— Это моя работа! — воскликнула я, — я всегда хотела этим заниматься. Я умру со скуки дома одна, — но он уже сам понял, что меня нечем занять — детей то нет. И одиночество вряд ли пойдет мне на пользу.
Я была счастлива тем безоблачным, безграничным счастьем, о котором я так мечтала. Любимый муж рядом, понимающий и поддерживающий во всем, спокойный, уравновешенный, красивый. Любимая работа, дом, друзья. И пусть у нас нет детей — это не мешает моему сердцу быть полным до краев блаженством. Маринка весело подшучивала надо мной — «Я же говорила, что ты создана для любви, для брака»… — повторяла она, улыбаясь.
На мое тридцатилетие муж подарил мне шикарный подарок — выкупил ту двухкомнатную квартиру, которую отобрал у меня банк, когда я лежала в больнице. Не знаю, может на него так подействовал мой рассказ об обмане, может просто хотел сделать мне приятно. Но документы на квартиру с моим именем в договоре купли продажи, теперь лежали у меня в столе.
А через год мы вместе поехали во Францию, Алексея пригласили на конференцию и он взял меня с собой. Пока муж читал лекции, я наслаждалась городом любви. Я влюбилась в узкие тихие улочки Парижа, в маленькие яркие кафе, как колибри, притаившиеся в уголках скверов. В красивые цветочные клумбы, нарядные ухоженные балкончики, изящные деревянные скамейки. После приезда домой я несколько месяцев ходила под впечатлением от сказочного города, а Алексей только улыбался, смотря на меня.
* * *
Я налила себе еще один бокал. На часах два ночи. Сейчас, спустя столько лет, вспоминая свое прошлое, я ни о чем не жалею. Жизнь прекрасна и удивительна, как и моя не гаснущая любовь. Шесть чудесных лет, наполненных счастьем, я прожила с Алексеем. Может быть, тогда, в тридцать четыре года, когда я от него ушла, я и совершила ошибку, но я поступила в согласии со своими тогдашними убеждениями и принципами, и не раскаиваюсь в своем решении.
Я так старалась ему угодить, помогать во всем, писала ему доклады к семинарам, помогала собирать материал для диссертации, ассистировала на операциях, дежурила вместе с ним ночами, ухаживала за его тяжелыми пациентами. «Чтобы я без тебя делал, любовь моя» — шептал Алексей, и мое сердце трепетало от любви к мужу.
Я не поехала с Алексеем в очередной раз в Москву на семинар — у меня был напряженный график, медсестер не хватало, кто уволился, кто заболел. Я металась между операционной, палатами реабилитации и ординаторской, засыпая на ходу. Мы сдали мой билет и муж, недовольно пробурчав, что работа мне дороже его, поехал один. Конференция продлилась неделю, за это время главврач взял на работу еще одну медсестру и стало полегче.
Я на уровне женской интуиции почувствовала, что что-то произошло. Еще неясное призрачное предчувствие беды, дуновение сквозняка, легкое как перышко. Но тревожащее и прохладное.
— Твоя рубашка пахнет духами, — мурлыкнула я, обняв его в аэропорту и прижавшись щекой к груди.
— Ага, — засмеялся Алексей, — знаешь, сколько было женщин в самолете! И все стремились ко мне прижаться.
— Ну конечно, — вздохнула притворно я, — ты у нас мужчина нарасхват.
Муж нежно поцеловал меня в губы и крепко прижал к себе «Как я по тебе соскучился, счастье мое».
Ночью я стонала от наслаждения в его объятиях, а его страстный шепот «Ты у меня самая лучшая… Я так тебя люблю» — странным образом насторожил меня. Что значит, самая лучшая? Он что, с кем то сравнивал? Я себя не понимала. Я никогда не думала об изменах. Мне просто в голову это не приходило. Мы так сильно любим друг друга — зачем? А сейчас почему-то я ищу тайный смысл в словах, сказанных в бреду экстаза. «Значит, это со мной что-то не так», — решила я и попыталась выбросить все из головы.
Но через три дня я увидела московский незнакомый номер, высветившийся на экране телефона Алексея. Муж был в ванной, принимал душ. Он только пять минут назад разговаривал со своим коллегой врачом из Москвы, они познакомились на семинаре и, услышав от меня через дверь «Тебе звонят, московский номер», ответил «Возьми трубку, скажи Павлу — я перезвоню».
Только я нажала кнопку «Принять вызов» и открыла рот, как услышала красивый грудной женский голос «Дорогой, это я, Светлана»… — я судорожно выдохнула в трубку, там продолжали «Ты же меня узнал?.. Я уже соскучилась по тебе, когда ты опять приедешь в Москву?».
В ступоре я простояла несколько минут… Мозги отключились, мыслей не было ни единой. Когда Алексей вышел из ванны, я так и стояла с телефоном в руке, посреди комнаты.
Из трубки давно уже раздавались короткие гудки, а я все не могла прийти в себя.
Муж резко подскочил ко мне, перепугавшись выражения моего лица — «Что случилось? Кто это был? Что сказали?»… Руки обнимали каменную статую. Я повернула к нему лицо и мертвым голосом спросила «Зачем?»… Сначала Алексей как будто удивился и недоуменно уставился на меня. Постепенно на лице начало проступать понимание и осознание.
Он прокашлялся и еще раз повторил внезапно севшим голосом.
— Кто это был?
— Светлана, кажется… — прохрипела я, сев на диван, точнее упав. Словно все мои кости превратились в желе, а позвоночник отказался держать тело. Голос не слушался. Я молча протянула телефон. Алексей просмотрел входящие, несколько минут хмурил брови, наверное, пытаясь вспомнить номер.
— Любимая, это совсем не то, что ты подумала, — попытался справиться с собой мужчина.
Я криво улыбнулась. Мне все было странно и непонятно. Странно сидеть здесь, рядом с Алексеем, которого я все еще сильно люблю, еще минуту назад самим любимым и дорогим моим человеком. «Да и сейчас самым дорогим. Признайся себе». Сердце еще пытается обмануть мозг, пытается придумать ему оправдания, увертки, еще пытается сказать, что все это тебе послышалось, почудилось, приснилось. Сейчас ты проснешься, и все будет по-прежнему, он по-прежнему тебя любит и по-прежнему тебе верен.
Сознание раздваивалось… Я как будто со стороны, сверху наблюдала за двумя фигурами в незнакомой чужой комнате. За опустившей голову белокурой женщиной в странном оцепенении застывшей на диване, и крупным мужчиной, склонившимся на коленях перед ней.
— Я люблю тебя, — вдруг прохрипел Алексей, — я безумно бесконечно немыслимо люблю тебя.
— Зачем? — выдавила я свой вопрос, на который у меня не было ответа.
— Это было один раз, мы выпили после семинара, было весело… — он запнулся… — я не давал ей своего телефона, я не знаю, откуда она его взяла.
Я подняла на него взгляд. Вид Алексея убивал. Таким я его никогда не видела. Лихорадочный румянец, больные тусклые глаза, искаженное лицо, страдание, глубокое искреннее смотрело на меня из глаз.
