— Возраст?
— Двадцать три года.
— Уровень владения магией?
— Никакой… — серые глаза остановились на уровне моего лба, будто что-то заметили.
— То есть, магии у вас нет и вы никогда не учились ею пользоваться?
— Да, все именно так. — мужчина пожал плечами и, наконец отведя взгляд от моего лба, что-то черкнул у себя в заметках.
— Ну что же, расскажите о своей семье и роде деятельности на Рагоне.
— Родилась в Киеве, наполовину латышка. Мама с папой развелись, когда я была маленькой, и отдали меня на воспитание к бабушке (маминой маме). С тех пор общение с родителями не особо заладилось, они были заняты своей жизнью, а я — своей. Бабушка у меня была очень интересная и мудрая, немного учила меня латышскому, рассказывала всякие сказки (многие из которых сама придумала). Она развила во мне любовь к книгам и литературе, пробудила во мне желание писать. Когда мне было 18, она умерла, а я стала жить сама по себе, независимо от своей семьи. Университет бросила ради работы в журнале, где и работала последние три года — писала рецензии на книги. Мечтала написать свою, но не успела — внезапно попала сюда.
— Ваша бабушка когда-нибудь бывала в одном из девяти других миров?
— Нет, что вы! Всю жизнь прожила на Рагоне, никуда не уезжала. Только переехала из Риги в Киев, когда моя мама вышла замуж. — я рассказывала всю правду, опираясь на то, что здешние ничего не знают о современном Рагоне и его устройстве. Как знать, вдруг там есть Киев и Рига? И университет, и факультет журналистики, и авторы фентези…
— И вы никогда, перед этим перемещением, не бывали у нас?
— Да, не бывала.
— Вы заметили что-нибудь странное, когда перемещались?
— Нет, это было очень быстро. Я даже не успела заметить, как оказалась в другом мире.
— И у вас не было проводников, кого-то, кто открыл бы портал и сказал бы идти за ним?
— Нет, Рубериус. Таких не было. Я просто шла по улице, а потом вдруг вывалилась из дверного проема на того гнома…
— На Вейсара. Понятно. — хоть за все время нашего разговора прохладная учтивость не сменилась дружелюбным теплом и эльф не стал вести себя как нормальный человек, было заметно, что что-то в нашем разговоре расстраивает и даже разочаровывает его. Как ни странно, про возможность разоблачения я не думала — маловероятно, что кому-нибудь здесь было дело, откуда я на самом деле свалилась. Не сильный маг, не какая-то знаменитость, не свидетель преступления… Вкратце, никто. Никому нет дела до моего существования и откуда я родом. Моему интервьюеру была интересна другая информация — он кого-то искал, кто мог быть замешан в моем перемещении. Преступника, который портил защиту от Рагона, или кого-то, кто мог бы меня специально подослать… Возможно, искал следы чьей-то деятельности в моей истории. Но их не было. Более того, Рубериус удивился бы и ни за что не поверил, если бы я сказала, кто на самом деле помог мне сюда перенестись. И что-то мне подсказывает, что, не смотря на невероятность этой информации, он все равно был бы разочарован тем, что не нашел то, что искал.
— Я хочу задать вам один вопрос, который очень важен. Поэтому нужно, чтобы вы отвечали со всей серьезностью и честностью, — вот мы и подобрались к сути, эльфик. — Вы что-нибудь слышали об Обсидиане?
Честно говоря, хотелось сильно вытаращить глаза, но тогда было бы похоже, будто я этими камешками торгую. Неужели то, что он пытается найти — это кучка черных и не особо дорогих камней?.. И зачем они ему?
— Ну… Это такой камень вулканического происхождения, черненький такой…
— Я не о камне, — по-настоящему раздраженно воскликнул Рубериус, закатив глаза к потолку. Потом достал какую-то маленькую круглую штучку и положил ее на стол. Из нее вышло небольшое облако дыма, который сформировался во что-то похожее на голограмму (как показывают в научно-фантастических фильмах). Голограмма была бюстом какого-то мужчины. — Вот это — Обсидиан. Эридан эл Кешеми, бывший член Братства Пяти Камней — Обсидиан.
Теперь я решила по-подробнее изучить внешность черного камушка. Он был слегка смуглым, имел черные короткие волосы, которые творчески торчали вверх и в стороны (будто он был поклонником Сумерек и сделал укладку как у Эдварда), пушистые густые брови были сдвинуты так, что взгляд получался очень строгим и чуть ли не свирепым. Если бы не этот взгляд, мужчина показался бы мне невероятно красивым. И да, "позывной" Обсидиан ему очень подходил — и волосы, и брови, и глаза были глубокого черного цвета.
— Вижу по вашему лицу, что вы видите этого человека впервые. — тон прохладного эльфа внезапно стал резче. — Тогда, наше собеседование можно считать завершенным.
Он, размахнувшись, поставил какую-то печать на один из моих бланков, вручил мне и резко вышел из комнаты, предварительно сказав:
— Желаю вам удачи в этом мире, Анда.
Я взяла в руки бланк, на котором, если вкратце, была записана та информация, которую я только что рассказала — имя, возраст, краткая биография и род деятельности. Только вот род деятельности был указан как "студент", хотя из роли студента я уже давно вышла… Печать, которую он поставил, ничего мне не говорила, но, по всей видимости, означала, что я интервью прошла.
Но все же, поведение этого типа было странноватым. Да и все интервью было достаточно странным. И что это вообще только что было?
Глава 6. Огонь, вода и потусторонняя иммиграция
Я не очень хорошо помню, как вышла из того странного кабинета для собеседований, но точно знаю, что не через ту дверь, через которую заходила. В руках у меня был мой бланк со штампом, на который я все еще посматривала с сомнением. Передо мной — очередной коридор, но уже незнакомый. Тот странный эльф был каким-то неуравновешенным. Если так подумать, то он ничего и не спросил у меня, только сделал свои выводы и смылся. Интересно, как бы прошло мое интервью, если бы его проводил обычный интервьюер. И поставили бы мне этот штамп?
А еще было интересно, что же такого натворил этот Обсидиан, что его ищут в закрытом мире. Эльф еще упоминал какое-то Братство Пяти Камней, название которого объясняло кличку этого черноволосого Эридана, но само по себе было для меня загадкой. Почему Рубериус решил, что какая-то девушка, которая неожиданно попала в одиннадцатый мир из закрытого изолированного Рагона, должна знать про это братство? Чем дольше я думала про этот странный эпизод, тем больше появлялось вопросов, и тем больше я хотела засесть куда-то и записать то, что со мной только что произошло. Еще одним минусом такого стремительно завершенного интервью было то, что я не успела задать вопросы, которые меня интересовали. А этот остроухий (остроухий ли?) обещал мне, что я смогу их ему задать, а потом вдруг рассердился и ушел. По всей видимости, можно было вычеркивать еще один штамп из списка — мужчины, какой бы расы они не были, в любом мире одинаковые.
Только я потянулась к телефону, что бы сделать заметку, материализовался Вейсар. Странно, что гном сам не представился, когда мы только столкнулись, и что его имя я узнала только на собеседовании. Но, возможно, это были особенности их культуры? Как знать, может, в этом мире гномы не сообщали свое имя, пока их не спросят напрямую.
— Что теперь делать? — опережая его ворчание, спросила я. Гном покачал головой, как бы показывая, как его утомляют эти путешественники-новички, которые не знакомы со всей процедурой и задают глупые вопросы. Недовольно проворчав идти за ним, он направился по новому коридору, петляя то влево, то вправо. Через минут пять (нет, ну действительно, насколько большим может быть это здание?) мы пришли к кабинету, на котором висела табличка — "Очистка".
— Тебе сюда. После очистки пройдешь тестирование на знание языков, потом проверка магических способностей. Для того, чтобы попасть на тестирование, тебе нужно будет пройти до конца этого коридора, — он показал направление карандашом, — Там будет кабинет с соответствующей табличкой. Там тебе скажут, куда идти дальше. А с тобой мы уже не увидимся до твоего следующего путешествия. Так что, будь здорова, Анда с Рагона! — он приподнял несуществующую шляпу и, неожиданно для этого ворчливого существа, весело подмигнул.
