груди. И пусть она лилась не толстой струёй, а, скорее, небольшой струйкой, сомневаться в конечном итоге не приходилось!
Ну вот он и оказался в положении крысы, которую собираются утопить!
И сейчас его дела куда хуже, чем когда он оказывался лицом к лицу с конкретными врагами! С водой-то — не больно повоюешь! Как и с кустами… Знакомый почерк!
Но надо срочно что-то придумать!
Иначе окажется скоро его буйная головушка под водой, и закончится его карьера будущего Короля, ещё не успев начаться!
То, что вода действительно подаётся из того самого ручейка, Конан понял сразу. И по вкусу, и по запаху: струйка однозначно была оттуда. Интересно: куда маг, или кто тут живёт, девает остальную воду? Потому что жиденький поток, который лился в каморку, наполнил бы помещение до потолка не раньше, чем через сутки!
Впрочем, это не повод рассиживаться тут, тем более — по грудь в воде.
Нужно действовать!
Но как?!
Он поставил на карниз, образованный входящим к нему квадратным в плане лазом-водоводом, свою коптилку, чтоб высвободить обе руки. Благо, вода лилась только с одного его края, там, где имелся как бы жёлоб. Теперь — внимательно осмотреться.
Попробовав несколько раз в разных местах подняться по стенам наверх — к створкам предательской ловушки, Конан вынужден был отступиться: стены оказались покрыты на добрый палец предательской плёнкой: воняющей плесенью и жутко скользкой!
Простукивание и прощупывание чёртовых осклизлых стен тоже ничего не дало: никаких пустот, или щелей в монолитной кладке!
Ну а как обстоит дело с его «окном»?
Ширина лаза, и его наклон под небольшим углом позволили бы ему пролезть…
Если б не прутья!
Прутья были вмурованы в стены капитально, и сами оказались весьма толстыми: с добрый дюйм! Расстояние же между ними не превышало шести дюймов — ширина его ладони.
Но просовывать наружу только руки варвар смысла не видел. Остальное-то тело — точно не пролезет. Вот если бы удалось выдернуть… Или хотя бы согнуть один из прутьев! И поскольку никаких «скрытых» или тайных ходов из вонючей затопленной мышеловки явно не ведёт, (Иначе вода перед его «прибытием» стекла бы вся!) придётся заняться как раз прутьями: Конан уже приглядел себе один, в середине. Уже, похоже, кем-то немного расшатанный и чуть погнутый.
И сейчас он поковырял его почерневшую поверхность кинжалом, пытаясь снять имевшуюся и здесь слизь. Место соскрёба засветилось красноватым отливом. Неужели?!
Точно. Прутья, при ближайшем и внимательном рассмотрении, оказались из меди!!!
Это окислившаяся сверху чёрно-зелёная корочка не давала увидеть красно-золотистый цвет металла!
Ха! Ну и идиот этот маг! Ну, или строитель этой конуры. И пусть медь и действительно не гниёт и не ржавеет в сырости, как со временем наверняка бы произошло со сталью, зато она в несколько раз менее прочна! И, несмотря на грозный вид, согнуть такой прут должно быть не так уж трудно! Особенно — ему!
Конан, взявшись обеими руками за чуть изогнутый прут в середине окна, залез ногами на стену. Упёрся ими в окантовку отверстия. И что было сил потянул!
Но прут, понятное дело, так просто не сдался. И вылезал из своих гнёзд и гнулся очень медленно.
Конану пришлось два раза переставлять ступни в сапогах, отдыхать, и снова собираться со своими нечеловеческими силами, и тянуть, тянуть, чтоб чёртов прут вылез из пазов и согнулся настолько, чтоб в образовавшуюся дыру можно было пролезть. Хорошо, что его коптилка мирно горела, и ручеёк воды так же мирно тёк, не мешая ему, пока он пыхтел и надрывался.
Но вот дыра готова.
Конан не сомневался, что если б не его фантастические и уникальные мускулы и возможности, никогда бы он не согнул этот прут. А для нормального человека это явно нереально!.. Вот ведь гад этот строитель! Придумал специально эту пытку. Чтоб человек, оказавшийся в этой ловушке, часами мучился, наблюдая, как вода неумолимо прижимает его всё ближе к несокрушимому потолку, рыдал и метался в отчаянии, понимая, что конец неизбежен. Пытаясь, пока это возможно, просунуть в щель между прутьями хотя бы голову, и ругаться, что, кажется вот-вот — и!.. А голова наверняка так и не пролезет. И придётся всплывать, и барахтаться, поддерживая тело на поверхности.
И рано или поздно наступит мучительный конец — голову прижмёт к створкам ловушки, и вместо воздуха в лёгкие хлынет вода…
Повздыхав, повесив назад на плечо свою вымокшую многострадальную суму, и выбравшись в наклонный лаз, Конан поднял свою коптилку, и, упираясь обеими ногами в осклизлые стены прохода (Благо, расстояние между ними не превышало шага!), пополз наверх. К сожалению, промокший насквозь, и теперь весящий не меньше сорока фунтов плащ из отвратительно вонявшей невыделанной шерсти пришлось оставить внизу: он не позволил бы свободно двигаться. И, в случае нужды, обороняться.
Холодная вода струёй втекала к нему в штаны, чавкая и под его грудью, а в сапогах мерзко хлюпало. Но он терпел, и лез, понимая, что раньше, чем он доберётся до сухого места, ему не выжать штанов, и не вылить воду из сапог. А грудь высохнет и сама. Тем более, что примерно через пару минут подъёма текущая струйка исчезла в боковой трубе, размером не позволившей бы пролезть и кошке. Конан с радостью убедился, что ход наверх продолжается без изменений, и ползти по сухому и нескользкому куда удобней.
К счастью, проход оказался недлинным: спустя ещё пару минут он выбрался в какой-то обширный зал: потолок терялся в темноте в свете его крохотной лампадки, а до противоположной стены было не меньше двадцати шагов!
Убедившись, что из четырёх проходов в торцах зала, расположенных крестообразно, никто пока не появился, чтоб на него напасть, Конан занялся своим гардеробом.
Вода из сапог образовала приличную лужу. К ней добавилась и та, что получилась из выжатых штанов.
С сумой оказалось посложней: Конану пришлось расстаться со всем запасом превратившихся в липкую неаппетитную массу сухарей. Сухофрукты, размочалившиеся в ошмётки и труху, он тоже выбросил. А вот вяленное мясо оказалось подпорчено не столь сильно: если разложить на солнце хотя бы на пару часов, оно снова станет пригодным к употреблению в пищу. Но это — на крайний случай.
Потому что Конан уже не сомневался, что тот, кто поймал его в крысоловку с водной пыткой — человек. И, значит, нуждается тоже — в пище. А значит — Конан доберётся до его припасов! Чтоб пополнить то, что утратил из-за купания.
Предварительно, конечно, убив вредоносного
