То, что ты наделал — не простимо!
Он сжал кулаки и подошел к Ральдену. Я взяла за руку мужа, стараясь его успокоить.
— Эндари, не нужно.
— Я не хочу с тобой разговаривать. Ты подверг опасности Рейни.
— Я не буду просить прощения, но мне правда жаль.
Эндари зашипел, но я потянула его за руку и он отвернулся, а затем тихонько повел меня к выходу из дворца.
Полтора дня счастья были впереди. Я уже вкушала, как буду целоваться, вкусно есть, смеяться и дышать горячим знойным воздухом Кароса, который почему-то сейчас мне казался сладким, хоть сладкое я и не любила. Но перед смертью ведь не надышишься?
26 глава. Отпечатайся в памяти моей
Мы были безумными влюбленными. Я смеялась раньше над такими. Кто эти безумные парочки, кто не может потерпеть и целуется прямо на улице? Взрослые ведь люди, а ведут себя как подростки.
О, Судьба! Я больше не буду их осуждать. Ведь прямо сейчас мы стояли на залитой солнцем улице, только-только отошли от дворца и целовались. Губы Эндари сминали мою чувственно и даже слегка властно. Как будто он хотел заявлял свои права на меня. Я расслабилась, сдаваясь его прикосновениям. И мы игнорировали проходящих мимо людей, которые смотрели на нас с нескрываемым осуждением. Восточный народ, он такой.
Но Эндари было все равно, он истосковался по мне, переживал о тех днях, что меня не было и он провел в догадках, что же со мной. А я… целовала, переживая о тех днях, когда меня уже не будет. Но я отдавалась со всей неистовостью нашей любви, стараясь, чтоб он ничего не заподозрил.
Пусть так и запомнит это все. Солнечно и счастливо.
Я слегка отстранилась и посмотрела в его золотистые глаза, оглядела его лицо, которое подернулось румянцем, и усмехнулась.
— Нам нужно в душ.
— Да, от меня воняет, я знаю. — Он неловко дернул плечами.
— Я тоже не розами пахну.
— Нет, но все еще шоколадом.
— Полежавшим шоколадом, — закатила я глаза. — Давай помоемся… а потом погуляем.
Он согласно кивнул и ухватил меня за руку, переплетая наши пальцы. Поцеловал тыльную сторону ладони и повел меня куда-то.
На нас странно оглядывались на улицах, Эндари в кожаной одежде в такую жаркую погоду, я бесстрашно вышагивающая с ним за руку и открыто улыбающаяся. Но мы шли, не обращая внимания на косые взгляды.
Улочки становились все уже и уже, а дома все ниже и ниже. Стало тихо, я слышала, как во дворах выбивают ковры, дети где-то играют в догонялки, а у кого-то из окна пахнет жареной рыбой, я слышала, как шкварчит масло на сковородке.
Это была ничем неприметная улица, но Эндари уверено увел меня куда-то. И там, где улица кончалась и начинался парк, прямо у входа стоял маленький фонтанчик, по размерам ниже меня. Он был буквально сделан в одной из колонн, которые служили входом в парк. Это было размытое лицо в форме луны, вода бежала из глаз, как будто луна плакала, но на образе была легкая улыбка.
— Что это? — спросила я.
— Фонтан «Слезы Судьбы».
— Она плачет?
— Да, но от горя или от счастья никто не знает. Сюда кидают монетку, — он показал на чашу, куда стекала вода. — И либо благодарят за счастье, либо просят забрать слезы. Можно загадать желание, в общем.
Я закусила губу. Не любила все эти суеверные штуки про Судьбу. Она очень часто надо мной шутила, и шутки эти были очень злыми, далеко не безобидными.
Но… Я уже много, что сделала за это время, что не делаю обычно.
— Есть что кинуть? — Мой голос слегка охрип от волнения.
Эндари протянул мне золотую монетку, я аккуратно взяла из его руки, и поняла, что стараюсь сдержать дрожь. Я обратила свой взор еще раз к луноликой госпоже Судьбе и не знала, что попросить.
Счастья? Шанс на жизнь?
Я не хотела умирать. Не только потому, что Эндари будет горевать и часть его души навсегда уйдет со мной. Я, в принципе, любила эту жизнь. С ее неидеальностями и идеальностями. О чем мне попросить?
Я судорожно сглотнула и бросила монетку в воду с одной мыслью: «Давай помиримся, госпожа Судьба».
Эндари тоже достал монету и опустил ее в воду не раздумываясь.
— Ты явно знал, что хочешь попросить, — заметила я.
— А ты сомневалась? Я всегда знаю, чего я
