что крыс пошел против преступника, перестав выполнять его команды. В министерстве как раз решали, что с ним делать, и тут я – подергал за ниточки. Теперь эта жуткая нечисть твоя.
– Это – лучший подарок! – выпалила я, глядя на своего крысика. – Бедняжка так настрадался. Так вот откуда у него тяга к воровству. Хозяин был преступником…
– Придется за ним хорошенько следить, – кивнул архимаг. – Теперь ответственность на тебе. Нечисть официально оформлена под именем Морда.
– Как? – нахмурилась я.
Дедушка Ника ехидно оскалился.
– Морда, – повторил он, явно наслаждаясь моментом. – Будет пара Ряхе. И оба закреплены за госпожой Тайлер Блайк.
– Спасибо, – усмехнулась я, глядя на крысеныша и примеряя новое имя. Что ж, мордочка у него и правда была выдающейся – очень хитрой и наглой.
Разговор с Клервином Блайком прервал Ник.
– За нами приехал экипаж, – сказал он. – Пойдем.
Провожать нас остались только родители. Отцы загрузили багаж и терпеливо ждали жен. А те почему-то находились внутри и снова спорили:
– Я всего лишь хочу, чтобы моя дочь не замерзла! – донесся до меня голос мамы.
– А я – чтобы рядом с ней не мерз мой сын. Что в этом плохого? – ответила госпожа Блайк.
– Это разврат! – снова заговорила мама. Затем послышался звон стеклянных бутылочек.
– Зачем столько? – возмущенно спросила госпожа Блайк. – Хочешь, чтобы у нас никогда не появились внуки?!
– Пусть сначала на ноги встанут, – буркнула мама, показываясь из экипажа, и пристыженно умолкла при виде нас с Ником.
– Мы уезжаем, – сказала я, чтобы разбавить неловкую тишину.
– Ох, – засуетилась мама, обнимая меня, а потом и Ника, – берегите там себя. И будьте благоразумны. Понимаете?
– Благоразумия тоже надо в меру! – выдала госпожа Блайк, появляясь следом и повторяя объятия. – Пусть все сложится как надо. Главное – вы уже женаты. Понимаете?
Мы с Ником переглянулись, подавляя улыбки.
Еще минута ушла на повторные прощания, и нас наконец пустили в экипаж. Водитель медленно тронулся, а мы одновременно потянулись к чемодану, оставленному мамами внутри салона. Открыв его, увидели прекрасную картину: теплые вещи для меня были смешаны с ажурным шелковым нижним бельем и тончайшими чулками.
– Что ж, – откашлявшись, заметила я, – теперь мне будет, что носить.
Крысеныш как раз прыгнул в чемодан и отрыл там спрятанную в глубине сумку.
– И что пить, – заметил Ник, открывая ее и показывая зелья.
На каждом имелись фирменные мамины приписки.
– Сразу чувствуется, какие у кого ожидания, – засмеялся Ник. – Мои родители мечтают о внуках, а твои – о достижениях. Что же нам делать?
Я посмотрела на Ника и уточнила, прищурившись:
– Снова предлагаешь найти компромисс?
Он кивнул:
– Думаю, мы сумеем договориться. Особенно если ты наденешь один из этих комплектов, дорогая жена.
«Жена», – с трепетом повторила я про себя.
– Тогда выбирай, какой именно мне примерить первым. Муж, – не стала спорить я.
Наградой мне стало вытянувшееся лицо Ника, которое сменилось предвкушающе-восторженным выражением.
А потом раздался тяжкий вздох Ряшика:
– Опять эти розовые сопли, – пробормотал он. – Лучше бы еды в чемодан положили.
Спустя полгода
– Тайлер, так не пойдет. – Ник догнал меня и преградил путь. – Что ты снова натворила?
– Ничего я не делала, – ответила, отводя взгляд.
Ник едва не рычал:
– Мы договорились, что не станем продлевать контракт, – настаивал он. – Я написал тебе огромный список причин, почему нам стоит уехать из Салигарда.
– Помню, – кивнула я.
– И ты сказала, что понимаешь меня. – Ник все больше распалялся. – А потом пошла к мэру Дьюиту и пообещала остаться еще на годик! Годик, Тайлер. Это, хверс его побери, долгий срок.
– Мы еще не подписали контракт, – напомнила я, просительно заглядывая в глаза Ника, – просто обсудили перспективы.
– То есть я могу рассчитывать, что через неделю мы уедем?
– Рассчитывать можешь, – кивнула я. – Но вряд ли получится. Ты ведь сам обещал, что поможешь стихийникам во время очередного броска в Гиблые леса. А это через две недели.
Ник глубоко вздохнул, прикрыл глаза. Я тут же обняла его за шею и, поцеловав в подбородок, заметила:
– Первый этаж будущей больницы почти достроили. И нашу коммуналку вот-вот обещают расселить по собственным домам.
– Эти дома начнут строить только летом, – не открывая глаз, ответил Ник. – Сегодня я вышел из нашей комнаты, и знаешь, что увидел первым?
– Панталоны госпожи Рибрис, – кивнула я, вспоминая длинную бельевую веревку через весь общий коридор. Ник обрезал ее уже трижды, но муж госпожи Рибрис – гном Патис – неизменно вешал все назад.
– И в общем хладнике снова пропала наша буженина. – Ник вперился в меня убийственным взглядом. – Это лепреконы из пятой комнаты ее достали.
– Но они правы – их ни разу не поймали их за руку, – вздохнула я. – Потому все обвинения беспочвенны. Зато есть и хорошая новость.
– Какая же? – Ник не скрывал скептицизма.
– У госпожи Тарусты ангина, – сообщила я довольно. – Конечно, нехорошо радоваться такому, но теперь она не сможет петь минимум неделю.
– За пять дней поправится, – покачал головой Ник. – Видели-проходили.
– Слушай, – возмутила я, – представь, как живется одиночкам! Они расселены в бараки по шесть или восемь человек. Все в одной комнате. И не жалуются.
– Не жалуются?! – Ник округлил глаза. – А кто тогда закидал мэра Дьюита письмами с просьбами ускорить стройку нормальных домов?
Он на миг успокоился, притянул меня ближе и запричитал:
– Тайлер, солнышко, дались тебе эти Гиблые леса? Ну найдем мы интересную нежить где-нибудь поближе к столице. Там нас ждет подарок деда, трехэтажный особняк: пятнадцать спален и столько собственной земли, что можно орать песни с утра до ночи – и никого не побеспокоить.
– Госпоже Тарусте у нас понравилось бы, – кивнула я, делая грустное лицо.
– Значит, продлеваем контракт? – Ник отпустил меня, сложил руки на груди.
– Пожа-а-алуйста… – заканючила я. – Еще немного! Ты ведь уже почти привык. И сам говорил, укрощать местную стихию – просто восторг.
Ник прикрыл ладонью глаза, помолчал и выдал наконец:
– Тогда компромисс. Как только ты забеременеешь, мы уедем.
Я мысленно прикинула, сколько маминого зелья у меня осталось. На год точно хватит, а уж там можно и в столицу – порадовать архимага правнуком. Улыбнувшись, быстро кивнула:
– Согласна.
– Без обмана, уверток и уговоров, – напирал Ник.
– Честное слово, – пожала плечами я. – Чего ты так смотришь? Не веришь?
– Я гадаю, будут ли у нас дети, – ответил Ник. – Твоя мама регулярно присылает свои зелья. Кажется, мы встретим здесь старость.
– Не встретите, – вмешался в наш разговор третий человек.
Мы с Ником одновременно обернулись и удивленно уставились на мужчину, сидящего на скамье. Его звали Кит Дариус,
