существовании которой я даже не подозревала. Когда я была с ним, мной руководил инстинкт, я была ослеплена похотью. И мне было все равно. Я просто знала, что он мне нужен.
Прежде чем он успел усомниться в моих резких движениях, я задрала его тунику. Райвин взял инициативу в свои руки и стянул ткань через голову, отбросив ее в сторону. Переступив через свою ночную рубашку, я расшнуровала его брюки и стянула их вниз.
Как только он отбросил их в сторону, он с рычанием схватил меня, а затем швырнул на кровать. В мгновение ока он оказался сверху, его бедра оказались между моими бедрами. Я обхватила ногами его талию и вцепилась когтями в его спину, отчаянно желая почувствовать его ближе ко мне, ощутить его внутри себя.
Он со стоном вошел в меня, и я ахнула, наслаждаясь его полнотой. Мои ногти впились в его спину, когда он толкнулся глубже. Мои бедра двигались вместе с ним, мы вдвоем работали в тандеме, стремясь к освобождению.
Это было так, словно все отрицание, которое я с таким трудом заставляла себя отрицать, проходило проверку. Мое сопротивление рушилось с каждым движением. Я не могла отрицать, как сильно я нуждалась в нем или как отчаянно нуждалась в его прикосновениях.
За все, что у него есть.
Его губы коснулись мочки моего уха. Он целовал, лизал и дразнил мои уши и шею, посылая восхитительную дрожь по моему позвоночнику. Я запустила пальцы в его волосы и провела ими вниз по спине, мои пальцы скользнули по шрамам, когда я опустилась ниже.
— Я ненавижу то, что рад, что ты здесь. — прошептал он, прежде чем заглушить мой ответ своими губами.
Его движения замедлились, ритм стал менее неистовым. Наши языки встретились, поцелуй становился все медленнее, менее интенсивным, но более чувственным. Более интимным. Я замерла, резко втянув воздух. Это было по-другому. Это было не то же самое, что мы делали раньше. Это было личное. Это был не просто секс.
— Ты хочешь чтобы я остановился? — спросил он, прекратив движение. Он изучал меня, нахмурив брови.
Я покачала головой, борясь с той частью меня, которая была в ужасе от возросшей близости. — Я не хочу, чтобы ты останавливался.
Он поцеловал меня в лоб, и я закрыла глаза. — Пожалуйста, не закрывайся от меня снова. Впусти меня.
В прошлый раз, когда я впустила кого-то, он предал меня. Но Райвин показал, что я для него на первом месте. Я колебалась, но, по крайней мере, могла быть открыта для того, чтобы впустить его еще больше.
Я открыла глаза, затем подняла подбородок, чтобы снова поцеловать его. Наши губы нежно соприкоснулись, затем язык Райвина скользнул в мой рот, пробуя. Я встретила его взгляд своим, затем углубила поцелуй.
Он снова вошел в меня, сначала медленно, прежде чем набрать скорость и толкнуться глубже. Моя спина выгнулась, и я застонала. Внезапно рука Райвина опустилась ниже, его пальцы нашли мой чувствительный бугорок. Он дразнил, усиливая давление своими толчками.
Откинув голову назад, я прервала наш поцелуй. Удовольствие нарастало, и я ухватилась за постель, нуждаясь в чем-нибудь, за что можно было бы ухватиться, когда мои бедра дернулись, а стоны усилились. Волна за волной удовольствие нарастало в крещендо, пока я не смогла сдерживаться. Я закричала, взрыв удовольствия был слишком велик, чтобы его сдержать. Райвин застонал мгновением позже, когда почувствовал облегчение.
Он наклонился, положив голову мне на грудь. Я запустила пальцы в его волосы, пока мы вместе переводили дыхание.
Когда мы уютно устроились под одеялами, я положила голову ему на грудь, слушая биение его сердца. Ему не потребовалось много времени, чтобы уснуть, и я уставилась на его красивое лицо. Он был таким непринужденным, его тело расслабилось, выражение лица умиротворенное. Я не была уверена, что когда-либо видела, чтобы он по-настоящему терял бдительность. Вздохнув, я позволила себе раствориться в его тепле, я позволила себе наслаждаться моментом.
Я позволила себе представить, каково это — засыпать в его объятиях каждую ночь. Эта мысль не пугала меня. Вместо этого это заставило меня глубже погрузиться в собственное тело, обретя покой, о котором я и не подозревала. Закрыв глаза, я позволила ощущениям захлестнуть меня.
Впервые за долгое время я была по-настоящему счастлива.
31
Райвин
— Драконы в Атосе. — Голос короля эхом разнесся по мраморному залу, заставив всех его советников прекратить свои разговоры.
Он ворвался в комнату, ткань его длинной малиновой мантии струилась за ним, как река крови. Мы все заняли свои места, последовав за ним, прежде чем занять отведенные нам места за длинным столом.
Как только король сел в свое большое золоченое кресло во главе стола, остальные заняли свои места. Хотя мой отец не мог читать мои мысли, я все равно старался очистить свой разум. Я уже знал, что драконы пришли в движение. Я знал, где они и почему они здесь. И я планировал присоединиться к ним. Я не мог позволить своему выражению лица измениться или отреагировать иначе, чем он ожидал. Это была игра, в которую я играл дольше, чем мог вспомнить.
— Они намерены заявить права на Атос как на свою собственность? Они знают, что это наша территория. Это акт войны! — Керон, единственный вампир из ближайшего окружения моего отца, выглядел слишком нетерпеливым. Он был одним из первых вампиров, и ему не требовалась кровь, чтобы выжить, но я знал, что он наслаждался битвой, просто потому, что мог осушить столько жертв, сколько хотел. Затем он возвращался после боя, чтобы убить любого, кто, возможно, отвернулся от его укуса.
— Я думаю, они хотят объединиться с афонцами против нас. — объяснил мой отец. — Сам король-дракон находится в их городе, встречается с их новой королевой.
За столом разгорелся разговор, советники перебивали друг друга и спорили. Мой отец наблюдал, его взгляд скользил по столу, пока не остановился на мне. — Райвин, ты что-то молчишь об этом. — В комнате воцарилась тишина, и я почувствовал, что все взгляды устремлены на меня.
— Расскажи нам, что именно ты обнаружил,
