теперь просто как настоящий параноик, повсюду вижу опасность и жуть?
— Кроме того, все на взводе из-за убийства, — добавляет Мэри.
Мое сердце замирает. Джошуа Микс. Я и забыла. Учась в школе и учитывая то, что происходит с Бромом, легко забыть, насколько реальна проблема. Но человек, с которым я была близка в прошлом году, погиб, причем ужасным образом. Теперь мне стыдно, что я об этом забыла. До сих пор не знаю, какую роль играет Бром во всем этом, если вообще играет, но не могу избавиться от чувства, что я навлекла смерть на Джошуа.
— Разве вы с ним не дружили? — мягко спрашивает Мэри.
— Дружили, — говорю я, — когда он только приехал в город.
— Он не был похож на парня, у которого много врагов.
— Нет. Он был не из таких, — он был добрым и нежным и не заслуживал такого.
Мне интересно, знал ли кто-нибудь из горожан обо мне и Джошуа. В конце концов, моя мама как-то узнала. И если знают, жалеют ли или думают, что я имею к этому какое-то отношение?
Я стараюсь не обращать внимания на всех, пока мы ходим вокруг, покупая засахаренные яблоки для себя и угощения для Матиаса. Несмотря на странную атмосферу, приятно снова почувствовать себя частью города, воздух наполнен ароматами яблочного сидра, жареных каштанов и дыма гикори. Мы с Мэри находим охапку сена, на которую садимся, чтобы наблюдать за костром и за детьми, бегающими вокруг него. Несмотря на скованность в позах каждого, дети, по крайней мере, хорошо проводят время.
Мои мысли возвращаются к Брому и к тому, как мы играли в детстве. Я помню, как мы с родителями сидели здесь у костра. Папа дал нам лишних денег на угощения, и мы оба объелись сахара и бегали вокруг, как звери. Какими невинными мы были тогда… Понятия не имели, что нас ждет впереди. И как быстро все изменится.
— Добрый вечер, дамы, — говорит мужчина, пьяно ковыляя к нам. Он моего возраста, может быть, чуть старше, на щеках у него щетина, а глаза блестят от выпитого.
— Добрый вечер, — натянуто произносит Мэри, поворачиваясь ко мне всем телом и оценивающе глядя на него.
— Что милые леди делают здесь в полном одиночестве? — он невнятно бормочет, плюхаясь на тюк сена рядом со мной и чуть не падая при этом. От него пахнет виски и лошадиным навозом.
— Мы как раз собирались уходить, — говорю я ему, подбирая юбку и поднимаясь на ноги. Когда я это делаю, мужчина протягивает руку и хватает меня за локоть.
— Ты боишься меня или что? — спрашивает он, удерживая меня на месте. — Я пришел отпугивать злого волка. Разве ты не знаешь, что на свободе разгуливает убийца? Отрубающий людям головы топором.
— Я думаю, это была коса, — предполагает Мэри. — Он был батраком4, и его убили своим собственным инструментом. Прояви немного уважения.
Парень рычит на Мэри и притягивает меня ближе к себе. Я пытаюсь отдернуть руку, но он не отпускает ее до тех пор, пока Мэри не тянется вперед и не упирается ладонями ему в грудь.
— Проваливай! — кричит она на него, и этого достаточно, чтобы он отпустил меня. Несколько голов поворачиваются к нам, что-то бормоча, и парень начинает пятиться, подняв руки вверх.
Мы наблюдаем, как он исчезает в толпе куда-нибудь, где сможет отоспаться.
И в этот момент мелькает знакомое лицо среди всех остальных.
Темные волосы, глубокие черные глаза, борода на красивом лице.
Я вижу, что Бром пристально смотрит на меня.
Но когда моргаю, он исчезает, замененный другим темноволосым мужчиной, который обнимает за плечи темноволосую девушку.
— Не волнуйся, — говорит Мэри, кладя руку мне на плечо. — Не думаю, что он вернется.
А я лишь хочу сказать, что беспокоюсь не о нем.
***
Катрина.
Я стону и переворачиваюсь на спину. Слышу шепот на ветру, кто-то зовет меня по имени, но не думаю, что это реально. Должно быть, я сплю.
Катрина Ван Тассел.
Снова голос. Теперь немного глубже. Более настойчивый.
Я открываю глаза и смотрю на потолок, на деревянные стропила. В комнате не кромешная тьма; откуда-то исходит свет, но он не снаружи. Ставни закрыты.
Я медленно поднимаю голову и смотрю. Из-под моей двери струится свет. Он вспыхивает и гаснет, значит, кто-то развел огонь.
Который час? Середина ночи? Как долго я спала?
После инцидента с тем пьяницей у костра мы решили уйти. Дело было не только в том, что он испортил нам настроение, но и в том, что Мэри искренне беспокоилась о том, что убийца все еще на свободе, и считала, что чем раньше мы вернемся домой, тем лучше. Она пошутила, что я ведьма, и поэтому у меня больше шансов защитить себя, если я захочу остаться, но шутка не удалась. Потому что я думаю, что мой дар только усугубляет ситуацию. Делает меня мишенью.
Она проводила меня домой, и я сразу же легла спать, а она поспешила домой, чтобы отнести угощения Матиасу. Моя мама как раз уходила с Фамке — они все-таки решили пойти на вечер у костра и сказали, что вернутся поздно.
Теперь я понятия не имею, который час, и…
Катрина. Кэт.
Кэт.
Вот он снова.
Этот голос.
Незнакомый. Низкий и гортанный, но в то же время похожий на шепот. От этого у меня начинает покалывать кожу головы, по спине пробегают мурашки.
Затем я слышу глухой удар. Еще один.
Звук шагов внутри дома. Они отдаются эхом, сотрясая половицы. Кто бы там ни был, он направляется прямо ко мне.
Останавливается у моей двери.
Я пытаюсь сесть, натягиваю на себя одеяло, но не могу.
Вообще не могу пошевелиться.
Я застряла, застыла, парализована. Могу только смотреть, как поворачивается дверная ручка.
Я задыхаюсь, но воздух не движется. Такое ощущение, что я даже не могу дышать.
Дверь открывается медленно, дюйм за
