— Алиша, не тяни, — мягко пропела Дарлен. — Пока мы не разозлились снова. Ты видела, чем это чревато!
Я растерялась. Все-таки не каждый день с глазу на глаз говоришь с богинями!
— Не то что бы я их простила. — Пролепетала. — Конкретно одного… Просто… Он может изменить происходящее.
Салих улыбнулась.
— И не только. Он нашел как снять проклятие. — Она перевела взгляд на драконицу. — Именно то, о чем мы с тобой и договаривались Каххкарантария . Он нашел верховную ведьму, полюбил сам и она полюбила его.
— Еще и как полюбил, — хмыкнула Кария. — А вы очень зорко следили, чтобы этого не произошло. Алиша — единственная верховная ведьма, всех остальных вы очень хорошо спрятали. Не давая шахкарам возможности снять проклятие.
— И они бы его не сняли, если бы кто-то не жульничал, — фыркнула Темноокая покосившись на Дарлен. — И если вы помните, то, по условиям я должна была просто следить. Ну да, произвела небольшую корректировку устроив отбор, но ведь на благо! Девушки еще спасибо скажут.
Я с сомнением покачала головой.
Губы Салих растянулись в ухмылке. Она наклонилась и прошептала, но так, что стекла окон зазвенели.
— А никто не говорил, что будет легко. Я темная богиня, помните об этом. И я не собиралась дарить всем цветочки-лютики. Особенно после того, что сделали шахкары. Это некоторые у нас поставили условия способные снять проклятие. Как по мне, никаких условий и всех в пекло.
Я поежилась.
— По-вашему, никто не способен измениться? Нельзя давать шансов?
Она закатила глаза.
— Способен. Но в редких случаях. Если с ними начинают обращаться так же. Но… В большинстве, недоумевают за что? Случай с Рейнером исключение. Именно оно всех и спасло.
Она выпрямилась.
— Так мы идем?
— Постойте! — Мне пришлось задрать голову, чтобы видеть лик богини. — Неужели они так и не поняли кто вы?
Она рассмеялась.
— А ты поняла? Нет. Я пришла к ним как маг. И поверь, с моими способностями ни у кого даже вопросов не возникло откуда я взялась. Сначала просто следила, а когда их жрецы начали ломать голову, подкинула идею с отбором и проникновение в храм. Для чего нам это было нужно, я уже говорила. Божественный отбор, сильнейшие маги, и последующий дар!
— Кстати, жрецы! — Подсказала Светлоликая. — Что будем с ними делать?
— Снимем с них эту завесу веры. Лишим дара обращаться к любой силе. А с ней они лишаться и какой-либо власти среди шахкаров. Жрец без искры веры, это уже не жрец, а так… А вот Дайнар… — Она посмотрела на меня и в глазах блеснул лукавый блеск. — Алиша, мы оставили его в живых.
— Что?
— Он должен жить. — Злорадно пропела Салих. — Но ты все сделала правильно. Ты забрала его дар магии. И теперь он полностью лишился драконьей силы.
Кария засмеялась.
— Так ему, ироду! Это точно прекрасное решение. Пусть ощутить на своей шкуре, какого это стать пустышкой.
— Да, — поддержала Ясноликая. — Он виновен, что пошел на поводу своих жрецов. Он так ратовал за свою семью, так пусть и отвечает за каждое свое деяние.
— Я бы хотела услышать все историю целиком, — уже не выдержала я.
Ясноликая снова склонилась и протянула мне ладонь.
— Идем, ведьма Алиша. Мы все тебе расскажем и покажем.
Я, уже без страха, ступила на огромную ладонь.
Каххкарантария взмыла и уселась на плечо Темноокой. Та ласково погладила её по голове. Стены храм пропали, пропуская нас. И мы все вышли из него.
А следом за нами, храм осветился. Поднялись разрушенные колонны, очищались тропы, выпрямлялись деревья дивного леса. Чернь уходила, уступая место яркой зелени и пестрым цветам. Богини шли, даруя жизнь этим краям.
— Там, — указала мне Дарлен, указывая на обрыв через который некогда тянулась нить магии. — Внизу, находится Эргорт — город верховных ведьм и жриц, столица Нагортарга — царства радужных драконов.
Темноокая наклонилась и коснулась краев обрыва. Серый туман рассеялся, и я увидела, что не такой уж он и крутой этот обрыв. А от земли, по нему вверх тянутся каменные ступени.
— По ним, великие верховные ведьмы, поднимались на священную гору, чтобы отдать дать жрицам богинь, — пояснила Ясноликая.
— Но однажды все изменилось, — вздохнула Темноокая. — А до нас долетел глас скорби и боли.
— Что произошло? — Замерев спросила я. Мы плавно спустились вниз, в чудесную и прекрасную долину, ранее укрытую туманами, а теперь представшую в полной красе. Здесь был удивительный по красоте город, дома, сплетенные с деревьями, улочки утопающие в зелени. Все здесь соединилось став единым: магия, природа, жилые строения. Воистину, это место великих ведьм, умеющих умело пользоваться дарами природы, сплетающие свою и природную магию воедино. Здесь пахло уютом и теплом.
— Неужели кто-то посмел покуситься на эту красоту?
— Шахкары, — хмуро выдала Кария с плеча Салих. И тяжело вздохнула.
— Много веков в этой чудной долине жили радужные драконы. — Начала рассказ Темноокая. — Они сдружились в местными ведьмами и научились жить бок о бок с природой, принимая её магию и сплетая со своей. Это стала великая долина. Они возвели храм и начали молиться о благодати. И мы им ответили. Радужные драконы были великими и добрыми, они с радостью служили нам. Приносили дары магии и природы, давали нам тепло душ и понимания. Мы любили наших радужных драконов и служивших им ведьм. Давали им благодать, а те уже несли её в миры. Но… Случилось несчастье. А началось все с зависти и гордыни.
— По соседству с царством радужных драконов находится Хэльторн, государство черных драконов. — Продолжила Ясноликая. — Это были очень сильные и могущественные драконы. За множество тысяч лет, пока радужные поклонялись нам, черные собирали магию с окружных миров. Они и правда имели очень много знаний и магии. А имея большую силу, начинаешь желать и большей власти. Жрецы черных нашептывали их правителю о том, что хоть тот и велик, а благодать Богини дают Радужным, которые не столь сильны в магии, а пользуются силой ведьм. — Она с сожалением покачала головой. — Любое слово сказанное множество раз подтачивает душу. Так случилось и с правителем Дайнаром Савьером. Он возжелал, чтобы его род занял место в храме подле богинь, получал их благодать и стал самым великим в миру. С этими требованиями направились их жрецы к радужным драконам. Но на подходе к Эргорту их встретили верховные ведьмы и обратив против жрецов природную силу отправили восвояси, указав при этом их место и посоветовав правителю заниматься своим народом, а не лезть к благородным драконам. Никто не ожидал, что увидев силу верховных, они вернутся.
— Но они вернулись, — пророкотала Каххкарантария . — Подло. Ночью. Проникли в город ни как драконы, а как гады ползучие, крадучись в темноте. Каждую ночь в храме оставалась одна жрица, чтобы проверить лампадки и алтарь, подготовить дары к утру и протереть пыль. В ту ночь в храме осталась я. Криков не было. Драконы и ведьмы спали. Никогда мы не выставляли дозоров, ведь все знали кто мы. И никогда никто не нападал на служителей богинь. Наша вера в неприкосновенность была слишком велика. И вот к чему это привело. На город был наложен полог тьмы. Все находящиеся в нем стали заложниками темной силы шахкаров. Земля почернела. Наш мир подернулся серым туманом и в нем не было ни звука, ни вскрика. Радужные драконы и верховные ведьмы так и не проснулись тогда. Я увидела тени черных драконов в ночном небе. Они летели к храму, ветер доносил мне голоса темных жрецов поднимающихся по степеням. И тогда я заперла храм на пять магических ключей и взмолилась своим богиням, прося мести за содеянное подлецами-шахкарами.
— И мы услышали зов нашей жрицы, — В рассказ вплелся голос Ясноликой. — И ничего что она была третьей. Её глас полный потерь и боли, пробил верховные слои наших миров, и мы пришли, чтобы свершить справедливость. Мы заставили мир замереть и выслушали всё, что сказала нам Каххкарантария . А она желала мести и проклинала шахкаров. И мы выполнили её проклятие. Мы лишили их крыльев, чтобы они помнили, как подло поступили. Гады пусть гадами и будут. Мы одарили пять ключей храма тайным смыслом. Мы поставили условия, главным из которых стало: чтобы верховная ведьма могла полюбить одного из Сиятельных в том его виде, что будет самым отталкивающим. Полюбила гада. И любовь эта должна была быть не просто взаимной, но и столь сильной, что будет готова верховная ведьма пойти на спасение его даже ценой своей жизни.
