выскользнули и упали на песок прямо к ногам Мюриэль.
Тристан улыбнулся.
– Ты бы видела ее лицо. Она побагровела и выпалила такое, что даже я никогда не слышал. А у меня был очень богатый словарный запас. Конечно, это привлекло к нам внимание, и вскоре у нас появились зрители. Телохранитель Джареда – Амир – и даже полицейский присоединились к перепалке. Я был уверен, что мои дни уличного мальчишки закончились и меня отправят в колонию для несовершеннолетних или запишут в систему.
Мужчина закрыл свое окно.
– Джаред передал эти гребаные часы мне. Я решил, что он пытается подставить меня. Хотя не то чтобы меня можно было подставить еще сильнее… В тот день я был самой большой достопримечательностью, за исключением «Моны Лизы». Коп начал приближаться ко мне, но Джаред сказал: «Он не крал часы, я сам их отдал», – улыбка Тристана стала шире. – Когда Мюриэль попросила его объяснить, он ответил, что я выгляжу голодным, – он покачал головой, коротко фыркнув.
– Ты забрал часы?
– Конечно, забрал. Я был голоден. И мне нужна была одежда, которая не была бы на два размера меньше, и обувь, в которой мои пальцы не скрючивались бы.
– Так как вы стали друзьями?
– В тот день он спас мою задницу, поэтому я вернулся и спас его в ответ. Сначала от скуки, а затем от одной из неудачных сделок его дяди.
Седан плавно остановился, двери щелкнули.
– Ты можешь оставить свою сумку в машине, – Тристан вышел, затем подошел к машине с моей стороны. Открывая мне дверь, он сказал: – Могу я дать тебе совет?
Выбравшись наружу, я неуверенно кивнула.
– Не привязывайся. Пиявок не ждет ничего хорошего в «La Cour des Démons».
Меня пронзил шок.
– Ты назвал меня пиявкой?
– Разве женщины – это что-то еще? Вы высасываете наши деньги, энергию и, если нам повезет, наши члены. – Тристан захлопнул дверь, и этот звук заставил меня подпрыгнуть.
Семьдесят восемь… Его счет, который, вероятно, увеличился со времен Лейлы, отразился на его загорелом лице и в ледяных голубых глазах. Внезапно я смогла представить, как он избивает одного из моих товарищей.
– У тебя был плохой опыт, я все понимаю. Но это не дает тебе права оскорблять меня или мой пол.
– Я просто говорю правду, Перышко.
– Прекрати называть меня так!
– Тебя не беспокоит, когда Джаред говорит это.
– Ты не Джаред. Ты похититель часов, который вышел сухим из воды и только что назвал меня пиявкой.
Тристан вздернул подбородок.
– Кажется, я недооценил тебя.
Мое сердце глухо билось в груди. Он собирался извиниться? Не то чтобы его извинения могли стереть оскорбление. Я ждала, но мужчина лишь одарил меня еще одной ухмылкой, прежде чем указать на въездную арку, украшенную металлическими кольцами.
Я последовала за ним через внутренний двор, пропахший горячим маслом и цветами апельсина, к огромным белым решетчатым дверям. Музыка ситар эхом отражалась от сапфировых плиток, которыми были выложены все стены в вестибюле спа-центра.
Женщина, одетая в прозрачное платье, обнажающее живот, приветствовала Тристана поцелуем в обе щеки.
– Ты припозднился…
У него тоже было назначено посещение?
Взгляд женщины скользнул ко мне. Собиралась ли она спросить меня, не хочу ли я сделать массаж? Я уже была в спа в Нью-Йорке, поскольку неоднократно сопровождала свою бывшую лучшую подругу, но в этот момент я была абсолютно не в настроении расслабляться. По крайней мере, до тех пор, пока не поговорю с Джаредом.
Фигуры двинулись в тени. Я знала, что у Джареда были телохранители, но я не могла привыкнуть к их постоянному присутствию. Без задней мысли я попятилась к Тристану, который обвил руку вокруг моей талии.
– Не беспокойся о них, – сказал он.
Тристан был прав. Человеком, о котором мне следовало беспокоиться, был он.
Когда я высвободилась из его хватки, я подумала, знал ли Джаред о темной стороне своего друга. Вероятно, нет, ведь он держал его при себе…
Тогда я осознала: чтобы душа Джареда была по-настоящему спасена, ему нужно освободиться от Тристана и его ядовитого обожания. Если только я не смогу помочь Тристану стать лучше.
Сияние фонарей из цветного стекла окрашивало его серебристые волосы в розовый и зеленый цвета и отбрасывало свет на глаза, которыми он внимательно рассматривал меня. Однако одних глаз было недостаточно, чтобы прочесть его мысли.
Тусклый коридор был уставлен толстыми свечами, воск с них стекал на сапфировые плитки и отбрасывал танцующие тени на стены.
Когда мы оказались перед дверью, сделанной из чистой бронзы, я, наконец, заговорила:
– Ты должен дать женщинам еще один шанс, Тристан. Не все они подлые.
Он хмыкнул.
– Если ты откроешь свое сердце…
– Тогда я дам кому-то силу уничтожить его. Я тронут твоей заботой, но ни в малейшей степени не заинтересован. – Я уже собиралась возразить, когда он добавил: – И Джареду, и мне нравится наша жизнь такой, какая она есть, – он поднял кулак и ударил по металлу, лязг эхом отозвался в моей груди. – Надеюсь, ты поняла, о чем я говорю.
Нас приветствовал мужчина с самой гладкой головой и самой густой бородой из всех, что мне довелось видеть.
– Опоздавший, – сказал Тристан охраннику, загораживающему дверной проем.
Я ожидала умиротворения и более расслабляющей струнной музыки. Вместо этого похожее на пещеру пространство за охранником резонировало от звенящего смеха, грубых звуков и плеска воды.
Лысый окинул меня беглым взглядом, прежде чем отойти в сторону и открыть вид на зрелище, которое я хотела бы немедленно забыть.
Две обнаженные женщины развалились рядом с люминесцентным прямоугольным бассейном, их кожа блестела от масла. Другая, наполовину погруженная в бассейн, кружилась на коленях мужчины средних лет. Откинув мокрые волосы девушки назад, он склонил голову набок, чтобы лучше разглядеть меня.
– Вы балуете меня, Джаред, – сказал он.
Позвоночник Джареда – или та его часть, что возвышалась над краем мозаичного бассейна – был изуродован красным шрамом, который я не заметила прошлой ночью.
– Прошу прощения? – низкий тембр голоса Джареда заставил мурашки пробежать по всему моему телу.
Девушка в бассейне встала и плавно двинулась к Джареду, вода плескалась вокруг ее талии.
Ужас пронзил меня.
– Я… Мне не стоило приходить.
– Глупости, Перышко, – дыхание Тристана около моего уха было тихим и удушающим. – Премьер-министр – большой поклонник рыжеволосых. Твое присутствие нам только на руку.
Я с шипением втянула воздух.
– Я не…
– Тристан, почему девушка все еще одета? – спросил политик.
Потому что я шла не на долбаную оргию! Я пришла за человеком, который ее устроил.
