слышать ничего не хотелось. Только-только пекарня вновь открылась, я могла спокойно заниматься тем, что люблю, и вот так сразу взять и закрыть ее?! Да ни за что! Но сейчас Тим был прав, я больше не справляюсь в одиночку, да и дом действительно слишком мал для троих.
– Но мы ведь поживем в нем еще, правда? – спросила, нарочито грустно скривив губы.
– Аня, – Тим взял мои руки в свои и заглянул мне в глаза, – в замке ты будешь под постоянным вниманием лекаря, сможешь заниматься приготовлением комнаты для малыша, гулять, отдыхать и спать как можно больше. Знаю, тебе такой образ жизни уже совсем не нравится, но потерпи чуть-чуть, ладно? Ради сына. Ты ведь помнишь, что сказал лекарь? Покой и только покой, а также хороший сон и еда.
– Я не хочу закрывать пекарню, Тим. Ну как можно оставить всех твоих друзей без вкусных булочек?
– На этот счет у меня есть кое-какая мысль. Виконт Капрелли уже давно подыскивает жилье в Каане, а его жена ищет работу. Ты могла бы научить ее печь…
– А они с пятью детьми как здесь будут жить?
– На большее у них нет денег, – Тим поджал губы. – Пусть поживут какое-то время бесплатно, к тому же и пекарню закрывать не придется. Виконтесса Капрелли когда-то работала кухаркой у виконта, готовить она умеет.
– Об этом надо подумать, – я потрепала мужа по волосам, любуясь мелькнувшей в его глазах нежностью. – Вообще-то мне и правда уже тяжело, давай поступим, как ты решишь.
– Но только если это не расстроит тебя.
– Не расстроит. Малыш подрастет, и я вернусь в пекарню, а до тех пор не стану думать ни о чем, кроме сына. И тебя, разумеется.
– Отлично, – Тим обрадованно стиснул меня в объятиях, но тут же вернулся в исходное положение. – Забыл сказать, что приходил Ивон. Рита прислала письмо, что ее зачислили в академию на исследовательский факультет и дали комнату в общежитии, также у нее будет стипендия на проживание. На зимние каникулы она останется в Мельсоне, вроде как нашла работу в ресторации, а на летние приедет в Каан. И на лето я хочу предложить ей работу гувернанткой в Доме детей, что скажешь?
– Скажу, что это замечательная идея.
– Я рад, что мы умеем договариваться, – муж чмокнул меня в тыльную сторону ладони и, улыбнувшись, выпрямился во весь рост. – Тогда допивай свой чай, и я жду тебя в доме, не сиди на улице слишком долго, уже холодно.
– Ты укутал меня как капусту! – возмутилась я, указывая на четыре толстых одеяла, в которых я, словно на перине, лежала на диване.
– Все равно холодно, – Тим погрозил мне пальцем.
Я все же закатила глаза, но он этого уже не увидел – ушел в дом, оставив на столике свежую газету. Я читала их каждое утро, правда, в последнее время ничего интересного в новостях не было. За последние полгода жизнь в Каане сильно изменилась, но почему-то ни отремонтированные дороги, ни благополучное излечение половины жителей Топорной улицы от алкоголизма в новостях не описывалось. Наверняка, Тим запретил господину Перентсту писать о нем…
Чего не скажешь о Илоне. Илона Коваль, а точнее, уже Илона Бердер, супруга лорда Уилла Бердера, превратила газету в свой личный дневник. Вот и сейчас я, кинув взгляд на крупный заголовок статьи, усмехнулась. Илона пишет, как прошел ее отпуск на Юге, в чудесном городке Фьортон у самого залива.
Мне эти новости были не особо интересны, а вот жителям Каана понравился такой формат “трансляции жизни” одной особы, и подписка на утреннюю газету со временем появилась едва ли не у всех. В первое время я не понимала смысла в освящении своей жизни для соседей, но потом статьи Илоны напомнили мне о давно забытых блогерах с Земли.
Я с улыбкой отложила газету и поднялась с качелей. В ближайшие дни предстоит много дел: это и сборы вещей, и подготовка бывшей виконтессы Капрелли к работе, да и написать для нее книгу рецептов не мешало бы. Но самое главное – совсем скоро я перееду в замок герцога и нужно будет привыкать к новому статусу. У меня будет совсем другая жизнь, интереснее и насыщеннее, лучше прежней.
Хотя, лучше уже некуда, я и так была безмерно счастлива даже в крошечном домике в маленьком Каане.
***
Серия “Четыре королевства”
“Счастье по рецепту”
“Право на счастье”
“Его прекрасное чудовище”
