могла бы, — спокойно и твёрдо произнесла Настя. — Вы ей и так выше крыши всего навалили, чтобы Тимоша всем этим пользовался.
— Анастасия, не завидуй сестре, — строго сказала мама. — Тимоша — её муж, у них семья…
— Мерзавец этот Тимоша. Любитель пожить за чужой счёт. А именно — за ваш. Мам, тебе самой-то это нравится? Какого-то левого здоровенного мужика содержать? Хотя, по идее, он сам должен и Сашку с детьми обеспечивать, и ещё вам помогать.
— Анастасия… — Судя по ещё более строгому тону, мама хотела прочитать Насте очередную нотацию о том, что она ничегошеньки не смыслит в семейной жизни, и лучше бы ей помалкивать и во всём потакать сестре.
Однако сей проповеди не суждено было прозвучать. Из ванной в одном полотенце вышел Игорь и вместо того, чтобы по-тихому уйти в комнату, зачем-то ввалился на кухню. Мама, увидев его за Настиной спиной, так и застыла с открытым ртом и поучительно поднятым указательным пальцем.
— Курьер ещё не приехал? — как бы между прочим спросил Игорь. Увидев Настин яростный взгляд, замер. — Что я опять сделал не так?
— Это ещё кто?! — наконец обрела дар речи мама.
Игорь, услышав чей-то голос, крупно вздрогнул, от этого движения с него соскользнуло полотенце. Хорошо, что он успел его поймать хотя бы за угол. Осмотрелся, нашёл взглядом телефон с Настиной мамой, покраснел и кисло пробубнив «ой, здрасьте», выбежал из кухни.
— Анастасия, кто это?! — Мама приблизилась к камере и усердно пыталась заглянуть за край, отчего выглядела немного кривобоко и очень комично. — Я спрашиваю — кто это?!
— Это… — Настя шлёпнула рукой по лбу и теперь блуждала взглядом по кухне. — Это мой знакомый.
— Я рада, что знакомый, — едко проговорила мама. — Что ты хотя бы его имя знаешь.
— Мам, ты сейчас на что намекаешь? — повернулась к телефону Настя.
— Я от тебя такого не ожидала, — качала головой мама. — Как отцу-то сказать, ума не приложу.
— А что такого? Или что, мне теперь всю жизнь одной прожить? Отдать квартиру Сашке, а самой — что? В монастырь уйти?! — Настя сорвалась на крик. — Или лучше быть у Сашки бесплатной служанкой и нянькой?
— Не кричи на мать.
— Не кричи на мать, не наговаривай на сестру, не обижай Тимошу, ни с кем не встречайся, иди спрыгни с моста. Чтобы не мешать вам с Сашкой и Тимошей. Ладно, сегодня же пойду.
— Что ты несёшь, — укоризненно произнесла мама.
Настя завершила вызов, чтобы дальше не нагнетать. Из-за угла выглянул Игорь, уже в спортивном костюме, который брал с собой в Растяпинск. Он осторожно прошёл к кухне, снова вытянул шею.
— Да заходи уже, — вздохнула Настя, положив телефон на стол. — Не стесняйся.
— Это была твоя мама, да? Ты могла бы меня представить.
— Снял бы сразу полотенце, представила бы, — пробормотала Настя, скрещивая на груди руки и отворачиваясь к окну.
Игорь подошёл и обнял её за плечи. Сразу стало как-то полегче.
— Я тебя очень хорошо понимаю, — тихо сказал Игорь Настиному виску. — У меня точно то же самое было.
В домофон позвонили. Видимо, прибыл курьер с продуктами.
Рано утром Игорь уехал на работу, а Настя повозилась с цветами и составила контент-план на несколько дней. Только история семейства Сергомасовых всё не давала покоя — за что ни возьмись, в голову снова лезут лишние мысли.
Закрыв соцсети, Настя встала и некоторое время просто шагала туда-сюда по квартире. Ну, раз уж ей выпало решать эту чужую проблему, то придётся, наверное, идти до конца. Может, что хорошее и получится. Или хотя бы можно будет записать плюсик в свою карму.
Настя вернулась за компьютер. За окном потемнело, как вечером — небо заволокли тяжёлые низкие тучи, обещавшие скорый густой снегопад. Пришлось включать лампу.
Стоило нажать на тумблер, где-то в квартире что-то щёлкнуло. Мысленно застонав, Настя встала и отправилась осматривать жилплощадь. Вроде всё нормально — окна закрыты, краны закручены. Холодильник работает, свет нигде не мигает.
И что щёлкало? Покрутившись на кухне, Настя зацепила взглядом угол с иконами. Точно — снова сама собой зажглась красная лампадка. Кружок света от огонька сделал различимыми сцепленные руки на образе, оставшемся от бабушки Алины. Недурно бы выяснить, что это вообще за икона.
Настя даже на табурет залезла, но доска так потемнела, что разобрать ничего не вышло. Вроде бы Богоматерь с Младенцем, а что именно за образ…
По макушке что-то легонько ударило, и перед глазами промелькнула чернота. Оказалось, на полу кухни лежало длинное чёрное тонкое перо. Настя спустилась со стула. Она ведь про него и думать забыла. Где оно вообще валялось всё это время. Н-да, нельзя так небрежно к подаркам относиться.
Подняв перо, Настя направилась обратно в комнату. За окном струилась сплошная полупрозрачная белёсая пелена. Наконец-то пошёл снег.
Водя мягким кончиком пера по подбородку, прямо как тот крылатый мужик на заброшенной стройке, Настя таращилась на пустую поисковую строку в браузере, размышляя, с чего бы начать. Скажем… Например, с улицы Пискунова.
Так, раньше она называлась Осыпная и включала в себя ещё и нынешнюю Малую Печёрскую. Ну, это почти ничего не даёт. А старые фотографии есть?
С полчаса Настя просматривала чёрно-белые фотографии довоенного Нижнего. Тоже ничего интересного, разве что… Настя присмотрелась. Точно, особняк Сергомасовых, Советское время. Судя по комментариям, тогда здание занимали какие-то конторы. А рядом что за дом? На современных-то фотографиях его уже нет.
— А я хочу павлинов! — раздалось за спиной. И будто кто-то капризно топнул ногой.
Настя резко обернулась. Разумеется, никого.
Так. Снова дома на Осыпной. Если этот — особняк Сергомасовых, значит, тот, которого теперь нет — это дом вдовы купца Истомина. Добротный, деревянный, весь в кружевной резьбе.
— Нет, будут павлины! — снова выкрикнула какая-то девчонка.
Настя снова обернулась, чтобы увидеть пустую комнату и тёмную прихожую.
Павлины? А ведь где-то она уже слышала про каких-то павлинов. Кажется, Геннадий Сергомасов хотел их завести прямо у себя в саду. Или это не он придумал, а какая-то девица? И кто она?
