из прошлого, а Нана из будущего готова была примериться и не с таким испытанием.
– Я им не позволю, – твердо сказал Винс. – Я сделаю все, чтобы они не были вместе.
Ледяная угроза в его голосе резала воздух словно нож. Я верила ей, я боялась её, и я проснулась.
На улице уже рассвело, а фургончик упрямо катился по утренней дороге. За окном уже мелькали знакомые пейзажи. Но больше всего я боялась взглянуть на Винни. Он точно сделал что-то плохое, а я стерла это плохое из памяти.Никаких больше секретов, Нана?Передразнила я саму себя и притворилась спящей.
Глава 24
–Ты огонь, а я лёд
Притяжение растет
Мы уже у черты
Либо я, либо ты.
– Нет! – рявкнул Винсент. – Ласло, ты опять торопишься, Виви, вообще не держишь форму. Что с вами двумя происходит? Нана, а ты чего хрипишь, словно курильщица со стажем?
Усталость. Вот что со всеми нами происходит. Неделя зверских репетиций, за которую Винс загонял на так, что меня уже тошнило от нашей песни, музыки, и от него самого. Провинность у Зибахера в виде штрафных кругов по стадиону и уборки в раздевалке и душевых, приближающиеся зачеты, недописанная курсовая. Я ела на ходу, спала стоя и скоро начну мыться в университетском туалете, потому что не помню, когда я последний раз была в своей комнате. Винни только на словах говорил, что не боится конкуренции с Ночными Шутами, на деле же он каждый день пересматривал их запись, нервничал и срывался на нас.
Не думала, что однажды скажу такое, но:
– Винс, победа не главное. Может, хватит уже нас тиранить?
Спиной чувствовала одобрение Виви и Ласло, которым доставалось больше всех. Марко уже давно ничего не выражал, он ещё после аранжировки не до конца отошел и клавиши на своем синтезаторе жал на автопилоте.
– Я вас тираню? – искренне удивился наш фронтмен, и мы в один голос взвыли:
– Да, чёрт возьми, Винсент!
– Полчаса, и мы продолжим.
Классно он прислушался. Отложила скрипку и потянулась за бутылкой с водой. Я не чувствовала ни своих пальцев, ни голосовых связок. Винсент отчаянно пытался выжать из нас идеальный звук и, кажется, начал превращаться в какую-то извращённую версию меня. Не он ли стыдил меня за это совсем недавно. Толкал речи о мёртвой музыке, а теперь он сам убивает в нас живое и естественное звучание, и никто не решается поставить его на место. Я бы сказала, но с той самой ночи, все мои мысли вращались вокруг другой его фразы:
– Я сделаю все, чтобы они не были вместе.
С тех пор я мучаюсь догадками. Одна страшнее другой, и Винсент уже не видится мне милым смущённым парнем. Он злой гений, и я немного побаиваюсь его. Избегаю, пока туман в моей голове не прояснится, и я не пойму, что его слова всего лишь слова восьмилетнего мальчика, и они ничего не значили да и не значат.
– Погнали!
Винсент снова повесил свою змеиную гитару на плечо, и мы взвыли. Очередной вымученный час, и снова наша игра совершенно не радовала ни его, ни нас. Я не верила в то, что мы делаем, и только Винни пел на разрыв, с каждым разом открываясь с новой, неведомой стороны:
– Моя страсть, холод твой,
Для тебя я не враг, не герой.
Предрассудки долой,
Просто пой!
Со мной пой.
Что ты же сам не можешь позволить нам просто петь и играть. Дрючишь как не родных. Разозлилась, и эта злость передалась моему голосу:
– Шаг вперёд,
Два назад
Все не в такт,
Невпопад.
Мимо нот, мимо строк.
Я горю! Ты продрог.
У меня даже дыхание сбилось, а голос сорвался на отчаянный крик.
– Вау, Нана! Ты так умеешь? – Виви хлопала, не скрывая восхищения, и даже Винс был наконец-то доволен.
– Запомни свой финт. Повторить сможешь эту ноту?
– Думаю да. Если ты дашь нам отдохнуть. От меня уже воняет как от грузчика. Хочу принять ванную и поесть горячего! А не бутерброды на бегу!
Винсент сжалился и перенес репетицию на следующий день. Я же быстро убрала скрипку в футляр и рванула к выходу, пока он не передумал. В коридоре он догнал меня и поймал за руку.
– Я сделал что-то не так?
Я боялась этого. Мне придётся либо врать, либо задавать ему встречные неудобные вопросы. Не хочу ни того ни другого. Не сейчас, когда я зверски устала, а до поезда на Клостер-ам-Зее остались считаные дни.
Молчала. Боялась даже встретиться с ним взглядом и молила Великих Муз, чтобы кто-нибудь отвлек его.
– Винни, нормальный ты вообще! Побросал все и свалил, – раздался недовольный голос его сестры.
– Сейчас иду, – ответил он с явным раздражением и снова посмотрел на меня. – Нана, все в порядке?
– Пусти, я немного устала. Давай поговорим завтра, тебя Виви ждет.
Ответ ему не понравился, я видела, как дернулся его кадык, как напряглись скулы, как через силу он ответил:
– Хорошо. Тебя проводить?
– Не надо. Помоги сестре, я напишу тебе, как буду у себя.
Винсент долго не разжимал мою руку. И только после настойчивого кашля Вивьен он сдался и отпустил меня, а я преисполненная чувством вины отправилась в домик сестринства и даже не обернулась ни разу.
Понятия не имею, что ему говорить, он так остро реагирует на каждое мое озарение, а тут… Я даже не знаю, хочу ли услышать его ответ. В висках неприятно гудит, словно я уже подобралась к точке невозврата.
